Ксения Лестова - Игра в прятки

В итоге, к концу «аттракциона» я визжала дурниной, а метла, летящая неподалеку, и не думала мне помогать. Когда скольжение резко закончилось, я снова обнаружила себя в сугробе. Только на этот раз он был гораздо больше. Подумать только, я вроде только-только в Хрустальном была! И лишь сейчас обратила внимание на то, что тут тоже ночь.

- Могла бы и помочь, - выплевывая подтаявший снег изо рта, проворчала, глядя на стоящую неподалеку метлу. – Молчишь? Молчи-молчи, и на моей улице праздник будет. Вот повыдергиваю все прутики, - я встала на ноги и стала отряхиваться от прилипшего к одежде снега. – И в печь на растопку пущу. Хочешь? – и голос такой сделала, грозный.

Метелка мелко задрожала и ломанулась ко мне. Стала тыкаться кончиком древка в раскрытую ладонь, но я проигнорировала ее извинения.

– Или может, пол тобой мести буду. А что? Ты ведь метла, тебя именно для этого и придумали.

Деревянная предательница затряслась еще сильнее, и я все же решила сжалиться. Ухватила ее за древко и грозно скомандовала:

- Полетели к избушке. А там уже решать будем, когда к Кощею Бессмертному во владения наведываться.

Забравшись на свою метелку, крепче вцепилась в свой странный вид транспорта и взмолилась всем существующим и не существующим богам, чтобы на этот раз полет прошел без происшествий. Во время полета я, как ни странно, не испытывала какого-либо дискомфорта по поводу того, что вообще-то уже наступила зима и ночью становилось жутко холодно. Видимо, и правда магия в этом мире на меня сильнее действует.

Приземление было плавным. Соскочив с метлы, уже привычно ухватила ее за древко и огляделась.

Из-за того, что я попала в Отражающий ночью, избушку я заметила далеко не сразу. А когда заметила, стоило лишь глазам привыкнуть к темноте, внутри меня что-то сжалось. Дверь и окна нараспашку, ступеньки крыльца поломаны, гусиные лапки спрятаны от посторонних глаз. Про крышу вообще молчу, там зияла дыра.

- Избушка… - выдохнула, из-за чего у моего лица образовалось облачко пара. – Избушечка!

Я прибавила шаг и влетела внутрь своего дома. Избушка недовольно зашевелила створками и заходила ходуном.

- Да я это! Яга! – громко произнесла, надеясь на то, что избушка услышит.

Услышала, успокоилась и снова бухнулась на холодную землю, пряча гусиные лапки. Со скрипом закрылись окна и входная дверь. В печке затрещали поленья и сами собой зажглись пара свечей, освещая единственную в избушке комнату.

- Кого так поздно лешие сюда принесли? – буркнули с кровати.

Я повернула голову в сторону своего ложа и невольно улыбнулась. Лисички-сестрички дружно устроились на кровати, свернувшись калачиками и прикрыв черные носики пушистыми хвостами.

- А-а-а… - сонно зевнула рыженькая, открывая один глаз. – Яга вернулась…

Она снова погрузилась в сон, но ненадолго. Почти сразу все три лисички подняли свои заспанные мордочки и распахнули глазки.

- Ягушечка-а-а!!! – завопили все сразу и ломанулись ко мне. – Вернула-а-ась!!!

- Тише, - попыталась призвать их к порядку.

- Надо звать лису! – подпрыгнула на месте черненькая.

- Так зови, - фыркнула рыженькая.

- А почему я? – черненькая лисичка-сестричка нервно задергала ушками. – Вон, пускай беленькая идет.

- Это еще почему? – возмутилась обладательница белоснежной шубки.

- Так тебя на снегу не видно будет, если что, - стала пояснять та, которая черная. – Да и зима – это прям твое!

- А ты у нас вообще ночная лисичка! – выразила свое «фи» беленькая.

- А тебе зимой не холодно!

- А у тебя ночное зрение лучше развито!

- А ты по снегу быстрее бегаешь! У тебя подушечки и когти на лапах для таких вот холодов и приспособлены, а у меня нет.

- Зато тебя ночные звери за свою принимают.

- Пойду я что ли, - со вздохом произнесла рыженькая. – Эти никогда между собой договориться не могут.

- Угу… - машинально произнесла, не отрывая взгляда от сорящихся лисичек-сестричек.

- А на тебе седина будет видна, когда ты станешь старой и облезлой! – шипела на свою сестру беленькая.

- А к тебе вся грязь липнет! – парировала черненькая.

- Да ты…

- Цыц! – в избушку вбежала главная лисица Кудыкиной горы. – Устроили тут балаган! Ульяна… - кажется, обладательница яркой огненно-рыжей шубки только сейчас заметила мою скромно стоящую посередине комнаты персону. – Вернулась… Живая!

Меня обняли мощными лапами, из-за чего позвоночник жалобно хрустнул. Еще чуть-чуть, и она переломает мне все возможные косточки.

- Лиса… - прохрипела, когда из легких вышел уже почти весь воздух. – Пусти…

- Ой… - лисица тут же отстранилась. – Прости.

Я не стала ничего отвечать. Поставила метлу рядом с кроватью, стянула пуховичок (я опять перестала ежиться от холода) и села на свое «ложе», вытянув ноги.

- Рассказывайте, - тут же потребовала. – Что произошло за время моего отсутствия, какие новости?

- Так это… - рядом со мной сразу же оказались все три лисички, слово взяла беленькая. - Ты как с Князем Дьявольской пустоши улетела, так мы и не в курсе были, что с тобой. Думали, сгинула. Погубил тебя Кощеюга проклятущий. А ты раз… и обратно прилетела. Только вот… одежда у тебя какая-то чудная. – Она одарила меня хмурым взглядом.

Пришлось вкратце рассказывать разношерстной компании о своих приключениях. Правда, каюсь, умолчала о ночи, проведенной с Константином. Незачем им знать интимные подробности моей, не очень богатой на подобные события, жизни. Лисички-сестрички снова спрятали свои носики в хвосты и тихо посапывали, периодически дергая ушками. Лисица же сидела за столом и хмуро смотрела на меня.

- Артефакт, значит, делала... – задумчиво протянула она.

- Да, - кивнула, - теперь необходимо вернуться в Дьявольскую пустошь и отдать его Князю. Когда Тьма будет заточена в Кару зла, она больше не сможет управлять им.

- Скажи-ка мне, - главная лиса Кудыкиной горы побарабанила пальцами по столешнице, - с чего вдруг такая забота? Почему ты не осталась в Хрустальном мире? Ведь, как я поняла из твоего рассказа, Кощей за тобой прийти не мог. Значит, ходу ему по какой-то причине туда нет. Но ты, зная об этом, все равно сделала артефакт и вернулась. Почему?

- Ну… - я не знала, что ей на это ответить. Поэтому отвела от нее взгляд и стала изучать неровные доски пола.

- Чего ты мнешься, - фыркнула лисица. – Признайся уж, любишь его и все.

Я дернулась и резко вскинула голову, снова встречаясь с взглядом пронзительных глаз.

- С чего ты взяла? – буркнула в ответ. Признаваться в подобном не хотелось. Нет, себе-то я могла признаться, что да, люблю и ничего с этим уже поделать не могу. Но обитателям Кудыкиной горы лучше об этом пока не знать.

- Не бойся, - она махнула на меня когтистой лапой, - я никому не расскажу. Ну, так что, любишь?