Елена Пучкова - Приключения графини

До бала оставалось на так уж много времени. Пора было надевать платье и делать прическу. Проблема в том, что вчера утром Шура отпросилась навестить заболевшую мать. И пока не появлялась.

Найти горничную оказалось невозможно. Во дворце сегодня был сумасшедший дом. Гофмейстер бегал по всем этажам, раздавая указание лакеям, горничным, кухаркам и прочему подчиненному штату слуг. Слуги в свою очередь бегали, выполняя его указания: мыли, чистили, чинили, варили и пекли. С улицы долетали крики, слышалась суета экипажей, и почти физически ощущалось общее волнение.

В поисках другой горничной я спустилась до первого этажа. С кухни долетали изумительные запахи. А ведь я сегодня ничего не ела. В столовую меня не приглашали. И Шуры не было, чтобы принести мне обед.

Соблазн перехватить с кухонного стола был очень велик. Когда я вошла в длинное узкое помещение кухни, кухарки прервали свою работу. Лишь позади длинного широкого деревянного стола, который занимал половину комнаты, кухарка продолжала шинковать овощи.

— Добрый день! Я сегодня пропустила обед… — начала я, чувствуя себя неловко.

— О, графиня Ячминская! — сказала молодая кухарка знакомым голосом.

На кухне стало еще тише. Девушка, нарезавшая овощи, встала, держась за спину и большой круглый живот. Ей вот-вот рожать, а она работает.

— Дуняша? Разве тебе не пора рожать?

Она улыбнулась.

— Пока все лекари заняты. Сказали ждать, — ответила Дуняша с улыбкой. Казалось, её не тревожит подобное отношение.

Кухарки переглянулись между собой с беспокойством. Чтобы как-то защитить свою болтливую помощницу одна из кухарок, очень полная, но подвижная женщина, поставила поднос на стол и принялась расставлять еду.

— Чего ждать? Когда отойдут воды? А кто будет принимать роды?

— Василиса мне поможет, — ответила Дуняша, но улыбаться перестала. Она взглянула на кухарку, которая собрала мне еду на поднос.

Все женщины прекрасно знали, что если роды проходят без осложнений, то принять их не так сложно. Нужно лишь владеть нехитрыми знаниями. Но если случаются осложнения, то без помощи лекаря или хотя бы повитухи не выжить. В половине случаев такие роды заканчиваются смертью.

— Я сама тебе помогу, — сказала я. — Либо помощница лекаря госпожа Гречникова. На тот случай, если я не смогу.

Глаза Дуняши наполнились слезами. Она сильно сжала мою руку, а потом словно, опомнившись, отпустила. Кухарки, заметившие это, испуганно вскрикнули. Ведь служанкам положено держать дистанцию. За подобные проявления благодарности могли и выпороть.

— Все в порядке, — сказала я на их невысказанные опасения. — Где я могу поесть?

Дуняша проводила меня в пустующую смежную комнату, отведенную под столовую для слуг. Пока я ела, Дуняша поделилась последними новостями Престольного дворца и Карплезира в целом. На бал собралось около двух сотен гостей. Сегодня утром капитана Казимова император назначил командующим Собственным Конвоем. Бывший командующий исчез при странных обстоятельствах больше месяца назад. Очень осторожно она намекнула, что вчера конюх Авдотий видел, как одна из придворных дам скакала на лошади, колдуя и сжигая огнем преисподней все на своем пути.

Дуняша понимала, что это была я, но, тем не менее, сидела рядом со мной. И даже пыталась предупредить.

Я всматривалась в молодую девушку, пытаясь понять, что ею движет. Неужели она так боится за своего ребенка, что готова принять помощь от нечисти? Именно так, бесами и демонами, клеймят магов попы и ярые верующие. Простые и боязливые жители империи с охотой подхватывают это утверждение, перекладывая вину за все свои беды на магов.

Поблагодарив за обед, я отправилась попытать счастья в Георгиевский дворец. В Престольном дворце все горничные были расписаны, и мне было никак не втиснуться в их плотный график обслуживания.

Чтобы сократить путь, я решила воспользоваться стеклянным мостом, соединяющим два дворца на высоте четвертого этажа. Обычно путь к мосту был перегорожен, потому как мост возводили маги. Придворные и слуги опасались ходить по длинному сооружению из стекла, разделенного медными рейками на квадраты. Но сегодня, видимо, в честь бала мост был открыт.

Может, они и правы в своих опасениях. Ветер здесь дул не шуточный.

Но вид открывался захватывающий. Эндимион и Акидон отражались от меди, заставляя сверкать длинный прозрачный мост. Ступая по прозрачному полу, казалось, что я иду по черно-белым, уменьшенным в пять раз геометрическим фигурам Малого Парка.

У меня перехватило дыхание от восторга. И от ветра, который буквально выбивал воздух из легких, поднимая вверх юбку и волосы.

Когда я оказалась под сводами Георгиевского дворца, преградивший мне путь гвардеец слегка поклонился и пропустил вперед. Он любовался видом, оставаясь на каменном полу. Поклон выражал восхищение.

— Вы очень храбры, графиня, — сказал он.

— Мост только кажется опасным. А так вполне надежен.

В Георгиевском дворце суматохи было на порядок больше. Основная часть гостей размещалась именно в этом дворце. Слуги бегали от комнаты к комнате, то разыскивая нужную шляпку, то иголку с ниткой. Два нижних этажа дворца были и вовсе закрыты для посещения. Повсюду стоял караул Собственного Конвоя Императора. Если бы не бал, который состоится в Янтарном бальном зале второго этажа, то можно заподозрить неладное.

Возвращаясь к стеклянному мосту, я встретила фельдфебеля Донского. Он спешил, и ему было не до разговоров. Обычно веселый и легкий в общении мужчина был нервозен и раздражен.

— Графиня Ячминская? — Макс замялся, не зная как реагировать. — А вы уже от императора?

Я удивилась. Меня никто на аудиенцию не приглашал. Так с чего бы мне идти от императора?

Макс осекся.

— Извините, за бестактность. Вы кого-то ищете? — Макс попытался повернуть разговор в другое русло.

— Честно говоря, я ищу горничную. Это морклово платье невозможно одеть без помощницы! — ответила я. Получилось чересчур эмоционально, но я была близка к отчаянию.

— А, горничную… Ну хорошо, я подумаю чем можно Вам помочь! Извините, меня ждут! — ответил Макс, и поспешил вниз.

Определенно у них что-то случилось. Что ж, видимо, пока знать что именно, мне не нужно.

Несолоно хлебавши, я вернулась в свои покои.

Сев перед трёхстворчатым зеркалом и облокотившись на тумбочку, я размышляла о том, насколько будет малодушно, если я не приду на бал. Причина банальна: я не могу сама зашнуровать платье и сделать прическу. Нет, конечно, я могла бы надеть котарди, причесать волосы и отправиться штурмовать бастионы холода и призрения, которые так любит воздвигать знать. Но, как сказала камеристка, церемониймейстер развернет меня перед дверьми в бальную залу.