Мими Памфилофф - Случайно влюбилась в… Бога?

"Ты ведь не отступишь?"

– Нет. Кое-что другое. Я хотела это сказать тебе с момента аварии.

"Знаю, знаю. Но ты не должна благодарить меня за свое спасение".

– На самом деле, я начала слышать другие голоса.

"Уверена?"

Будет ли Гай кричать на меня, что не призналась в этом раньше?

– Да, – тихо ответила я, схватив груду аккуратно скрученных носков и запихивая их в рюкзак.

"Какого черта ты мне не говорила?" – сказал он заинтересованным, а не раздраженным тоном.

– Не знаю. Полагаю,… вероятно подумала, что на этот раз схожу с ума. И честно, я не могу разобрать, что они говорят. Но могу разобрать разные голоса, будто инструменты в оркестре. Они все походят на пчел. Занятых, жужжащих пчел. Мне кажется их где-то одиннадцать.

На долгое время разлилась тишина. Затем, Гай сказал:

"Иногда, после травмирующих переживаний, человеческий мозг становится сверхчувствительным. Твой и без того походил на огромную спутниковую антенну – из-за этого ты меня и слышишь – шум, вероятнее всего, просто статический, как последствия травмы головы".

Я облегченно выдохнула. Да, скорее всего так и было. Кроме того, шум уже не такой громкий, как в первую неделю. На самом деле, я чаще его не слышу.

– Гай?

"Ты ведь не хочешь раскрыть очередную тайну? Например, что из глаз выстреливает огонь?"

– Нет. – Я хихикнула и провела рукой по спутанным завиткам

"Тогда, что любишь меня и желаешь провести вечность, слушая мой мужественный, соблазнительный голос?" Да, определенно да, тут же пронеслось у меня в голове. Временами, я желала купаться в его голосе. Погодите-ка! НЕТ!

– Остаток ночи, я хотела бы побыть одной. Мне нужно подумать.

"Да, конфетка, тебе нужно отдохнуть. Это меньшее, что я могу сделать для женщины, которую я…"

Я ждала окончание фразы.

Молчание.

– Женщины, которую ты что?

"Спокойной ночи, сладкая Эмма".

Тьфу!

– Спокойной ночи.

В блаженной тишине я закончила сборы, затем долго простояла в душе, пытаясь сосредоточиться на чем-то, кроме сосущем ощущении под ложечкой. Вместо этого, я представляла свою жизнь, после того, как Гай уйдет. Свидания, разговоры с реальными мужчинами, ходить в туалет без iPod, чтобы Гай ничего не услышал. Боже, я практически ощущала свою новую жизнь. Я знала, что в тот момент, когда Гай будет на свободе, его власть над моим сердцем и другими частями тела разорвется. Я наконец стала бы свободной. И тогда возможно, просто может быть, я смогла бы противостоять заброшенным скелетам в своем шкафу, как например, смириться с потерей бабушки. Эта мысль никогда не выходила из моей головы.

1940. Бакалар. Мексика.

– Он мой! – кричала женщина позади, – Я первая его увидела!

– Только через мой труп! – закричала другая, – Я старше. Он мой!

Еще несколько женских голосов вмешались, все говорили на древнем языке Майя.

Голоса превратились в неясные угрозы смерти и шипения. Удары и ворчания отзывались эхом сквозь воздух.

– Прекратите! Все вы, – приказал пожилой, глубокий, мужской голос.

– Мои братья нашли чужака, – закричала первая женщина, – Он мой!

– Ты с ума сошла? – усмехался мужчина, – Он – чужак, который забрал Итцель. Он опасен. Иди предупреди остальных, чтобы держались подальше, пока я позабочусь об этом.

"Я должен выбраться отсюда", – подумал Вотан, когда шаги послышались приближающиеся шаги.

Женщины, как правило, сходят с ума в его присутствии, это естественная реакция на его потустороннюю энергию. Он пошевелился, чтобы сесть, но острая боль в голове и теплая рука, лежащая на его голой груди, помешали ему.

– Нет. Ты еще плох. Лежи спокойно, – приказал мужчина.

Дезориентированный и ошеломлённый, Вотан наконец расслабился, и открыл глаза, принимая во внимание тупую боль, которая окутала его тело. Яркий свет проникал через трещины в стенах, и от того что, тело Вотана совершало колебательные движения, он не мог сфокусировать зрение.

Он лежал в гамаке, который он однозначно ненавидел. Гамаки – возможно наихудшие приспособления для сна со времен набитой лущенным горохом постели в 1400 годах.

– Г-где я? – Вотан заикался, не в состоянии, в полной мере, контролировать свой рот.

– Ты в моей деревне. – Старик натянуто улыбнулся, – Я Петен. – Мышцы его лица задвигались под стареющей кожей, образуя темные, глубокие морщины вокруг рта и глаз.

– Как давно я-я здесь? – пробормотал Вотан

Петен, который был одет лишь в пару простых белых хлопчатобумажных штанов, сел на деревянный стул в углу и начал ковыряться между зубов маленькой палочкой.

– Мальчишки нашли тебя пару часов назад. Ты разбил голову о камень, и сломал спину в двух местах. Но быстро исцелился, как ожидалось бы от такого… вроде тебя.

Вотан потер затылок, чувствуя огромную шишку и какую-то мерзкую влагу на его длинных волосах. Затем он увидел яркое порео, обернутое вокруг его талии.

Его грудь была также украшена в красных и черных тонах. Вотан приподнял бровь и посмотрел на старика.

Петен пожал плечами.

– Женщины, кажется немного увлеклись, когда промывали рану.

Вотан вытянул шею и прошелся взглядом по небольшой с грязным полом хижине.

Петен откашлялся.

– Мы не ждали тебя, снова.

– Я никогда не был здесь. – По крайней мере, он так считал, хотя падение явно его дезориентировало. Проклятые человеческие тела. Такие слабые!

Петен говорил о другом человеке с похожей внешностью и с бирюзовыми глазами, который прошел сквозь Сенот много лет назад. Мужчина потребовал несколько девственниц, для жертвоприношения.

Когда деревня отказалась, чужеземец насмехался над ними, предупредив что они еще поплатятся. Уже на следующий день все в деревне заболели, и мужчина вернулся.

– Вопреки моему желанию, – объяснил Петен, – Моя кузина, Итцель, которой было всего лишь девятнадцать в то время, вызвалась пойти с ним. Мужчина взял ее, а люди исцелились.

История про девственниц зазвенела тревожным колокольчиком в голове Вотана. Как и описание мужчины.

Вотан кивнул Петену, чтобы тот продолжал.

– Она вернулась спустя несколько месяцев, изменившейся. С поврежденным разумом. Мы подумали, что, может быть, ты был человеком, вернувшимся к ней.

– Нет. Я не тот человек, я здесь не ради женщины. – И все стало гораздо сложнее. Не многие мужчины имели схожую внешность с ним, а если речь шла о похищении женщин, то теперь перед ним большая проблема.

– Тогда зачем? – спросил Петен.

Определенно Петен знал, что Вотан не был человеком, но боги открыто не обсуждали их вопросы с кем попало, кроме Учбена. Учбен означает "Древний" на языке Майя. Как и их название подразумевается, что они были здесь веками, действуя в качестве глаз, ушей и мускулов богов.