Тереза Тур - Мой ректор военной академии 3

Предрассветное небо взорвалось огненными цветами. Алые кони пронеслись вдоль реки, дамы и кавалеры танцевали менуэт, а в самом конце вырос прекрасный замок, со стрельчатыми окнами, башенками и разноцветными звездами над ними. Звезды падали с неба прямо в руки, и тут же исчезали, не обжигая и не причиняя вреда…

Это было прекрасно! Восторженные возгласы, открытые рты и горящие глаза были лучшим признанием — Брэндон краснел и довольно улыбался, скромно отойдя в сторону. Джулиана наоборот, стояла в самом центре, то и дело кидая на принца счастливые взгляды.

Усталые, но счастливые, зацелованные и немного пьяные от вина, свежего воздуха и фейерверка, мы встречали рассвет.

Солнце вставало над кронами деревьев, заливая все вокруг золотым светом. В ярких солнечных лучах медленно таяли Анук-Чи чкори, гасли огни венков, исчезали алые перышки цапель, таяли в небе удивительные образы волшебника Брэндона. Сказка тихо уходила, не прощаясь, едва коснувшись щеки легким поцелуем.

Мы вернулись на поляну. Чкори сворачивали шатры, мальчишки подбирали разбросанные шпаги, Флоризель носился между гостями, которые скармливали ему остатки пирожков.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Ричард и привлек меня к себе.

— Ричард…Я…Я сейчас приду, хорошо? Мне…мне надо к реке, ненадолго.

— Хорошо, дорогая, я тебя жду.

Я облегченно вздохнула, и поспешила к воде. Солнце торжественно вставало над рекой. Мой первый день в законном браке. Самое прекрасное в этом было то, что счастлива не только я, но и те, кого я люблю. Брэндон и Джулиана, Луиза и Денис, Фредерик и Наташа…Родители. Мальчишки. Маг Реймского герцогства Гирр весь вечер не отходил от мамы Вилли. Было бы хорошо, если бы он помог мальчику…

— Вероника… — нежный, прохладный голос раздался сзади. А я-то не отрываясь смотрела на волны!

— Ия! — обернулась я.

Прекрасная зеленокожая красавица смотрела на меня влажными синими глазами.

— Милена открыла портал в мир мертвых и забрала всех змей. Змеек…Они не плохие, и я…Я к ним привыкла. Но…Все равно — спасибо. Я и сама не представляла, насколько мне хотелось вернуться. Вот только возвращаться — не куда…

— Как это не куда? Почему?

— Брат никогда меня не простит…

— Хватит нести чепуху, Ия! Прощайся с миледи Вероникой. Ты и так доставила ей кучу хлопот, — владыка Ир не смог спрятать довольной и счастливой улыбки, хотя изо всех сил пытался выглядеть строгим и беспощадным. — Спасибо. Спасибо за сестру. Я ваш должник, миледи. Так же, как и должник Ричарда. Теперь мы с Ией у вашей семьи в вечном услужении — можете располагать нашими возможностями в любое время. И это очень неплохо, девочка, поверь мне.

Ир подмигнул, и они исчезли, слегка забрызгав на прощание подол подвенечного платья.

— Миледи Вероника, — мой муж склонился передо мной в глубоком поклоне. Как же изящно это у него получается. И…какой он… красивый.

— Не выдержал? Подслушивал…Следил? — покачала головой я.

— Просто беспокоился, — приосанился мой ректор военной академии.

— Ну-ну…Я так и подумала.

— Всех несчастных спасла? — мужчина взял мою голову в свои большие, теплые ладони.

— Всех! — радостно улыбнулась я. — Теперь — всех! Можем идти домой!

— Слушаюсь, Ваше высочество.

— Что? — не поняла я.

— Ваше высочество. Вероника Ре Тигверд — пояснил мой муж.

— С ума сойти, — выдохнула я и поцеловала того, кого любила больше всего на свете…

Эпилог

Итак… Какой там у нас день со времени нашей свадьбы? Пятый… А сколько раз мы виделись за это время? Три… Нет, четыре раза… Встречаемся вечером, ложимся в кровать и…засыпаем, едва головы коснуться подушек. Вот такой вот бурный медовый месяц. Жаль, конечно, но так уж сложились обстоятельства. У него — война, пленные и расследование, у меня — газета, журнал, дом, мальчишки… и Флоризель!

Однако всегда найдутся добрые люди, которые скажут тебе что-то теплое…И этих самых людей с их трепетными порывами игнорировать не получается, потому что это мои любимые мама и папа. Как всегда, родители очень переживают, что у единственной дочери все не так, как у людей.

— Ника, а что со свадебным путешествием? — поинтересовался…папа. А матушка изо всех сил сделала незаинтересованное лицо. Ага, я даже и поверю, что отец самостоятельно явился в редакцию, чтобы задать этот самый вопрос.

— А вот у Ричарда и спроси, — нежно улыбнулась я. — Как только мой супруг прикажет мне паковать чемоданы — так я ж… С дорогой душой!

Отец тут же сник. Ричард был его начальником, и папенька прекрасно понимал, какой объем работы у всех силовиков, включая его самого, после раскрытия заговора герцогини Борнмут.

— Ника, — строго сказала мама. — Это все-таки не дело.

— Ладно, — рассмеялась я. — Поговорю с мужем. Попробую.

В чем-то родители были правы — вырваться куда-то очень хотелось. Думаю, Ричарду тоже. Однако…

Я закончила рабочий день — составила несколько кроссвордов. Хорошо еще, что императорские юристы оформили патент на использование этого вида развлечения. Теперь право вставлять в газеты и журналы кроссворды имели только мы. А имперский народ… «подсел», как выражается Пашка, массово! Дело дошло до отдельной брошюры, дополненной рецептами и забавными историями.

Все было хорошо, но все же одна мысль не давала покоя. Она жила в моей голове и иногда причиняла боль. Будто перстень нагрелся и жжег кожу…

Я вспомнила Милену. После нашей свадьбы кольцо больше не разговаривало со мной синими всполохами. Искорки по-прежнему жили в камне, но общение азбукой морзе прекратилось. Нет, я, конечно, была рада, что душа мамы Ричарда обрела свободу. Рада, что Фредерик и Милена…попрощались. Но все же скучала по живому перстню, с которым можно поговорить в трудную минуту. Такую, как сейчас…

Вот сейчас я не знала, что делать. В голове не укладывалось, что Милфорда не было на нашей свадьбе! На все вопросы о нем Ричард молчал, как пленный партизан. Я не знала, что произошло с милордом, зато своего мужа я изучила хорошо. И судя по выражению его лица — случилось. Что-то очень, очень плохое…

Переделав дела, я решила прогуляться, чтобы все хорошенько обдумать. Весенний Роттервик — это…Это чудо! Шапки цветущих деревьев, источающих дивный аромат. Даже если смешать ваниль, корицу, апельсины и мармелад — так не получится! Я шла медленно, чтобы не расплескать что-то такое, что скопилось где-то в районе солнечного сплетения и щекотало изнутри. Счастье, наверное…

Затем сделала глубокий вдох, и все-таки нашла в себе силы задуматься о том, к кому обратиться, чтобы узнать о Милфорде…

Сразу к Фредерику? Или попробовать узнать что-то у Брэндона? Хотя, если Ричард промолчал — а промолчал он, скорее всего, чтобы меня не расстраивать, то и эта августейшая парочка информацией не поделится.