Эрика О'Роурке - Избранная

— Мне не нужен охранник. Снова начинается школа. Он что пойдет за мной в школу святой Бриджит? Он выглядит слишком взрослым для курса по химии, — я прищурила глаза. Студент-химик, или, вероятно, даже для докторской. Но кое-что в том, какой он внимательный и неподвижный, подсказывало, что он набрался опыта не из книг.

Я осмотрела его мышцы, которые выделялись как вырезанные из камня в предплечьях, и рубашку, которая так обтягивала его плечи. Его руки были огромными и казались хваткими, поцарапанными и в шрамах. Он ответил на мой взгляд, и мои щеки покраснели. Вероятно, я недооценила его.

Дядя Билли кивнул. — Ты можешь совершенно спокойно продолжать свою жизнь, Мо. Он будет провожать тебя в школу и на работу, отвозить домой и все время держать тебя в поле зрения, пока вечером не подоткнет тебе одеяло.

Краснота распространилась дальше. — Уже долгие годы никто не подтыкает мне одеяло.

— Все равно. Это только для того, когда ты выходишь куда-нибудь. Если Доннелли был бы тогда с тобой, тогда, возможно… — он не закончил предложение, и я не стала поправлять его, несмотря на то что мои пальцы сжались вокруг стакана так сильно, что костяшки на них побелели.

— Это глупо, — сказала я. Мой голос звучал разочаровано, даже в моих собственных ушах. — Никто не должен за мной присматривать. Это бесполезная трата времени и расточительность. Все заметят его! Как я должна объяснить его присутствие в школе?

— Тебе не нужно. Ты должна в первую очередь заботиться только о своих делах, — он смотрел на меня расчетливым взглядом, которым он оценивал лошадей на гоночном треке. — Твое имя может быть и Фицджеральд, но ты при этом еще и Грейди, а мы не оправдываемся, — и вновь у него это выражение лица, которое убеждало и более смелых людей.

— А что насчет моей личной жизни? Я не хочу, чтобы кто-то преследовал меня и…

— Достаточно, — дядя Билли ударил рукой по столу так, что столовые приборы подпрыгнули, а чашка на блюдце упала на бок. — Твоя мать полностью напугана, Мора, ты исчезла во время погребения, но эта капля в море. Я не допущу, чтобы моя сестра проводила дни напролет, ожидая звонка, а потом осматривала то, что осталось от твоего тела. До тех пор пока я не приму другое решение, Доннелли наблюдает за тобой. Ни слова больше о деле.

Что-то не так. Дядя Билли был помешан на контроле, но это казалось преувеличением, даже для него. Мой дядя привык к выпадам моей матери. Но у него обычно получалось унять ее, успокоить, только так я смогла пойти в прошлом году на школьный бал. Если дядя Билли нанимал кого-то, чтобы следить за мной, то не потому что моя мать волновалась. У него были на то причины. И я могла бы поспорить на все чаевые за все лето, что он не назвал бы их мне.

Пока дядя Билли разглагольствовал, Колин просто стоял рядом, убрав руки за спину, направив взгляд на стол между нами.

— Теперь пожмите друг другу руки, скажи ему привет, как вежливая молодая леди, как ты была воспитана.

Я почти дрожала от гнева и унижения. Как он мог разговаривать со мной перед этим парнем как с пятилетней. Но я протянула руку, и Колин коротко пожал ее. Его кожа была мозолистой и грубой. Соприкосновение закончилось, прежде чем я была готова к этому. — Я рада… познакомиться с тобой.

— Полностью взаимно, — крохотная улыбка мелькнула в уголке его рта, и внезапно я поняла, что Колин тоже особо не хотел меня охранять, так же как и я не хотела находиться под охраной. Наблюдение за католической ученицей, наверное, далеко внизу списка в опыте охранника.

Я выскользнула из ниши. — Мне нужно идти, — сказала я. — Сделать покупки.

— Мы возьмем мой грузовик, — ответил Колин.

— Это недалеко. Я могу дойти пешком.

Он пожал плечами. — Мы можем пойти пешком.

Дядя Билли встал, обнял меня и одарил коротким поцелуем в щеку. Это был его способ сказать мне, что буря миновала. — Так будет лучше, золотко, — прошептал он.

Снаружи меня окутала жара и яркий свет, но я не замедлила шаг.

Колин молча следовал за мной.

— Мне не нужна нянька, — выпалила я, когда мы проходили мимо химчистки на углу.

— А мне не нужно это упрямство. Послушай, ребенок, я здесь не для того, чтобы сделать тебя несчастной. Иди в торговый центр, делай маникюр, отдавай шесть евро за чашку кофе или что ты там всегда делаешь. Я не буду стоять у тебя на дороге. Ты даже не узнаешь, что я здесь.

Конечно. Никто не заметил бы привлекательного парня с постоянно мрачным выражением лица, который следит за каждым моим движением. Все совершенно нормально.

— Я не иду в торговый центр, — рявкнула я. — И ты не можешь просто называть меня «ребенок». Сколько тебе вообще? Двадцать два?

— Достаточно взрослый, чтобы у меня не было никакой цели спорить с твоим дядей. И если ты еще не заметила, Билли склонен к тому, чтобы получить то, чего он хочет.

— А то чего хочу я, не играет никакой роли?

— Я считаю, это зависит от того, чего именно ты хочешь, — он бросает взгляд назад во время ходьбы. — Мне кажется, твоя собственная безопасность должна стоять сейчас на самом верху твоего списка желаний.

Должна бы, но нет. Найти убийцу Верити стоит на первом месте. Все остальное дальше, начиная со второго места. Однако, я не стараюсь объяснить это Колину. — Впрочем, я не пью латте. И не делаю маникюр.

Колин некоторое время пристально смотрел на меня, прежде чем кивнул. Внезапно я почувствовала, что люди, с которыми я проводила большее количество времени с недавних пор, были членами семьи, либо работали у дяди Билли. Мысль об этом еще больше расстроила меня.

— Итак, это твоя работа? — спросила я и позволила проникнуть в голос больше снисхождения, как только могла. — Играешь личного охранника?

Он встал передо мной, преграждая мне дорогу и медленно приближал ко мне краснеющее лицо. Невольно я сделала шаг назад. И еще один. Он двигался дальше, до тех пор пока я не оказалась вжата в стену магазина автозапчастей.

— Я не играю. Ты, вероятно, не по годам умная малышка, но твой дядя беспокоится о тебе. Ты действительно думаешь, что он будет нанимать кого-то, кто играет роли?

Я тяжело сглотнула и уставилась на воротник его рубашки, на биение пульса на его шее. Если раньше я считала его безвредным или непосредственным, я однозначно ошиблась, или он был дьявольски хорошим игроком в покер. Искорка страха, или что-то похожее, зажглась в моей груди.

— Нет.

— Совершенно верно, — он отступил назад, и я смогла выдохнуть. Он указал на банк. — После тебя.

Мы снова идем, и я незаметно вытираю вспотевшие руки об юбку.

— Я работаю на твоего дядю на стройке, — говорит он через некоторое время мимоходом. — Как столяр. Так что я, собственно, не нянька.

Я пытаюсь ответить подобным тоном. — Что из этого твоя настоящая работа?