Екатерина Голинченко - Мелодия Бесконечности. Первый аккорд

Святой Боже! Марк, ты ли это, мальчик? — Укр.

Как вырос, как изменился. — Укр.

Да, это я. — Укр.

Дядя Степан, не повезете нас? — Укр.

Так, это все с тобой, юноша? — Укр.

Хорошо, садитесь, подвезем. — Укр.

Да, со мной. — Укр.

Куда едем, сынок? — Укр.

Домой, дядь Стеш. Домой… — Укр.

Саломеи Крушельницкой, дом двадцать три. — Укр.

Благодарю, дядя Степан! — Укр.

Это теперь принадлежит тебе. — Укр.

Возьми, сын. Открывай. — Укр.

Дамы и господа, разрешите приветствовать вас на земле Украинской! — Укр.

Это мама так хотела. — Укр.

Это она тут всё сделала. — Укр.

в первоначальном варианте произведения Марк носил серьгу в щеке.

Ещё один интересный факт — рост Марка 204 см, это и по современным меркам — для профессионального баскетбола.

Полина Аркадьевна, узнаете ли вы меня? — Укр.

Это же я, Марк. — Укр.

Господь милостивый, Марк! Да, конечно же, это ты. Сынок, тебя и не узнать теперь. Укр.

Как ты изменился. Десять лет прошло, как ты пропал. Я и не знала, живой ли ты ещё. — Укр.

Проголодался, поди. Ишь, как исхудал. Она приходила… Спрашивала о тебе, говорила, что в клинике лежала. Врачи спасли её, но, она мало что помнит, сказала, что это грабители были, что мужа убили, что сама она еле в живых осталась. Пришла в себя, несчастная, в реанимационной палате, все о тебе выспрашивала, и ни кто ей ни чего сказать не мог. Кто мог подумать, что все так обернется? — Укр.

Сандра? Александра была тут? — Укр.

Когда это было? Где она сейчас? — Укр.

Да уже много-то времени прошло. — Укр.

Я не знаю, где она может быть. Я ни чем не смогла помочь женщине, она и поехала себе, а куда — не знаю. — Укр.

Она живая… — Укр.

Почему же ты не вернулся? — Укр.

Что случилось тогда? Ты можешь хоть что-нибудь вспомнить? — Укр.

Нет. — Укр.

Я пришел в себя уже далеко в городе и не мог ничего вспомнить, да и не хотел этого — мне все эти годы кошмары снились, как она лежит с разбитой головой и не дышит, с меня и того хватило — не хотел больше ничего вспоминать о том дне, а оно меня всё не отпускает. — Укр.

Возможно, это и к лучшему, что не помнишь. — Укр.

Бедный ребенок — такое увидеть. — Укр.

Ну чего вы, тетя Поля, чего же вы плачете? — Укр.

Вот он я — живой и здоровый. Это всё осталось в прошлом. Что было — то ушло, так говорят? Спасибо, что про Александру сказали — теперь я знаю, что она жива, и отыщу её любой ценой. — Укр.

Найди её. Очень уж она по тебе убивалась. — Укр.

Ну, же, проходите, чего стоите? Ой, а девушки какие прелестницы. Которая из них твоя возлюбленная, молодой человек. Признавайся. — Укр.

Ну, что вы, тетя Поля. — Укр.

Это мои друзья. — Укр.

Рада за тебя, сынок. Ты же только жить начинаешь — всё у тебя ещё впереди. Уж простите — у нас не пятизвездочная гостиница, конечно, но, чем богаты, тому и рады. — Укр.

Хорошая работа, ребята. — Укр.

Печеры — Укр.

В переводе с греческого «лавра» — улица.

Kampai! — универсальный японский тост, аналог русского «До дна!» или украинского «Будьмо!»

kawaii — с японского «милый», «очаровательный», «прелестный», самым «кавайи» образом у японцев считается маленькая европейская девочка со светлыми волосами и голубыми глазами.

Itadakimasu! — аналогично нашему «Приятного аппетита!», но не совсем — дословно «итадакимас» означает «я принимаю», и фраза эта берет свое начало в буддизме, выражая уважение ко всему живому, ко всему в чем есть жизнь: у всего, что мы кушаем на завтрак, обед и ужин — есть жизнь, у риса (и прочих растений), у коров, у свинок, у рыбок — в общем, у всего — все это жило себе поживало, а злой дядька-фермер их убил, чтобы потом повар приготовил нам вкусненький обед, в общем, поглощая чужую жизнь, мы живем — «итадакимас» в этом контексте означает «я принимаю жизнь».