Александр Бромов - Поиски

— Для тебя стараются — Найири толкнул хмурого князя в бок.

Тот, как ни странно, повернулся и оценивающе оглядел парочку, чем немало повеселил короля.

— Учить их еще и учить, — неожиданно насмешливо сказал он и ушел в каюту.

Найири негромко свистнул молодежи, чтобы прекращали спектакль. Демоны разумно поднялись по дальней от него лестнице и тихо просочились к себе, а Повелитель задержался еще немного. Ему совершенно не хотелось идти в духоту помещения и слушать ворчание Андерса. Но надо отдать должное, йёвалли действительно старался понять сына.

Шон спал или делал вид, что спит. Князь безрезультатно послонялся по каюте, потом достал бутылку с крепкой настойкой и сел к столу. Не сказать, чтобы у него было большое желание напиться, но делать все равно было нечего.

Бутылка постепенно пустела, зато прямо пропорционально выпитому возрастало желание пообщаться с сыном, поговорить по душам, поделиться наболевшим, и Андерс, решив, что вот именно сейчас он знает нужные слова, которые дойдут до Ласа, решительно направился к нему в каюту. Он толкнул дверь и вошел, но, спохватившись, извинился и постучал в косяк. Лучше позже, чем никогда. Князь неторопливо оглядел обнаженных по пояс демонов, лежащих на животах на кровати. Друзья, оторвавшись от планшета, с удивлением посмотрели на князя.

Лас сморщился и перевел взгляд вниз, он еще ни разу не видел отца в таком виде.

Андерс, на ходу подхватил стул, аккуратно поставил его перед кроватью и сел, положив ногу на ногу.

Пока он шел к сыну, то знал, что сказать, но сейчас, глядя на снисходительно-пренебрежительное выражение его лица, начал сомневаться в целесообразности своего визита. Вроде бы хотел о жизни поговорить. Да ладно, князь махнул рукой, и герцог задумчиво положил щеку на ладонь, приготовившись к долгим и нудным поучениям.

— А вообще-то не за этим шел, — ответил на свои мысли Андерс и переплел пальцы на колене.

А зачем он шел? Да, поговорить. Дать несколько советов по технике поцелуев. Смотришь и пригодятся. Андерс усмехнулся и поднял глаза на сына. Ашурт уже сидел, положив руку на спину друга.

— У тебя неправильная тактика по изведению меня, — иронично произнес князь совсем не то, что хотел сказать, но его уже понесло, — Мелко мыслишь. Нет высокого полета.

— Предложи, — Лас сложил кулаки друг на друга и пристроил на них подбородок.

— То, что ты делаешь, злит, конечно, но только первое время. Скоро я привыкну и перестану реагировать.

Принц спокойно ждал продолжения.

— Что тогда придумаешь?

Ласайента неопределенно пожал плечами.

— Вот если бы ты, не мелочась, задействовал всю команду, тогда да, я бы не устоял от соблазна пройтись по твоей физиономии.

Сын побледнел и сузил глаза, но Сантилли придавил его рукой.

— Но я другое хотел сказать. Дать пару советов, но, думаю, вы сами справитесь, — хмель почти выветрился, Андерс вообще быстро трезвел, осталась лишь веселая злость.

— Все? — холодно спросил принц.

Андерс побарабанил пальцами по ноге.

— Ее звали Мариэль, — без перехода произнес он, — Тебе достаточно посмотреть в зеркало, чтобы увидеть ее. Ты точное ее отображение, — князь бездумно глядел в стену, — но лишь внешнее, — он перевел взгляд на сына, — Высокая, стройная, веселые ярко-синие глаза, золотые волосы до плеч, открытая улыбка и невероятная способность удивляться всему. Она любит голубые лилии и закат, бегущие по небу облака и море. У нее чистый глубокий голос и звонкий заразительный смех. Она любит простор и неизведанные миры, любит заводить новых друзей и терпеть не может грустить и расставаться.

Князь замолчал, погрузившись в воспоминания.

— Вы долго встречались? — спросил Сантилли.

Андерс встал, взял стул за спинку, но не ушел. Видно было, как побелели его пальцы, сжавшиеся на дереве.

— Это был сумасшедший день. Самый лучший в моей жизни. С самой прекрасной женщиной Вселенной. Когда я вернулся на следующий день, чтобы отвезти ее на водопады, ее уже не было. Никаких следов борьбы. Она ушла сама.

Князь посмотрел в глаза сына.

— Я долго ждал ее, даже когда понял, что ждать бесполезно. И я очень надеюсь, что ее не изгнали. Но раз ты здесь, значит с ней все в порядке.

— Что с ней могли сделать? — хмуро спросил Лас.

— За связь с демоном? — Андерс помолчал, — Лишить способностей и крыльев и сослать в какой-нибудь отдаленный мир замаливать грехи.

Повелитель хлопнул ладонью по спинке стула и отнес его к столу.

— Почему ты рассказал мне это? — сын вопросительно посмотрел на отца.

— Потому что, когда она вернется, то должна встретить сына, который хотя бы целоваться умеет со вкусом, — не удержался от шпильки князь, — Сегодня это выглядело несколько наигранно и скованно, на мой взгляд.

— Учту, — усмехнулся Ласайента.

— Учти, — поддержал его Андерс.

Ну, кто сказал, что они не могут прийти к общему мнению?

— Если бы вы не грызлись постоянно, — начал Сантилли, когда за Повелителем закрылась дверь, но промолчал, видя, как поморщился друг.

Поздно ночью ашурт не выдержал и распахнул все окна, устроив в комнате сильный сквозняк. Но лучше это, чем духота, в которой жаркие объятия и поцелуи теряют свой смысл. Ласайента исподтишка наблюдала за тем, как обнаженный Санти переходит от одного окна к другому, открывая створки. Герцог, в отличие от Ласти, не стеснялся наготы. Пусть смотрит, если нравится. Закончив борьбу с последней шторой, бесцеремонно заткнув ее за кресло, ашурт неожиданно разбежался и прыгнул на кровать. Девушка с визгом перекатилась, запутавшись в покрывале.

— М-м-м, — недовольно проворчал герцог, не поймав ее, но переворачиваться было лень, чем немедленно воспользовалась любимая, проведя пальцем по татуировке. Сантилли потянулся с наслаждением.

— Нравится?

Рука скользнула ниже, обводя по контуру хвост огненного духа.

— Лучше за ушами у него почеши. Поверь, я тоже оценю. Хочешь такую же? — герцог заинтересованно повернул голову.

— Спрашиваешь! Но ведь придется раздеваться, — принцесса сморщила носик.

— И что тебя смущает? — улыбнулся Санти и вкрадчиво добавил, — Или у тебя там что-то не так?

— Да иди ты, — Ласайента легонько шлепнула его по спине.

— Тебя с собою брать? — немедленно отреагировал ашурт и получил подушкой по голове.

— Ах, так!

Шон мялся почти неделю, не решаясь рассказать отцу правду, пока тот не прижал его к стенке почти в буквальном смысле слова и сам не выложил сыну, что с ним происходит и почему. Пришлось сознаться. Бушевать князь, как ни странно не стал, но задумался, категорично забраковав идею молодежи, не стесняясь в выражениях. Фраза «Бред драной кошки!» была самой спокойной и цензурной из всей его речи.