Анастасия Штука - Путь к Истоку

— Тогда нам больше нечего делать здесь.

Яснина направилась к выходу из пещеры, но резко остановилась, пораженная внезапно промелькнувшей в голове мыслью, подозрительно сощурив глаза и поворачиваясь лицом к улыбающемуся мужчине, спокойно смотрящему на нее с коварным выражением в казавшихся из-за сумрака темных, словно ночь, глазах. Легкая провокация, а она так просто клюнула на нее, поддаваясь на уловку. Что ж, теперь поздно говорить, что она собиралась возвращаться во дворец.

— Я не совершаю одних и тех же ошибок дважды. Я более чем уверен, что вы непременно отправитесь туда, чего бы вам это не стоило, поэтому предлагаю простую сделку. Я иду с вами…

— Или? — Холодно поинтересовалась Яснина у князя, улыбка которого превратилась в усмешку, ужесточая черты лица. Она ненавидела, когда ею пытались управлять или манипулировали ее действиями. Чаще всего такие попытки заканчивались довольно плачевно для тех незадачливых глупцов, которым хватило ума их предпринять. А самоуверенность мужчины ее откровенно бесила, вызывая гнев. И это одновременно радовало, потому что, испытывая к нему такие сильные отрицательные чувства, у нее не возникнет больше предательских и унизительных мыслей, заставивших ее утратить незыблемое самообладание, выбив из привычной колеи.

— Отправлю стражу, которая по моему приказу разрушит портал и сравняет это место с лицом земли. Думаю, там очень гармонично будет смотреться какая-нибудь кондитерская лавка.

— Это шантаж. Сделка — это когда обе заинтересованные стороны получают от заключенного договора одинаковую и равноценную выгоду.

— Можно назвать это и так, ведь только я из нас двоих, похоже, заинтересован в том, чтобы ваша красивая головка оставалась на отведенном ей судьбой месте.

Проглотив ответную колкость, колдунья отвернулась от него, продолжая путь. Ей не терпелось дать волю накопившейся злости, вызванной его словами. А еще больше — направить в него заклятие и превратить в какого-нибудь зайчонка или котенка, которого можно будет с легкостью и невыразимым наслаждением оттаскать за уши.

— Да, кстати, меня уже обращали с помощью магии. Правда, случайно и в детстве, перевоплотив в волчонка. Собственно, я говорю все это к тому, что Лим еще тогда научился рассеивать подобные заклятия.

— Только не говорите мне, что ваше сиятельное высочество умеет читать мысли, — она яростно смерила Камлена, легко пожавшего плечами, горящим злобой и бешенством взглядом, начинающим светлеть. Как ему, демоны раздери, удалось так легко узнать, о чем она в этот момент думала? Если бы колдунья не была совершенно уверена, что прочесть ее мысли не сможет ни одно живое существо в этом мире, то решила бы, что ее защита ослабела.

— Что сказать, у вас очень выразительная спина, — он подарил ей широкую и сияющую улыбку, заставившую ее проглотить сдерживаемые из последних сил проклятия. Она демонстративно сложила руки на груди, раздраженно постукивая острыми ногтями по коже, и выжидательно посмотрела на него, изогнув тонкую бровь. — Последнюю часть своей мысли вы высказали вслух…

Яснина раздраженно выдохнула, обводя взглядом окутанные сумраком камни пещеры, стремясь успокоиться. Такое случалось с ней крайне редко и лишь в минуты огромного напряжения и злости, когда она мечтала осуществить свои мысли, превратив их в действия и воплотив в жизнь. Она обладала сдержанным и спокойным характером, но, когда выходила из себя, не могла контролировать свои желания, подчас сильно подводившие ее и ставящие в неловкое положение. Например, как сейчас… А смотрящий на нее князь, еще и имел наглость улыбаться, причем с каким-то затаенным удовлетворением, словно получивший дополнительную порцию вкуснейших сливок большой и нахальный кот.

— Что ж, будем считать это предупреждением.

— Скорее, несерьезной угрозой. Предупреждение — это когда один человек предостерегает другого о возможных неприятных последствиях для него. А я нисколько не боюсь вашей силы. Ответ на свой вопрос я получил, и это стоило того, чтобы испытать действие вашей магии на себе. К тому же, рано или поздно заклятие спадет, и уже я придумаю какой-нибудь более интересный способ отплатить той же монетой.

— Сочту ваши слова неудавшейся попыткой меня испугать.

— А я и не преследовал эту цель: я никогда не угрожаю женщинам, и уж тем более не стремлюсь им отомстить.

— Тогда к чему весь этот нелепый разговор? — Внутри колдуньи все кипело от негодования, но она была вынуждена признать, что Камлен нисколько не преувеличивал, в его словах не было никакой угрозы, а интонации и тон голоса снизились на несколько октав, превратившись в бархатистое и раскатистое мурлыканье. Он просто издевался над ней, пытаясь поставить в неловкое положение и смутить своими действиями. Она вызывающее и гордо вскинула маленький подбородок, показывая, что его план потерпел сокрушительное поражение.

— Вы бежите от меня, как от чумы, тщательно выстраивая вокруг себя неприступные стены, стоит мне переступить невидимую черту, отделяющую вас от остального мира. И пусть в вашем сердце нет тех чувств, которые я испытываю к вам, но вас тянет ко мне. На подсознательном и инстинктивном уровне, а так может притягивать только искушение и соблазн… Только мне не совсем понятно, почему вы так яростно отрицаете это притяжение и всячески стремитесь обрезать все нити, связывающие нас. Ведь вы это чувствуете, скорее даже более остро и ясно, чем я, ведь вы — сильный маг…

Яснина с трудом удерживала спокойный ритм дыхания, контролируя и считая удары своего сердца, предательски дрогнувшего от его слов. Она не могла позволить себе эту слабость, это было бы огромной и непростительной ошибкой.

— Мы теряем время.

На короткое мгновение глаза мужчины яростно и зло вспыхнули, а затем он отвесил ей ироничный поклон, широким и резким жестом предлагая ей идти вперед. Заставить себя отвернуться и сконцентрироваться на деле оказалось сложнее, чем она предполагала. И идущий за ее спиной внешне совершенно спокойный, но кипящий внутренне от негодования и разочарования князь не облегчал ее задачу. Яснина удивлялась тому, как сильно его задевало ее нежелание принимать и подтверждать очевидное. Видимо, он никогда прежде не слышал поговорку о том, что маги живут только своим умом, а сердце в дела не впутывают, потому что тогда их помощь окажется слишком дорогой.

Колдунья навсегда уяснила для себя простое правило, которому ее давным-давно научил наставник. Нельзя пускать человека в свою душу, позволяя ему стать ее частью, ведь тем острее и сильнее будет боль от внезапного предательства, чем ближе ты сделаешь этого человека к себе. И она никогда не отступала от этой позиции, не позволяя никому, кроме Велиславы, даже близко приближаться к ней. Она заводила множество нужных и полезных знакомств, была на короткой ноге со многими магами и влиятельными людьми в столице, регулярно появлялась при дворе и в Ордене, но никогда не позволяла этим многочисленным связям выливаться во что-то большее. Она всегда предпочитала холодное и спокойное отрешение, не приближая и не отдаляя новых знакомых, насколько интересными они бы — не были.