Эрика О'Роурке - Избранная

Казалось, Билли обдумывал это некоторое время. Затем спросил: — Почему тебе важно помочь мне сохранить лицо?

— Потому что ты известное зло, — спокойно сказала я. — Должна же вся сила куда-то оседать, или? Лучше, пусть она по прежнему будет у тебя в руках, чем позволить, завладеть этим кому-то более злому.

— Это так, — ответил он. — Мо, мне начинает казаться, что я, возможно, недооценил тебя.

— Тогда ты не первый, — я бросила еще один взгляд в комнату и увидела, как рука Колина беспокойно двигается по одеялу. — Я не хочу ничего общего с твоими магазинами. Закончим на этом.

Он поцеловал меня в щеку. — Иногда ты напоминаешь твоего отца, моя сладкая. Скажи Доннели, что он продолжает работать на меня.

Одним движением руки Билли позвал к себе охранников с другого конца коридора и вышел.

Я смотрела ему вслед, пока он не исчез из поля зрения, а я смогла свободно дышать. Мои ноги не хотели двигаться, но я смогла добраться до кровати Колина, как раз, когда он распахнул глаза.

— Хай, — сказала он и подарил мне слабую улыбку. — Ты еще живая.

— У меня же есть отличный охранник. Тебе нужно что-нибудь еще?

Он покачал головой. Я снова свернулась на стуле и была довольна тем, что могу смотреть, как опускается и поднимается его грудь.

— Что произошло? — спросил он через некоторое время.

— Я не уверена. Магия… она другая. Но на данный момент она скована, — я не упомянула Евангелину. Возможно позже.

— Ты справилась?

— Думаю да, — к глазам подступили слезы, и я схватила его за руку. — Ты напугал меня.

Он скривил лицо. — Теперь ты знаешь, каково это. Возможно ты подумаешь об этом, если в следующий раз решишь убежать прочь и спасать мир?

Я с дрожью улыбнулась. — Обязательно.

— Что с Люком? — в его голосе читалось что-то большее чем чистое волнение, и я не знала, что это значит.

— Он вылечил тебя и перенес нас сюда. Затем у него были дела.

— Ты объяснилась с ним?

Я потеребила запястье. Люк ушел даже не попрощавшись, что мне показалась довольно ясным. — М…м…

Колин должно быть понял, что я не хотела говорить об этом, так как он сменил тему. — Билли?

Я скривили лицо. — Он обиделся, но он снова успокоится. Он дал понять, что я могла бы присоединиться к бизнесу семьи…

Он притянул мою руку к своим губам. — Я поговорю с ним.

— С Билли я уже все решила.

Колин снова закрыл глаза. — Вопрос только в том, закончил ли он с тобой?

— Ха-ха, — я внимательно посмотрела на него, осмотрела угловатое очертание его подбородка, его изогнутые ресницы, щетину на щеках и мозоли на руках.

— Со мной все хорошо, — сказал он немного позже, все еще с закрытыми глазами. — Почти как новенький.

Я кусала губы. — Я была очень-очень рада, что ты не умер.

— Я тоже, — он отодвинулся на узкой кровати и похлопал по матрасу. — Иди сюда, — сказал он.

Я устроилась рядом с ним и положила голову ему на плечо. — Ты сказал, это было бы слишком сложно.

— Так и было.

— А теперь?

Его голос стал тише; он говорил тоном заботливого человека, который борется со сном. — Теперь я не знаю, — его рука лежала на моем бедре. — Это же начало, или?

— Это очень хорошее начало.

— Мне стоило принести цветы, — сказала я. — Я хотела, но я забыла их. Произошло слишком много. Это ты и так вероятно знаешь.

Могила Верити все еще была усыпана венками, хотя цветы поникли и края стали коричневыми. Если бы у меня был доступ к магии, я бы привела их в порядок. Вместо этого я опустилась на колени и отодвинула их в сторону, и смела увядшие цветы и кусочки сухих листьев.

В другой части кладбища собралось море из парадно-выходной формы семьи Ковальски, пока почетный караул устраивал салют в его честь. Выстрелы прозвучали в воздухе. Некоторое время я смотрела в ту сторону и затем снова обернулась.

— Я все еще думаю, что ты позвонишь или мы увидимся на занятии, — я вспомнила бархатную черноту, которую я почувствовала в тумане. — Глупо, да? Люк сказал, что даже у Магии есть границы, и он был прав. Он был во многом прав. Я бы сказала ему об этом, но теперь его здесь нет. Кто знает? Возможно, я никогда не увижу его снова.

Внезапно мысль оказалась болезненной, и я ненадолго закрыла глаза, вытесняя ее.

Когда я снова их открыла, Люк склонился над могилой с другой стороны. — Она все время говорила о тебе, — сказал он и положил букет чистых цвета темного индиго дельфиниумов на место, которое я освободила. — Словно я знал тебя до того, как мы вообще встретились.

— Ты ждал меня?

Один уголок его рта приподнялся. — Только на протяжении всей жизни.

— Нет! — мой тон оказался резче, чем я хотела.

— Мне очень жаль, — казалось это его действительно задело и он выпрямился и протянул руку, чтобы помочь мне. — Как ты?

— Хорошо.

— А Суджо?

— С ним тоже. Спасибо, что ты спас его, — днем ранее Колина выписали из больницы, и никто не радовался его уходу больше чем больничный персонал.

— ТЫ попросила меня об этом, — сказал он, пожав плечами.

Я сплела пальцы и ждала. — Это сработало, не так ли? Мы остановили поток? Все в порядке?

— На данный момент. Магия сместилась. Ты сделала что-то… Мы еще не разобрались до конца.

— Я спрашивала себя, что ты сделал бы потом. Вопрос определенно занимал тебя… — он всю свою жизнь считал, что поток будет означать конец. Как же он чувствовал себя, так как остаток его жизни освобожден от предназначения?

— У тебя определенно они тоже есть, — сказал он, пока я начала качать головой. — Ты ничего не можешь сделать с тем, что ты сосуд, — продолжил он. — У тебя еще много работы. Кроме того Серафимы просто так не исчезнут, только потому что Евангелины нет.

— Она правда умерла?

— Башня разрушена. Трудно представить, как она смогла бы выжить, даже если ее не уничтожила магия, — магия, которую я использовала против нее, смертельный удар, нанесенный мной, справедливость, к которой я всегда стремилась. Я ушла в себя, чтобы понять, как я себя при этом чувствую. Ответ: совершенно хорошо, спасибо, что спросили.

Люк переместил свой вес. — Мы все еще связаны. Ты можешь это почувствовать?

Я сконцентрировалась и почувствовала такую родную связь, тонкую, как шелковая нить. — Я не ощущала ее с того дня в башне. Я подумала, что она возможно разорвалась.

— Не разорвалась. Просто успокоилась. Я подумал, что ты возможно хотела бы свободу в действиях, о которой мы говорили.

— Я не играю, — сказала я. — По меньшей мере не с тобой.

Он сделал шаг ко мне и обхватил рукой мое запястье. Связь начала светиться ярче и потянула меня к нему. От нахлынувших чувств меня передернуло, но я продолжала твердо стоять.

— Видишь? Я не прячусь, но этого не достаточно. Ты знаешь, что я права, — я отпрянула.