Анна Гринь - Веер маскарада

«Ненавижу тебя!»

— Знаю. Но мы только начали эту партию — не бросать же!

— С кем это ты разговариваешь? — Рэнд с серьезным видом появился из распахнутой двери, за которой тянулся темный коридор перед кабинетом короля.

— Сам с собой, как видишь! — довольно сообщил Клант. — Ты знал, что Эмма до сих пор в меня влюблена?

Брюнет на миг посмотрел в глаза брату, а затем медленно произнес:

— Мне казалось, это всем известно.

— Хотя она старалась доказать обратное, — констатировал киашьяр через миг и прикусил губу.

— А ты ей это позволял, ни на миг не отпуская от себя, — сухо заметил Рэндалл.

— И девочка натворила глупостей, — вздохнул Клант, потирая виски.

— Разве? — переспросил брюнет. — Хотя… возможно так оно и есть.

— О чем ты? — удивился киашьяр, уловив в голосе брата иронию. — Что тебе известно?

— Это не мои секреты, братик, — вдруг усмехнулся Рэнд. — Мне пора, прости.

Глядя в спину удаляющемуся брюнету, Клант медленно отчетливо ругнулся:

— Вот blrh!

— Глупый, глупый, глупый!..

Кажется, я повторила эти слова столько раз только затем, чтобы в них увериться, хотя, на самом деле, стоило сказать это же не конской гриве, а себе. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не могла причислить Кланта к разряду дураков. Вот и сейчас для его поступка была причина, и я заметила тонкую игру слишком поздно.

Как много я ему рассказала? Как много он уловил в моих жестах, взглядах, в словах и между слов?

Никто не знает.

Когда дело касается легарда, стоит трижды обдумать все, прежде чем раскрывать рот. А Клант сделал то, что показало насколько он меня знает.

Ловко!

Он начал сразу со скандала, не дав мне опомниться и взять себя в руки!

И я, как глупая маленькая девочка, выдала ему почти все!

Ему нужно лишь сложить несколько значений, чтобы выяснить даже мне толком неизвестное. А все из‑за того, что я не умею мыслить в пылу спора.

Вздохнув, я попробовала прикинуть, сколько пройдет времени, прежде чем Клант вновь появится передо мной и спросит, почему я не опровергла эту ложь про Трумона.

И как он вообще мог предположить, что я и этот идиот — легард?..

— Да ни за что б на свете!

Еще раз фыркнув, я осмотрелась — последние несколько часов я просто ехала по тракту, ни на что не обращая внимания.

Впереди, почти на горизонте, возле дороги что‑то виднелось. Подъехав ближе, я рассмотрела, что это указатель, уводящий чуть в сторону от дороги к едва виднеющемуся лесу, на опушке которого сиротливо торчал домик.

Подумав несколько секунд, я все же свернула с тракта и даже проехала с десяток метров, размышляя, почему едальня в этих краях оказалась так далеко от дороги. Думая так, я вглядывалась в домик, но вдруг кольцо с малахитом на руке вспыхнуло и обожгло пальцы необъяснимым пламенем. Рефлексы и предчувствие снесли меня с коня в туже самую секунду. Я не стала раздумывать. И вовремя! Вряд ли взявшийся из неоткуда огромный ворон стал бы ждать.

Птица пронеслась в полуметре над холкой мерина, Молчун затанцевал на месте, чуть не втоптав меня в землю, но я чудом умудрилась откатиться в сторону и поджать ноги и руки. Ворон развернулся и вновь устремился на меня, но на этот раз я была готова.

— Щит. Огонь. Вода. Стоул.

Вбитая магами привычка озвучивать производимые магические действия, кажется, напугала птицу больше, чем произведенный эффект. Ворон сбился с взмаха, едва не шлепнувшись на землю, громко каркнул, но все же ринулся на выставленный мною щит, вспыхнувший при этом пламенем. Ворон по касательной взмыл вверх, унося с собой часть пламени. Сильные водяные струи окончательно оглушили не ожидавшую такого приема птаху размером с индюка. Ворона завертело, подбрасывая в воздухе, как если бы невидимая рука пыталась смять его в кулаке, и отшвырнуло в сторону от тракта. Я же поймала перепуганного коня за повод и с воплем понеслась прочь, приказав себе до самого Мукоша никуда не сворачивать.

— Эй! — кто‑то вдруг окликнул меня, но вместо того, чтобы еще больше вдавить пятки в бока коню, я, к своему удивлению, замерла, со всей силой натягивая поводья.

Всадника я узнала не сразу. Несколько секунд всматривалась, а затем облегченно громко выдохнула лишь одно слово:

— Карр!

Парень неторопливо приблизился, спешился и подошел ко мне, зачем‑то взяв Молчуна за прядь гривы.

— Эмма, ты чего вдруг?

— Да… Там, тот дом… Я немного…

Обернувшись, я хотела показать на указатель едальни и само заведение, но ни столбика с табличкой, ни неряшливого дома, ни даже леса не обнаружила.

— Вот blrh!

— Что случилось? — удивился парень и подозрительно добродушно мне улыбнулся, словно я лишь секунду назад высказала какую‑то бредовую мысль.

— Там был ворон… — я махнула рукой в сторону смятой травы, где еще несколько секунд назад мне чудился черная тряпка птичьей туши.

— Где? — натурально удивился Карр и загоготал.

Приходя в себя, я нахмурилась и посмотрела прямо на приятеля, не понимая, что его так развеселило.

— А… как ты здесь оказался?

На краю сознания вдруг возник одинокий вопрос про внезапно исчезнувшего коня Карра, но ответ парня меня отвлек.

— А как ты думаешь? — с нежностью спросил он и на миг взглянул на меня. Знакомые карие глаза потемнели, явив мне необъяснимую черноту.

Опешив от увиденного, я не сразу сообразила, реагируя слишком медленно, а поняв, начала сваливаться с коня в противоположную от Карра сторону.

— Куда же ты? — просипел парень, обнажив клыки, и поймал мою ногу повыше лодыжки, крепко сдавив.

Заорав от боли и ужаса, я повисла на спине заволновавшегося мерина вниз головой, кое‑как вывернулась, пихнула монстра, обратившегося Карром, в лицо каблуком, окончательно высвобождаясь и каким‑то чудом приземляясь не на голову, а на спину.

— Куда же ты? Или, думаешь, я бы тебя не узнал? — едко спросил озверевший Карр.

— Не приближайся, кто бы ты ни был! — приказала я и попыталась отползти подальше.

Парень с черными глазами поднырнул под живот Молчуну, в секунду преодолевая разделявшее нас расстояние. Мне ничего не оставалось, как отступить назад, сходя с тракта в густую придорожную траву. Лжекарр пихнул меня в грудь, и я позорно упала, тут же почувствовав сверху придавившее меня тело.

Теперь я точно знала, что передо мной не знакомый мне с детства паренек — изменить внешность это одно, но запах и вес скрыть почти невозможно. Настоящий Карр напоминал мне ароматом Кланта, за что я больше всего сокурсника и не любила. Что‑то терпкое, с горечью. Что‑то достаточно притягательное для девушек любого возраста, только Карр, в отличие от Кланта, никогда не пользовался популярностью. Скорее, наоборот. Не умел или не хотел.