Дестини Роджерс - Рэйден

«Осталось два дня. Два. Дня»

И она умрет. Даниэль горько усмехнулась. Печаль полностью охватила ее. Дамочки с ехидными выражениями лиц тои дело фыркали увидев ее. Они знали, все они знали, что Даниэль раньше жила в Ноттиле.

Доминик был ошарашен. Как из того, что было можно сотворить – это ? Все. Все без исключения мужчины смотрели на Ангела в белоснежном платье. Ее черные волосы локонами спадали на плечи, и открывали всем вид на ее декольте, а алые губы и колье с красный камнем дополняли ее образ. Делали его завершенным.

Так и хочется закрыть ее от них.

Она хороша собой. У нее есть та притягательность нежной, неопытной девушки, как будто ее может обидеть каждый. У нее добрые глаза и неотразимая улыбка, и жизнь помотала ее настолько, что мужчинам действительно хочется ее спасти. Попробуй заглянуть ей в душу, слезы на глаза навернуться в мгновенье ока.

Ему странно видеть в ней – себя. Те же чувства, те же проблемы, только гораздо глобальнее. Она переживает сильнее. Она намного слабее. Да, когда-то она найдет себе мужчину. И он захочет узнать все: как она ест, как танцует, что чувствует, захочет узнать и прочувствовать на себе всю ту палитру эмоций, которые пережила она. Он захочет узнать, как выглядит ее лицо без макияжа, какие песни она слушает. Он будет знать все. И он по-прежнему будет ее любить. Только этот мужчина не он, - не Доминик.

Маленькая, незаметная, глупенькая девочка стала Ангелом. Из глупого маленького утенка вырос лебедь, ирония не иначе. Он даже представить не мог, что судьба может так повернуть события. Но судьба ведь не ошибается, не так ли? Так, как эта самая судьба могла подкинуть ему ее ?

Непонятно.

Та девочка, что сидела на пассажирском сидении его машины еще вчера, где она? В далеких захолустьях ее сознания? Не может быть!

В его голове – каша. Путаница из слов и чувств. Он не мог так в ней ошибиться! Она не тихая, она не трусиха и она далеко не глупышка, которой казалась в самом начале.

Ее все шарахались, словно это не человек, а привидение. Ей это нравилось, не зачем тешить себя пустыми надеждами. Даниэль давно уже не надеется ни на что.

Это бессмысленно.

Глупо.

Больно.

Все было относительно хорошо и спокойно, пока одна из гостей, девушка с рыжими волосами не заговорила с Дани.

Тереза Смит.

Та, которую Доминик Бэнкс ненавидел лютой ненавистью.

Девушка с ярко-рыжими волосами.

Именно она устроила Доминику развлечение на весь сегодняшний вечер.

Для него это было развлечение, а ей хотелось кричать. Все эти люди, которые буквально проходят сквозь нее…

Хочется кричать: «Проходите, но не трогайте сердце руками!»

Но она-то знает, что это иллюзии. И жить иллюзиями нельзя. Можно прятаться, делать вид, что всего того дерьма не существует. Но нельзя так жить вечно, потому что внезапно то, от чего она бежит ее найдет. Заявится, к ней в самый неподходящий момент и даст по печени.

- Что здесь забыла эта нищенка?

Тереза, которая стояла рядом с задумчиво сидящей на белоснежной софе черноволосой девушкой, буквально отпрыгнула от нее.

Гости загудели одобрительным гулом. Тереза усмехнулась.

В душе Доминика что-то больно заныло. Прямо там, в груди.

Больно.

Резко.

Неприятно.

Но он решил посмотреть, что будет дальше.

Лицо Даниэль расплылось в улыбке. В той самой. Отреченной.

- Продолжай.

Нежно вымолвила черноволосая и поднялась с софы. С той усмешкой, которая была скрыта в ее голосе, Доминик был знаком не понаслышке. Он сам любил говорить с такой усмешкой.

- Ты! – Завопила Тереза. – Оборванка, думаешь, что Доминик обратит свое внимание на тебя. Думаешь, ты ему нужна?

Доминик напрягся. Что себе позволяет эта девка? Да, пусть сейчас он стоит вдали от всех и увидеть его Тереза не могла, но даже в его отсутствии она не имеет права думать, что у Ника есть хоть какие-то чувства к ней. Он уже было хотел подойти к наглой, циничной Терезе, но мягкий голосок Даниэль заставил его остановиться.

- Если нет любви, зачем ненавидеть?

Тереза вспыхнула, как спичка. Яд бурлил по венам. Как какая-то голодранка смогла открыть против нее рот?

- Это ты сейчас о чем? У тебя даже ума нет, чтобы разумно мне ответить.

Доминик усмехнулся. У Дани как раз было намного больше ума, чем у тщеславной Терезы.

- Как ты можешь утверждать, что твоя правда лучше моей? Мы обе безоружны. Только вот я уйду через пять дней, а ты останешься. – Даниэль улыбнулась, такой доброй улыбкой, что у Ника потеплело на сердце. – Чужая боль доставляет тебе удовольствие, не так ли? Только ты не понимаешь, что она просто помогает тебе бежать от своей. Ты боишься встретиться лицом к лицу с той болью, которая ходит за тобой по пятам и ждет освобождения.

Тереза хмыкнула.

- Где оборванка могла взять такое дорогое украшение?

Тереза обошла вокруг Дани и посмотрела в сторону лестницы.

- Может она украла его у тебя Мора?

Мора, которая, только что спустилась вниз, нахмурилась. Ее белоснежные локоны были убраны рукой за шею. Сестра Ника злилась. Зеленые глаза лихорадочно горели. Она с трудом сдерживает себя, чтобы не врезать Терезе.

- Тереза, у тебя хватает совести такое говорить? Посмотри на себя, в кого ты превратилась? Ты больше не похожа на человека.

- Да мне все равно, что ты думаешь! Этой девке, здесь не место!

Доминик не выдержал. Он медленным шагом направился в сторону девушек. Словно леопард.

Ровно.

Размеренно.

Тихо.

- Тереза, если ты еще раз что-то скажешь моей сестре или Даниэль, будешь вынуждена покинуть мой дом. Уяснила?

- Да, Ник.

Все затихли. Кем была эта девчонка, что сам Доминик Бэнкс стал на ее защиту?

Доминик понимал, что Тереза красива, но также он понимал, что душа у нее гнилая. Там руины, столбы черного дыма, взрывы. Ее душа напоминает войну, беспощадную, лютую, злую, холодную. Самое главное – кровавую. Слезы и кровь. У нее нет сожаления, лишь похоть и корыстность.

*****

Она сидела на матраце в той же комнате, где и ночевала до этого. Вы когда-нибудь видели по-настоящему сломанного человека? Его пустой обезумевший взгляд? Нет? А вот Ник видел, за всю свою жизнь он повидал множество таких людей. Маленькая комнатка с одной маленькой софой. В углу сидела девушка. Она подняла глаза, и Ник увидел в них пустоту. Она пуста, просто бездушная оболочка. Слишком сложно, вынести ее пустой взгляд. Она словно никого не видит. Боль начинает отражаться в ее зрачках и заканчивается на кончиках судорожных пальцев. Ее пустые глаза, как будто умерли и больше никогда не оживут.

Самое страшное в жизни – это не знать, зачем живешь. Просыпаться и не знать, что делать.

« - Ты, оборванка, думаешь, что Доминик обратит свое внимание на тебя. Думаешь, ты ему нужна? »