Ульяна Соболева - Шели. Слезы из Пепла

Я давно простила. Наверное, еще тогда, когда увидела, как он идет ко мне по мертвому, отравленному озеру. И его ноги дымятся, пока их разъедает хрусталь.

Сейчас он сжимал в объятиях нашу дочь, и ее темные волосы развевались на ветру, смешиваясь с его шевелюрой. Одного и того же цвета.

Я закрыла ящик стола и подошла к ним, обняла Аша со спины, прислоняясь к ней щекой, закрывая глаза от наслаждения — вот так просто прикасаться к нему и быть счастливой. Больше не вещь, не игрушка, не рабыня. Законная жена Верховного демона. Коронованная год назад и признанная его подданными.

— Мама, смотри, зима кончилась. Снова видно солнце. Папа обещал, что когда сойдет снег, он отвезет меня в горы.

Она давно кончилась, мое персональное солнце слепило меня счастьем каждое утро. Счастьем с оттенком горечи и слезами из пепла потерь и воспоминаний.

— Упрямый маленький ублюдок довольно силен. Посмотри, какие у него зубы, Шенгар, а мышцы. Война у него в крови. Это говорю тебе я. Ибрагим.

Демон усмехнулся, сверкая острыми зубами и трогая черноволосого, грязного парнишку в ошейнике за плечи.

— Худой и немощный. Сдохнет при первой же тренировке. А ты слишком долго продавал шлюх, чтобы помнить, какими должны быть гладиаторы.

— Он демон-воин, а перекупщик явно об этом не знал, подобрал пацана полуживого или эльфы избавились от него, или он сам сбежал.

Шенгар снова перевел взгляд на мальчишку и схватил за острый подбородок, изучая цепким взглядом работорговца и владельца огромной гладиаторской школы неподалеку от Арказара.

— Демон, говоришь? Слишком немощный и мелкий. Звереныш.

— Демон. Инкуб. В этом возрасте способности дремлют, как ты знаешь. Для боев самое оно. Вырастишь смертоносного убийцу на потеху знатным семьям. Мендемай разрастается, слишком долго утопал в войнах. Скоро они захотят зрелищ, и этот звереныш станет одним из лучших. Попомни мое слово.

Шенгар дернул за цепь, заставляя мальчишку подойти еще ближе к низшему демону и посмотреть в желтоватые глаза, похожие на мокрый песок.

— Как тебя звать?

— Никак.

Огрызнулся паренек и получил по зубам рукоятью плети.

— Еще раз спрашиваю, как тебя звать, щенок?

— Никак, — все с той же упрямой дерзостью, сплевывая черную кровь.

Удары хлыста посыпались на его спину, голову, пока Ибрагим не перехватил руку Шенгара.

— Хватит. Не порть товар, Шен.

— Это не товар, а упрямая падаль, которая завоняется, если не покорится!

Пнул мальчишку сапогом и вышел из сарая. Инкуб склонился над ребенком и протянул ему флягу с водой, но то выбил ее из рук управляющего, а инкуб захохотал в голос, а потом склонился и схватил парнишку за волосы.

— Ты раб! Хочешь жить — умей управлять своей спесью, и когда-нибудь добьешься славы…а, может, и свободы. А хочешь сдохнуть — я устрою тебе это прямо сейчас.

Выбирай!

Мальчишка дернул головой, сбрасывая руку Ибрагима, поднял флягу, осушил до дна и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Когда-нибудь я не дам тебе даже этого выбора.

Серьезно сказал он, и серо-голубые глаза сверкнули в полумраке. Инкуб снова расхохотался… и, дернув за цепь, заставил мальчишку упасть на колени.

— До этого «когда-нибудь» надо дожить.