Шерри Томас - Пылающие небеса (ЛП)

В комнату постучали. Он поднял взгляд и увидел закрывавшую за собой дверь Фэрфакс. Та указала на палочку в его руке. Принц установил звуконепроницаемый круг.

– Когда ты собирался сказать, что женщина, пытавшаяся меня убить, – это мать Уинтервейла?

Он наслаждался ее воинственным видом и суженными от возмущения глазами. Эта девушка излучала могущество самим своим присутствием.

– Я не хотел, чтобы на твое отношение к Уинтервейлу, который совершенно здоров, повлияло твое мнение о его матери.

– А что, если б мы с ней столкнулись?

– Не столкнулись бы. Она не появляется в школе, и никого из нас никогда не приглашали в ее дом. Кроме того, если б вы и встретились, она не знает, как ты выглядишь.

Фэрфакс сказанное не умиротворило.

– А ты на моем месте хотел бы о таком знать?

– Хотел бы, – пришлось признать.

– Тогда ответь мне той же любезностью.

Тит вздохнул. Ему, так долго скрывавшему все ото всех, оказалось тяжело делиться секретами и с трудом добытыми сведениями. Но Фэрфакс права – не все должно ждать его смерти.

– И вообще, ты слишком мало мне доверяешь, если думаешь, будто я стану судить о парне по его матери. Если я способна даже к тебе хорошо относиться, Уинтервейлу бояться нечего.

По затылку расползлось тепло.

– Ты хорошо ко мне относишься?

Она отодвинулась и бросила на Тита презрительный взгляд:

– Иногда. Не сейчас.

Он похлопал по постели:

– Иди сюда. Позволь мне переменить твое мнение.

Фэрфакс скривилась:

– Новыми сказками о могуществе твоей волшебной палочки?

Тит улыбнулся. Возможно, с ее появлением песок в часах его жизни посыпался быстрее, но до нее он никогда не улыбался. И не смеялся.

– Ты по-прежнему моя подданная, так что сядь по приказу своего суверена. Он покажет тебе свои владения.

* * *

Принц научил Иоланту самостоятельно проникать в Горнило и передвигаться не только в его практическом стансе, но и в учебном, о существовании которого она даже не подозревала.

Учебный станс выглядел как маленький дворец, построенный из бледно-розового мрамора, с прозрачными широкими окнами и глубоко утопленными лоджиями. Внутри два пролета лестницы вели на галерею, окружавшую высоченный приемный зал. Вдоль галереи располагались двери различных размеров, цветов и отделки.

Сперва они подошли к черной блестящей двери из цельного куска обсидиана, в котором поблескивали выложенные созвездиями бриллианты размером с виноградину.

– Это класс Тита Третьего.

– Внутри сам Тит Третий?

Тит Третий считался одним из самых выдающихся правителей дома Элберона, наряду с Титом Великим и Гесперией Величественной.

– Его запись и подобие. Именно он создал Горнило, так что его станс расположен первым.

Рядом с обсидиановой дверью виднелась табличка с именем правителя. А под ней список тем, спускавшийся до самого пола.

– Он разбирался во всех этих областях?

– В большинстве из них – он был ученым человеком. Но его знания соответствовали времени.

Принц постучал по списку, и поверх изначально вырезанных букв гроздью рассыпались пояснения.

Иоланта придвинулась поближе. Множество комментариев прилагались к теме зелий.

«Архаичные рецепты. За более простыми и эффективными рецептами обращайтесь к Аполлонии Второй. Тиберий».

«Не ходите за рецептами к Аполлонии Второй, если не собираетесь вырывать глаза у живых зверей. У Тита Шестого – знаю, это шокирует – есть множество очень достойных рецептов. Аглая».

«Аглая приспособила рецепты Тита Шестого к более современным инструментам и методикам. Гай».

– Так вот кто обучил тебя магии тонких сфер – твои предки!

– Многие из них были способными магами, но лишь некоторые стали хорошими учителями.

Галерея повернула. И еще раз. Иоланта перестала рассматривать двери и принялась изучать юношу, шедшего рядом. Он выглядел чуть менее слабым, хотя двигался по-прежнему осторожно, словно тревожась о равновесии.

И будет лишь хуже.

Вот почему он хотел, чтобы она в него влюбилась. Любовь – единственная сила, способная направить принца на этот путь. И удержать на нем.

В сердце Иоланты зародилось колкое, словно шипастая гиря, чувство.

Они снова приближались к лестнице. Последние две двери принадлежали соответственно принцу Гаю и принцу Титу Седьмому.

– А у твоей матери здесь нет места?

– Она никогда не была на троне. Только правящему принцу или принцессе дается участок в учебном стансе.

Дверь принца Гая – гигантский базальтовый блок, густо усеянный рубинами размером с кулак – безошибочно напоминала дверь Тита Третьего, только выполненную в более показной манере. Среди областей специализации на его табличке упоминалась Атлантида.

– Ты провел здесь много времени?

Принц бросил ледяной взгляд на дверь дедушки:

– Я к нему не обращаюсь.

Иногда он казался шестнадцатилетним. А иногда – тысячелетним стариком, холодным и гордым, как династия, его породившая.

Иоланта постучала в его собственную дверь:

– А что преподаешь ты?

Рядом с классом принца Гая, дверь Тита выглядела почти до смешного простой – в точности дверь его комнаты в пансионе миссис Долиш.

– Я преподаю выживание – тебе. Когда меня не станет, именно сюда ты будешь приходить, если возникнут вопросы.

Внезапно Иоланта поняла, почему так тяжело на сердце. Если пророчество о его смерти интерпретировано верно – у принца осталось очень мало времени. Возможно, год. В лучшем случае полтора. Каково будет открывать эту дверь, зная, что он мертв? Разговаривать с его «записью и подобием»?

Иоланта заставила себя произнести что-то разумное:

– Не возражаешь, если я задам твоему дедушке несколько вопросов? Вдруг он знал об Атлантиде что-то, способное помочь нам освободить учителя Хейвуда?

– Давай. Хотя…

– Что?

Принц не смотрел на нее.

– Думаю, тебе стоит сперва проконсультироваться с Оракулом Тихих вод.

* * *

От розового мраморного дворца вела выложенная булыжником тропа, обсаженная высокими величественными деревьями с шелковистой на ощупь корой. С ветвей слетали бледно-голубые цветы, кружась, подобно крошечным зонтикам.

Иоланта поймала один из голубых цветков.

– Мы все еще в учебном стансе?

Принц кивнул:

– В практическом, когда уходишь, все выглядит так, будто тебя и не было. Но Оракул советует каждому лишь раз в жизни, и пока ее историю не перенесли в учебный станс, где существует непрерывность, мои предки не могли добиться от нее разумных ответов.

– А она может лишь помочь тебе помочь кому-то другому, правильно?

– Да. И она видит тебя насквозь. Когда я притворился, будто хочу помочь Лиходею остаться у власти, Оракул рассмеялась. Когда сказал, что хочу защитить свой народ, она опять засмеялась. А когда я спросил, как могу помочь тебе добраться ко мне, она велела мне заниматься своими делами, поскольку тебе мои интриги не интересны.