Анна Гринь - Веер маскарада

— Ройна, это был муж моей сестры, — развеселилась я. — За Рэнда же и взлохматить волосы могу!

— Да ладно, — протянула девушка и рассмеялась. — Лучше скажи, легарды все такие красавцы, или те двое, которых я видела, исключение из правил? Может все оборотни страшные и ужасные?

— Ройна, ты будто не училась вместе со мной, — прошипела я тихо. — Даже того, что пишут в книгах, достаточно, чтобы понять, что из себя представляют легарды. А ты себя как маленькая ведешь!

Девушка отшатнулась, глядя на меня с обидой. И я могла ее понять. Обычно, мы весело подшучиваем друг над другом, не обижаясь даже на самые неприятные слова. Но нервозность выбила меня из привычной колеи.

— Прости, я просто волнуюсь. А тут ты со своими подколками.

Я не имела права обижаться на девушку, но все же обиделась. Как бы легко я не реагировала на тему легардов, но сейчас привычная маска треснула, показывая истинные чувства.

Вспомнилось то, как я сама восприняла легардов, когда впервые их увидела. Мне ведь никто не объяснил, что браки между легардами и людьми очень редки и что это расходится с общепринятыми нормами, а маленькие дети не имеют склонности к поиску истины. Для меня все выглядело логичным, сестра казалась самой красивой девушкой в мире и я была уверена, что жених ей идеально подходит. Когда меня спрашивали об этом, помнится, повторяла что‑то про то, что Рэнд очень красивый и картинно закатывала глаза. В том возрасте внешность имела для меня куда большее значение, нежели что‑то внутреннее.

К мужу сестры, Рэндаллу, я относилась как к брату, которого у меня не было, и любила своих новых родственников искренней любовью маленькой девочки, по самую макушку увязнув в своей увлеченности братом Рэндалла, Клантом.

А потом я выросла и поняла, что легарды — это не люди с магическими способностями. Хотя и люди тоже. Но прежде всего это совершенно чуждый народ. Родство с людьми делало оборотней незаметными в толпе, но от них веяло огромной силой. И чем больше я училась, тем отчетливее это понимала. Не боялась, но с каждым годом все больше убеждалась в мысли, что защищенность не в неведенье, а в подготовленности.

И, конечно, в родстве с легардами находились свои плюсы. Мне едва исполнилось двенадцать лет, когда я, долго упрашивая, убедила Рэндалла сделать мне подарок на день рождения — универсальный портал. При некоторой сноровке и уверенности, я бы смогла и сама такой создать, одноразовый. Экзамен по перемещениям предметов, животных и себя самой на расстоянии видимости и невидимости я сдала на «отлично» с первой попытки и на год раньше всех остальных, заставив преподавателей довольно скрипеть перьями, записывая действенность методики обучения.

На самом же деле в академии именно знаний нам давали очень мало. Да еще и в таком виде, что сотворить из этого какие‑то чары возможно было только случайно. На занятиях я слушала в пол уха, мало обращая внимания на пространные лекции, отдавая внимание книгам и взятым в библиотеке дополнительным материалам. А потом, на каникулах, два раза в год приезжая в Элессон, я брала в оборот Кланта и вытряхивала из блондина — легарда сухой остаток точной информации.

Когда дело касалось моего желания быть настоящей волшебницей, то я напрочь забывала об испытываемых к брату Рэндалла чувствах. Мне хотелось диплом почти так же сильно, как и быть взаимно любимой, но с учебой выходило куда лучше и с некоторых пор я решила, что это имеет куда большее значение.

По — хорошему, за артефактом — портом мне нужно было отправляться именно к Кланту, но, обдумав этот вопрос, я взялась обеими руками за куда более строгого, но менее назойливого наследника. По крайней мере, Рэнд явно не воспользовался бы знаниями о моих перемещениях, а уже тогда у меня зрел план о тайных прогулках — не все ж в стенах Академии сидеть!

Двери со скрипом разошлись в сторону и на пороге показался дрионий Рабиус с несколькими стопками пергаментов в руках. Часть он тут же отдал младшим ученикам, громко на них покрикивая и призывая к дисциплине, а затем, молча и, мне показалось ехидно, раздал наши листы.

Я со страдальческой миной взглянула на свой план и, понятное дело, вздохнула. Ройна рядом только что‑то восторженно мямлила, пока наконец не рассмеялась:

— Такая практика легкая. У тебя тоже все задания при дворце князя Торры? Нужно будет несколько месяцев провести, изучая княжеский архив, а потом переписать необходимые сведенья, чтобы предоставить их дрионию Рабиусу и эриэтерию Талеку. А потом…

Девушка потянула край моего пергамента, читая начало списка заданий и удивленно замолчала.

— Ройна…

— У тебя половина заданий одиночные?! А половина вместе с Карром… Эмма?! — воскликнула девушка. — Я ничего не понимаю.

— Видимо, нас решили не отправлять вместе… — попыталась оправдаться я.

— Ты знала! — вдруг выкрикнула подруга. — Ты все это время знала, что нас не отправят вместе! Ты знала, да?

Ну, как тут отпираться? Особенно, когда Ройна смотрит на меня так… В какой‑то момент даже показалось, что она применит одно из известных ей заклинаний, чтобы вытряхнуть из меня ответ.

— Да.

Одно слово. Одно единственное слово. И подруга изменилась в лице.

«Кажется, у меня больше нет подруги», — не без горечи проговорила я про себя, пытаясь как можно быстрее смириться с этим.

Ройна покраснела, ее разбирала злость. Она пыхтела, как раскаленный чайник. Ее гнев должен был пролиться. И она нашла лишь один способ сделать это. Девушка размахнулась, собираясь влепить мне пощечину и таким образом выместить все то, на что у нее не хватало слов. Отклоняться было бесполезно — лучше уж так, пусть она ударит и почувствует себя спокойнее, чем выскажет еще хоть что‑то мне в лицо. Физическую боль, пусть и прилюдную, я перенесу, а вот слова будут долго жечь изнутри, раздирая душу и сердце черным ядом.

Ройна шагнула ко мне, занося ладонь, но ударить не успела — ее руку перехватил Карр и отвел так небрежно, словно даже не понял, что сделал. Девушка всхлипнула, смяла свой пергамент, пытаясь как можно быстрее запихнуть его под куртку, и стремглав бросилась от нас прочь. Ее глаза, полные слез, еще несколько секунд мелькали перед моим внутренним взглядом, пока я не поняла, что и сама рыдаю.

— Привет, — Карр широко мне улыбнулся. — Видела список? У нас половина заданий совпадает! Двенадцать из двадцати семи.

— У меня всего двадцать два, — отрешенно отозвалась я, вытирая слезы.

— Здорово, да? Будет весело!

— Отстань, Карр. Не до тебя сейчас! — хрипло пробубнила я, уходя прочь, оставив парня недоуменно смотреть мне в след.

С меня достаточно и того, что предстоит несколько месяцев провести один на один с этим лопоухим идиотом, который не вызывает никаких эмоций, кроме раздражения.