Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Магиня

И все же опоздал, первым оказался Барент. Путник стоял, рассматривая тонкую и плотную воздушную плеть густого чёрного цвета, и по его измученному лицу катились скупые слезинки.

— Никогда такой не видел… — невпопад буркнул он, отворачиваясь, и закаменел скулами, когда плеча коснулась тяжёлая ладонь отшельника.

Однако Экард ничего говорить не стал, ободряюще тиснул худое плечо и шагнул ближе к плети, рассматривая, откуда она появилась. Сначала показалось, будто прямо из огромного валуна, так тонка была трещина, но обойдя камень вокруг, магистр рассмотрел под ним еле заметную дыру, похожую на звериный лаз. Вот из неё и исходила плеть Лиарены, чтобы потом, проскользнув под камнем, выйти с противоположной стороны.

Магистр присел и осторожно коснулся плети рукой, прекрасно представляя себе, как безрассудно поступает. Но интуитивно верил, что дочь не станет вплетать в свой знак никаких колющих или обжигающих ловушек, какие непременно добавил бы опытный маг.

Плеть мгновенно напряглась и стала упругой, как змея, а потом вдруг стремительно шмыгнула к Экарду и обвилась вокруг него, словно живая.

— Осторожнее! — укоризненно выкрикнул кто-то из магов, толпой выходивших из туманного прохода, но отшельник поспешил поднять руку и успокаивающе помахать.

Примчавшийся следом Барент не сводил с чёрной плети ожидающего взгляда, и хрипло вздохнул, когда она, еле заметно покачиваясь, как готовая к нападению гадюка, замерла возле лица Экарда. А плеть осторожно, как бы пробуя на вкус, скользнула кончиком по щекам, губам, потрогала рассыпавшиеся волосы и, наконец, застыла, словно в задумчивости. А потом внезапно исчезла, растворившись в утреннем свете клочком тумана.

Из толпы обступивших отшельника магов донеслись разочарованные вздохи, кто-то тихонько присвистнул, но все сразу засуетились, задвигались, пропуская вперёд воздушников, готовых начать поиски и расширение прохода.

И вдруг плеть появилась снова, но теперь она была полупрозрачная и зеленоватая, а в свёрнутом, как кулачок кончике несла скрученный трубочкой листок бумаги.

Экард выхватил его стремительно, словно ястреб — зазевавшуюся мышку, но разворачивал бережно, хотя окружившие его маги видели, как дрожат руки отшельника. И предпочитали думать, что от нетерпения. А через мгновенье и сами замерли в томительном ожидании, следя за напряжённым взглядом магистра, торопливо бегающим по строчкам.

И лишь когда Экард, с трудом проглотив непонятно когда вставший в горле комок, словно обмяк, и, отвернувшись, на миг закрыл глаза, справляясь с внезапно накатившей слабостью, зашевелились, зашумели, скрывая облегчённые вздохи.

— Отвар будешь? — сунул кружку в руку отшельника Ильтар, а взамен деликатно потянул из его рук листок, — можно посмотреть?

— Читай вслух, — разрешил магистр, нашёл взглядом в толпе Барента и еле заметно, одними губами, успокаивающе ему улыбнулся.

— Выспись хоть денёк… — огорчённо глядя на осунувшееся личико любимой, предложил дорин, но магиня лишь виновато улыбнулась.

— Не могу… снятся родители. И Экард, и матушка с дорином. Я всё время представляю, как им скажут… матушка ведь свалится. Она и так последнюю зиму часто болела… да и невесёлая какая-то стала, разве я могла подумать… И про Дили тоже думаю, она знаешь, какая мнительная? Будет думать, будто я из-за неё попала в ловушку. Иди, я буду вставать.

Дорин нежно ей улыбнулся и послушно вышел из комнаты. Не стоит спорить из-за мелочей, если он хочет сохранить ее доверие. Он и так получил несказанно много, а ведь всего несколько дней назад даже надеяться на такой поворот судьбы не мог. Думал, придётся много дней, а может, и лет, доказывать жене свою любовь в надежде на ответные чувства, и когда понял, что давно и преданно любим, даже не сразу постиг ценность свалившегося на него дара. И только ночью, рассматривая доверчиво прижавшуюся к его плечу девичью головку, вдруг со всей полнотой осознал, насколько счастлив.

И пусть за возможность лежать рядом с женой, обнимать её и целовать всё, до чего можно дотянуться через вырез строгой ночной сорочки, заплачено клятвенным обещанием спать в одежде, это ничуть не уменьшало переполняющее его блаженство. Тай твердо знал, что теперь, когда они разобрались в своих заблуждениях и ошибках, он больше никогда не позволит и тени сомнения встать на пути его семейного счастья.

Теперь не имеет значения, когда он настанет, тот райский день, когда между ними больше не будет ни тайн, ни нескольких слоёв смятой жадными руками ткани, главное, он неминуем, как рассвет, как летняя гроза и сияющий в небе мост радуги. Как всё, что уже есть у них, и будет после еще много-много лет.

— Я приготовил завтрак, — вынырнул откуда-то Зелен и замер, рассматривая тёмного.

Сложный выбор, который он сделал несколько дней назад, решившись на сговор с этим человеком, так похожим на его прежнего хозяина всем, кроме светлого сияния ауры, оказался верным. Хозяйка хотя и говорила с Зелёном строго, но настоящего зла в ее голосе он не услышал. Да и как убедился позже, новые хозяева стали намного веселее и добрее, после того, как решили снова жить вместе. Хотя комнат в убежище Миттена достаточно, нужно только открыть туда проход, намертво перекрытый выдвинувшейся из стены плитой, когда Зелен случайно съел не ловушку, а отпирающее заклинание.

Но рассказывать об этом хозяевам мохнатый хитрец пока не хотел, в надежде на особую награду. Вернее, на разрешение выйти хоть разок наружу. За долгие годы, какие Зелен просидел здесь в одиночестве, он успел изучить убежище до малейших деталей, знал каждую щель и камень, каждую вещицу в комнатах и веточку в саду. И давно нашёл себе развлечение, забираться в холодный дымоход и рассматривать крохотные звезды. Очень скоро скучающий без друга прислужник заметил, что они каждый вечер понемногу сдвигаются в сторону, пока не исчезнут вовсе, зато на их место выползают другие. Иногда мелкие и медленные, иногда яркие и быстрые. За это время у Зелена появились среди них любимчики, и постепенно окрепло желание, выбраться туда, где заканчивается дымоход и посмотреть, куда же они уходят и почему возвращаются всегда с другой стороны?!

— Спасибо, — светло улыбнулся новый хозяин, — надеюсь, ты снова испёк пирог с рыбой?

— И пирог, и булочки с вареньем, — важно сообщил прислужник, и решил попытаться воспользоваться хорошим настроением хозяина, — а можно задать вопрос?

— Конечно.

— Я слышал… хозяйка хочет отсюда уйти…

— Ты боишься, что мы вас оставим? — по-своему понял просьбу Тайдир, — не волнуйся. Мы возьмём вас с собой, и тебя, и твоего Рыжака вместе с его клеткой. У меня большой замок и огромный сад, и пруд в нем тоже есть, тебе понравится. А Рыжака поселим на кухне, думаю, кухарки его полюбят.