Софья Ролдугина - Моя рыжая проблема

Я стиснула зубы, удерживая контакт с Итасэ.

Не время для слабости — охота только начинается.

Из свитка «Загадки Лагона»

Кагечи Ро диагностировал у меня трещины в ребрах, многочисленные ушибы, нервное перенапряжение и истощение сил. Дома, в родном мире, это означало бы как минимум неделю больничного под наблюдением опытного биокинетика или врача. Здесь мастер только удостоверился, что я могу стоять на своих двоих, и изрек:

— Полетишь на айре с Тейтом, Трикси — кан. Постарайся отдохнуть.

Не то чтобы я винила его. Если бы похитили рыжего, наверное, сама бы всех подгоняла… И, честно признаться, судьба Итасэ, несмотря на то что наши отношения были не особенно близкими, беспокоила меня. По тоненькой нити ментальной связи фонило беспомощным ужасом, унижением и безнадегой. Такого убийственного коктейля не пожелаешь и врагу.

— Ты его слышишь? — шепнул на ухо Тейт, точно угадывая мои мысли.

— Угу. Пока ещё — да.

Шекки летел как‑то особенно плавно, словно чувствовал, что один из наездников не в форме. Я сидела ближе к шее химеры, откинувшись спиной на грудь рыжему; он коленями сжимал мне бока и вдобавок рукой удерживал поперек живота. Если отрешиться от холода и прикрыть глаза, можно представить, что сидишь в самолете…

Ну да, в самолете. В бомбардировщике, который направляется аккурат на поле боя.

Живо вспомнился тот убийственный хаос, который маги метафорически — возвышенно называли боем, и тут же появилось мерзкое тянущее ощущение где‑то в районе солнечного сплетения.

— Не хочу драться, — сорвалось с языка.

Рыжий поерзал, тепло прикоснулся губами к виску.

— Тебе страшно?

— Да.

Не очень героически, зато честно.

Хватка у Тейта стала крепче.

— Мы все вернемся. Ты ведь не забыла? Я стану лучшим учеником. Веришь мне?

Итасэ был уже не учеником, а подмастерьем, но все‑таки он облажался. Я не стала говорить об этом вслух, но рыжий каким‑то невероятным образом догадался и мстительно укусил меня за ухо. Зараза.

Но бодрости, как ни странно, прибавилось. Я рискнула открыть глаза и дернулась от неожиданности. Гребень гор оказался куда ближе, чем мне думалось. Ригуми Шаанасей раз сделал ставку на скрытное перемещение, а не на скорость, но двигались мы быстро. Вокруг клубился полупрозрачный туман, что‑то вроде марева, какое бывает в жаркий день. Не знаю, как это выглядело с земли, но догадываюсь, что если и были у свободных часовые, то они вряд ли нас видели — искусство Белого мастера априори внушало доверие.

Ниточка связи с Итасэ вновь натянулась — расстояние между нами уменьшилось ненамного, и это сбивало с толку.

Кстати, о мастере…

— Шаа — кан, — позвала я негромко. Ригуми тут же отвлекся от разговора с Лао и скользнул по воздуху почти вплотную к Шекки. — Итасэ переместили под землю. Я могу указать примерное направление, но раз там не открытое пространство, то найти его будет сложно. Укреплять связь не рискну, потому что… — Я запнулась.

«Потому что его фактически пытают».

Разумеется, полнота информирования — залог победы, но что‑то мне не хочется сообщать Ригуми такие новости. Интересно, как здесь принято поступать с гонцами, приносящими дурные вести?

— Я знаю, что бывает с магами Лагона, которые попадают к свободным, — сузил глаза мастер. — И знаю, что можешь испытывать ты. Искусство внимающих и поющих мне не чуждо. И все же постарайся слушать столько, сколько выдержишь, Трикси — кан, — добавил он.

Не просьба — приказ.

— Я… постараюсь.

Приближаясь к горам, химера начала забирать ещё вверх. Момент, когда мы перевалили через пики, я не глазами отметила, а в буквальном смысле прочувствовала кожей: резко потеплело и сменился ветер. Теперь он дул снизу — сильный, ровный, точно восходящие потоки в аэротрубе.

Аномалии начинаются?

— Они в той долине. — Лао повел рукой, вычерчивая невидимую линию между двумя пологими горами. — Отсюда не видно. Я преследовал того мага до расщелины, затем меня засекли. Думаю, их там много, — добавил он.

— ещё что‑то заметил? — сдержанно поинтересовался мастер.

Лао задумался. В мысленном фоне у него промелькнула тень сомнения — и впервые за всю мою жизнь это была не метафора: образы действительно стали затемненными, смазанными.

— Не готов поручиться за свои слова, Шаа — кан, — осторожно произнес он. — Однако мне показалось, что там был кто‑то знакомый. Кто‑то из Лагона, с кем я не сходился близко, но не единожды встречался прежде.

Я рефлекторно обернулась на Тейта. И у него, и у меня на ум пришло только одно имя — Аринга.

— Там лагерь или логово? — продолжил расспрашивать Ригуми. О чем подумал он, осталось загадкой: расслышать тщательно скрываемые мысли телепата третьей ступени мне сейчас было не под силу.

— Скорее, лагерь… — начал было Лао и вдруг резко наклонился всем телом, припадая к платформе и всматриваясь в быстро мелькающие склоны. — Шаа — кан, позволишь?

Мастеру хватило взгляда, чтобы различить что‑то, незримое для обычных глаз.

— Да. Быстро.

Мы замедлили движение, затем остановились. Шекки парил, медленно поворачивал по широкой дуге, то поднимаясь, то опускаясь, но не выходя за границы прозрачного марева. Лао сложил руки и рыбкой нырнул сквозь летучую платформу. Я почти сразу потеряла его из виду, а Тейт дернулся и рефлекторно проводил глазами.

Склон оставался неизменным — голубоватые скалы с острыми сколами, сизый колючий вьюн, два валуна — близнеца, жмущиеся друг к другу. Но всего через полминуты взметнулась пыль — и Лао птицей взлетел на платформу, прижимая к себе худую женщину с мышисто- русыми волосами. Она была без сознания, однако определенно жива.

— Мика! — выдохнула Диккери и ломанулась к Лао, бесцеремонно расталкивая локтями остальных. Как будто не она минуту назад боязливо жмурилась и боялась даже взгляд опустить ненароком, чтоб не увидеть пустоту под ногами. — Мика, миленькая!

Вот и ответ на вопрос, кого мы подобрали, — слабо улыбнувшись, заметил мастер. — В сторону, Диккери — кан. Сперва я осмотрю ее. Это может быть и ловушка.

Ригуми понадобилось минуты полторы, чтобы убедиться — «сюрприз» нам достался не от свободных. Дальше девушку передали Кагечи Ро, чтобы он привел ее в чувство. Я за следила за приготовлениями вполглаза; нить связи с Итасэ почти физически ощутимо вибрировала от ноющей боли и стыда, и отрешаться от чужих впечатлений было все сложнее.

Первое, что сделала Мика, когда очнулась — оглушительно заорала. Дивная традиция, да уж. А ведь бедняга Ро на сей раз даже фиолетовые манипуляторы выпустить не успел — так, пару лишних глаз открыл на лбу.