Дженнифер Линн Барнс - Инстинкт убийцы

Ты работала с Бриггсом , — подумала я, рисуя в мыслях лицо Вероники Стерлинг. — Ты была частью команды. Возможно, ты даже была его напарницей.

К тому времени, как я присоединилась к программе, напарницей Бриггса была Лок. Возможно, она сменила агента Стерлинг на этой должности. Теперь же ситуация обернулась вспять.

Тебе не нравится быть заменимой и тебе не нравится, когда тебя заменяют. Ты здесь не только из прихоти своего отца, — мысленно сказала я агенту Стерлинг. — Ты знаешь Бриггса. Тебе не нравилась Лок. И, давным-давно, тебе было не наплевать на Дина. Это личное.

— Ты знала, что волосатоносые вомбаты живут в среднем от десяти до двенадцати лет?

Видимо, Слоан решила, что я лгала, говоря, что в порядке.

Чем больше кофе употребляла моя соседка по комнате, тем хуже ей удавалось держать в себе случайные факты — особенно, если она считала, что кому-то нужно отвлечься.

— Наиболее долгоживущий вомбат прожил в неволе тридцать четыре года, — продолжила Слоан, приподнимаясь на локтях, чтобы взглянуть на меня.

Учитывая то, что мы делили спальню, мне стоило энергичнее возражать против второй чашки кофе.

Впрочем, сегодня ночью, высокоскоростная болтовня Слоан о статистике показалась мне на удивление успокаивающей.

Профилирование Стерлинг не помешало мне думать о Лок.

Может это поможет.

— Расскажи мне больше о вомбатах, — попросила я.

С видом маленького ребенка, проснувшегося в Рождественское утро в ожидании чуда, Слоан улыбнулась мне и исполнила мою просьбу.

Ты

Ты жутко волновался, когда, стоя под дубом, ты впервые увидел её. Длинные волосы доходили ей до половины спины. Ты спросил, как её зовут. Ты пытался запомнить в ней каждую деталь. Но теперь ничего из этого не имеет значения. Ни её имя. Ни дерево. Ни твое волнение.

Ты зашел слишком далеко. Ты ждал слишком долго.

— Она будет драться с тобой, если ты позволишь ей, — раздался шепот из глубины твоего разума.

— Но я не позволю, — прошептал ты в ответ. Твое горло пересохло. Ты готов. Ты был готов уже очень давно. — Я свяжу её.

— Свяжи её, — шепчет голос.

Свяжи её. Заклейми её. Режь её. Повесь её.

Так всё и должно быть сделано.

Вот, чего дождется эта девочка. Ей не стоило парковаться так далеко от дома того мужчины. Но, в первую очередь, ей не стоило с ним спать.

Не стоило.

Не стоило.

Не стоило.

Ты поджидаешь её в машине, когда она забирается внутрь. Ты готов. Сегодня у неё был экзамен, но ведь и у тебя тоже. Она захлопывает дверь машины. Её взгляд скользит по зеркалу заднего вида, и всего на миг, её глаза встречаются с твоими.

Она видит тебя.

Ты бросаешься вперед. Она открывает рот, чтобы закричать, но ты прижимаешь к её рту и носу влажную ткань.

— Она будет драться с тобой, если ты позволишь, — говоришь ты, нашептывая слова ей в ухо, словно сладкое ничто.

Её тело обмякает. Ты перетаскиваешь её на заднее сидение и тянешься за веревкой.

Свяжи их. Заклейми их. Режь их.

Повесь их.

Это началось.

Я спала до полудня, но, проснувшись, почувствовала себя так, словно не спала вовсе. Моя голова раскалывалась. Я отчаянно нуждалась в пище. И кофеине. И, возможно, в тайленоле.

— Тяжелая ночка? — спросил Джадд, стоило мне зайти в кухню.

В руке он сжимал заточенный карандаш №2 и, не поднимая на меня взгляда, заполнял кроссворд.

— Можно и так сказать, — ответила я. — Ты уже виделся с агентом Стерлинг?

Губы Джадда слегка дернулись.

— Можно и так сказать, — сказал он, в точности повторяя мои слова.

Джадду Хокинсу было где-то шестьдесят. Судя по официальному описанию его работы, он должен был присматривать за домом и за нами. Дом был в превосходном состоянии. А вот пятеро живущих в нем подростков… ну, иногда он проверял, поели ли мы. И на месте ли наши руки и ноги. В остальном он был довольно безответственным.

— Агент Стерлинг, кажется, считает, что она будет жить здесь, — заметила я.

Джадд заполнил очередную строчку кроссворда. Если его и заботило, что в доме более или менее неожиданно появился агент ФБР, он этого не показывал.

— Она вообще может сделать это? — спросила я.

Джадд, наконец, поднял на меня глаза.

— Нет, будь она кем-то другим, — сказал он.

Учитывая то, что агент Стерлинг приехала по просьбе отца, я понимала, что Джадд, скорее всего, ничего не мог с этим поделать.

Чего я не понимала, так это того, почему Джадд вовсе не казался обеспокоенным. Она приехала, чтобы дать оценку нашей программе. Она называла это восстановительными работами, но, как по мне, больше походило на вторжение.

— Отлично. Ты проснулась.

Оказывается, она легка на помине, — подумала я.

Затем я заставила себя прекратить. Я не была беспристрастной. Или справедливой. Я судила агента Стерлинг скорее за то, что, как я считала, она могла сделать, чем за то, что уже сделала. В глубине души, я понимала, что не имело никакого значения, кого отправили бы на место Лок — я была бы не готова к этому. Каждое сходство между ними было солью для моих ран. Как и каждое различие.

— Ты всегда спишь до полудня? — спросила агент Стерлинг, склоняя голову на бок и бегло оглядывая меня.

Раз уж я не могла запретить ей изучать меня, я поступила точно так же. Она была накрашена, но не выглядела искусственной. Как и слой прозрачного лака на её ногтях, цвета, выбранные ею для глаз и губ, были почти натуральными.

Я гадала о том, каких усилий ей стоит идеальный внешний вид.

Если хочешь подобраться поближе к Н.О., — я буквально слышала голос Лок, — не говори «она» или «её». Говори «ты».

— Вы провели ночь здесь? — спросила я, цепляясь за эту мысль.

Лок никогда не ночевала здесь. И Бриггс не ночует. Ты ничего не делаешь наполовину.

— В кабинете есть диван, — сказал мне Джадд, и слова его звучали вовсе не сердито. — Я предложил ей мою комнату, но мисс Упрямица отказалась занять её.

Мисс Упрямица?

Прежде чем начать работать на программу «Естественных», Джадд был военным. Я никогда не слышала, чтобы он обращался к агентам ФБР иначе, чем по фамилии или званию. Так почему же он говорит об агенте Стерлинг таким же тоном, каким говорил бы с Лией?

— Я не выгоню тебя из твоей собственной постели, Джадд, — нотка раздражения в голосе агента Стерлинг указывала на то, что они уже спорили на эту тему, как минимум, дважды.

— Садись, — проворчал в ответ Джадд. — Вы обе. Кэсси ещё не завтракала, а два сэндвича мне делать ничуть не сложнее, чем один.

— Я сама могу сделать себе сэндвич, — сказала я.

Джадд взглянул на меня. Я села. С этой его стороной я прежде не встречалась. Как ни странно, он почти напомнил мне мою очень итальянскую бабушку, которая была убеждена, что сейчас я — часть какой-то передовой программы для одаренных детей, спонсированной правительством. Нонна считала своей важнейшей миссией накормить всех, и горе было тому, кому не повезло оказаться у неё на пути.