Дестини Роджерс - Рэйден

Доминик поморщился. От нее веяло таким чудесным запахом орхидей. Большие синие глаза уставились на него с вызовом.

«Давай, сделай это! Убей меня!»

Нет. Он не может.

Не позволит.

- Я же сказал, что ты не поедешь в Карцер, Даниэль.

Он протянул ее имя, как будто пробуя его на вкус. Так нежно и до боли сладко.

Огромный дом на берегу залива Эдметри в Ленбарде – это его дом. Даниэль удивилась, когда Доминик завел ее в этот дом и, сказав: «Располагайся» удалился по делам. На вопросы Даниэль Доминик отвечать не стал.

Он такой жестокий. Такой властный. А она… а, что она? Ее душа давно замерзла, чтобы не реагировать на внешние факторы влияния. Ее душа уже давно бродит в сумерках, нищенкой, криком срывая голос. Этой девушке уже давно не страшны проблемы.

Его дом такой красивый, выполненный в минималистическом стиле. В нем очень уютно находится, даже забываешь, что его хозяин может убить в считанные минуты. Даниэль прошлась по дому.

«Наверное, мне нужно найти комнату?»

Девушка зашла в одну из комнат. Большое помещение, окна с видом на залив, огромная кровать. Она ожидала, что в его комнате будет царить хаос, но Ник не оправдал ее ожиданий. Жестокий, хладнокровный убийца с идеальным порядком в комнате. Чумовая смесь.

Ржавый октябрь. Стылый, холодный Ленбард. Видно, скоро будет зима. Холод стучится в окна. Нервно скрипят качели в порывах ветра. Прямо на берегу Эдметри старые, ржавые, детские качели. Ей так захотелось запрыгнуть на них и покататься. Даниэль научилась радоваться каждому моменту в жизни.

Почему черноволосая девчушка так яростно сопротивляется заключению в Карцере? Какая разница, как и где, умирать? Все равно же умрешь. Ей тяжело, так тяжело вдыхать воздух между чужих стен, чужих домов и улиц. Они не родные. У нее нет ничего родного. Она одна. Умереть хочется не среди таких же мертвых душ.

Умереть хочется в родном доме. Там, где она чувствует себя собой.

****

Его напрягала вся эта ситуация. Доминик уж точно не хотел, чтобы она жила с ним. В его доме. Неумелая, странная, наивная девчонка. Мог бы он вообще представить, что его жизнь так круто повернется к нему задом. Огромным таким, но задом. Зачем она вообще ему нужна? Неожиданно ворвалась в его спокойную размеренную жизнь.

В местном баре он сидел со своим другом и коллегой – Скоттом. Доминику строчно нужно было выпить. Эта ситуация из ряда вон выходящая ему порядком надоела. Сейчас он жалел, что не остался с этой девчонкой и сейчас упивается не ее страхом, а дешевым виски. Сколько они здесь просидели – неизвестно, но два заядлых холостяка, двое мужчин, которые еще так похожи на подростков, посетили этот бар с намереньем напиться и этот стакан виски, который уже битый час вертел в своих руках Доминик не сможет в полном объеме исполнить желание этих двоих мужчин.

- Ник, что ты сделал с этой девчонкой?

Скотт вздохнул. Ему понравилась эта девка. Он сам не знал почему, но она ему понравилась. Может, она просто напоминает ему его друга. Они похожи, оба добиваются своего. Только вот это самое «свое» у каждого из них разное. Может быть, Рой прав и Даниэль действительно та, кто нужена Нику, главное чтобы они это не поздно поняли.

- Она… Такая…

- Странная?

- Нет, Скотт, хрупкая.

Баррет усмехнулся. Его друг пропал. Правда сам этого не понимает.

*****

Даниэль зашла в маленькую коморку под лестницей. Девушка подумала, что на большее ей рассчитывать запрещено и удобно устроилась на софе, которая служила местом отдыха свежего белья. Всю одежду и простыни она положила на рядом стоящую тумбочку, взяла плед из стопки белья и сменную одежду из своей сумки, и удобно устроившись на маленькой софе, легла спать.

Сон не шел. Девушка не могла оставить мысль о своем будущем.

«Смерть или Смерть… Другого нет…»

Про Карцер ходят ужасные слухи. Этого места бояться все, исключений нет. При одном воспоминании о Карцере кровь холодеет в жилах. Это жестокое место может сломать любого. Да что там любого, - каждого. Даниэль всегда считала, что каждый человек заслуживает уважения. Каждый человек – индивидуальность, каждый делает ошибки, и эти ошибки не дают человеку превратиться в робота. В безнадежно больного робота. Карцер создает именно таких роботов. Он уничтожает индивидуальность.

На улице шумел дождь. Холодные капли стучали по крыше, создавая громкое эхо в ее маленькой коморке.

Из коморки в коморку.

Какая ирония, господа.

Даниэль громко застонала. За что ей все эти мучения? Страха не было. Это чувство уже давно забыто в девичей головке. Шум прибоя отражался в ее голове четче, намного четче. Как же она мечтала хоть один день позагорать на пляже, искупаться в теплом лазурном море.

Только вот не судьба.

Такова ее реалия.

*****

Доминик пришел домой поздно. Очень поздно. Сейчас ему почему-то особо сильно хотелось, чтобы его кто-то ждал.

Девушка.

Да, точно.

Любимая девушка

Но сейчас в его доме лишь эта маленькая дурочка – Даниэль. Черноволосая наивная дурочка, с такими чудесными глазищами. Как у олененка. Девочка с оленьими глазами. Ник усмехнулся своим мыслям. Ему было очень интересно, почему она украла эти деньги. Этот вопрос не выходил из головы. Эти несколько тысяч не спасли бы ее от нищеты. Имея ту сумму, что она украла невозможно выбраться с Ноттила.

Но она их украла.

Он уважал ее лишь за то, что она не боится боли. Если она не боится боли, значит, не боится ничего. Она любит этот мир, хоть он к ней так жесток. Доминик всегда считал, что величайший дар – никого не любить. Этот дар делает его непобедимым, так как никого не любя – лишаешься самой сильной боли.

Наивная.

Глупая.

Девчонка.

Хотя Нику в огромном пустом доме было часто скучно, но ее присутствие немного бесило парня.

Жалкая?

Нет.

Она не жалкая.

Она сильная.

Его бесит ее сила. Она морально сильнее его. Ник привык быть везде первым. Во всем и всегда. Рой и Ник были хорошими друзьями, и сам Рой часто повторял: «Все для друзей». В каком месте он сейчас все делает для друзей? Для кого он вообще сейчас это делает?

«Где она сейчас? Какую комнату себе выбрала?»

Дом встретил своего хозяина мрачной пустотой. Девушки нигде не было. Как будто пропала. Но они оба знали, что бессмысленно убегать. Даниэль так точно в этом убедилась. Так, где же она? Доминик ее чувствовал.

Она здесь.

В этом городе.

На этой улице.

В этом доме.

Маленькая девочка, со взглядом волчицы. Она может убить своим взглядом. Может обезоружить своей улыбкой. Ее волосы пахнут орхидеей. Она слишком многое держит в себе. Она сама себе противоречит. Для нее людское вероломство – забавная вещь, не более того. Она давно поняла, что в человеческой природе есть большая частица зла. Ей легче выстоять. Но добрые глаза ее выдают. Очередная человеческая маска? Много у нее таких масок? Что она вообще за человек? Доминик же ее совсем не знает.