Яна Тихая - Возрождение императрицы

Демон задышал чаще и лишь на мгновение приоткрыл глаза. Взгляд, который способен убить был дарован мне.

— Милолика прошу, уходи! — угрожающе прорычал император.

В его голосе не было ни нежности, ни ласки, лишь злость и холод.

А я молчала. Я знала, что Маркус не даст себя обмануть неумелым соблазнением. Но я все равно пришла. Зачем?

Моя рука, которая была так импульсивно отброшена в сторону, вновь заняла свое место.

«Сегодня я отступать, не намеренна», — твердо решил разум.

Я поддалась немного вперед, прижимаясь к телу демона. Многочисленные шрамы, рубцы, покрывали могучее тело. Не все ранения способна бесследно излечить магия. Можно лишь создать иллюзию. Так и мои волосы уже никогда не приобретут родной оттенок. У Маркуса никогда вновь не появятся, пожертвованные на мое спасение, крылья. Казалось, так неуместно на боевом, мускулистом теле расположился нежный цветок.

Пальцы невольно перебирали каждый изгиб, каждую неровность. Маркус не шевелился, словно и в правду уснул. Лишь неровное, рваное дыхание выдавало истинное состояние.

Неожиданно, с неимоверной скоростью демон перевернулся, захватывая меня в свои объятия. Мгновение, и я лежу на спине, придавленная тяжелым телом.

— Зачем пришла? — дыхание обожгло лицо.

Маркус рычал. В его голосе была сталь, безжалостная угроза. Демон явно был разъярен. В бездонных глазах, словно в ночном небе, ярко загорались и затухали звезды.

— Решила пожертвовать вновь собой! — прижимая меня сильней, буквально до хруста костей, жестоко заключил император. — Но ради чего? Ради кого?

Рядом с головой ударила огромная рука, сжатая в кулак. Кровать тонко заскрипела, но выдержала. Я же даже не вздрогнула, не переставая всматриваться в глубокий черный омут. Понимая, что вновь тону. И теперь не известно смогу ли вновь выбраться…

— Ты хоть понимаешь, что творишь? — не унимался разъяренный Повелитель Тьмы.

Судя по всему, вопросы, так же как аргументы закончились. Демон еще раз взглянул на мое спокойное лицо, и впился в мои губы поцелуем. В нем не было ни нежности, ни ласки, ни заботы. Маркус требовал. Вторгался. Наказывал. Повелевал. Удовольствие на грани с болью…

— А знаешь, я, пожалуй, воспользуюсь столь лакомым предложением, — прорычал мне на ухо демон, давая полную свободу своим рукам. — Тем более ты мне задолжала…

И вновь поцелуй… Болезненный. Жаркий. Резкий. Когда нет сил, вырваться, даже думать о попытке смехотворно.

— Милолика ты моя!

Это был не вопрос. Констатация факта. Жесткое заявление в своих правах. Огненные руки сжимали мое тело. Казалось, что Маркус словно пытался коснуться каждой моей частички. Запомнить каждый изгиб. А я выгибалась вперед, тая и трепеща. Меня била крупная дрожь. Тело стало не подвластно разуму.

— Милолика ты моя!

Где-то на гранях сознания, я слышала, как легкая ткань моей рубашки треснула. Как Маркус всем телом прижался к моей обнаженной плоти, осыпая страстями и огнем чувственных наслаждений.

Резко все прекратилось. Демон словно пришел в себя, освобождаясь от страстного наваждения. Медленно Маркус поднялся на локтях. Его взгляд, ошеломленный и растерянный, был направлен чуть выше груди. Там между ключицами расположился прекрасный изумруд в виде звезды, с чернеющий сердцевинной. Моя рука ненамеренно провела вдоль витиеватой цепочки к бесценному подарку.

— Милолика ты моя? — в третий раз спросил повелитель Таноса.

Но теперь это было не утверждение, робкий вопрос. В глазах Черного Властелина застыла надежда и отчаянье, вера и сомнение.

— Ответь!

В безумной просьбе демона застыла нежность, забота и мольба…

— Твоя! — на выдохе произнесла я.

Мои руки сами потянулись к шее, притягивая к себе, ближе, того, кто был так нужен. Так необходим… Маркус сдался. Всем телом поддался, вперед заключая в объятия. Трепетные, волнительные, мягкие, бархатистые. Губы словно касались в первый раз с восторгом и восхищением. Поцелуи… Едва касаясь кожи… Скользили по лицу, вдоль шеи, по плечам… Они доводили до дрожи… Все ниже. Вдох — поцелуй. Выдох — поцелуй. Я растворилась… Потонула…

Ласки стали более настойчивыми. Движения уверенными. Все мысли просто исчезли, растворяясь в дымке наслаждения. Нас ничто не останавливало. Меня ничего остановить не могло…

— Милолика, здесь и сейчас я твой на веки, — начал шептать Маркус. — Всем телом и душой…

Миг и волшебство разбилось в дребезги. Сердце рухнуло в глубокую бездну.

«Очнись!» — завопил внутренний голос.

Сладкое, манящее, дурманящее колдовство испарилось. Холодное, жестокое, бездушное осознание, заняло место удивительного видения.

«Нет. Не позволяй!» — прокричало сознание.

Легкий рывок и растерянный Маркус был опрокинут на спину, а я тесно прижалась к голой демонической груди. Моя рука накрыла губы, которые секунду назад пытались произнести клятву. Зеленная дымка прерванного клятвенного обещания, медленно растворилась в темной комнате.

— Тихо, — нежно прошептала я, наклоняясь к губам.

Вновь поцелуй… Вновь легкие касание приоткрытых губ…Я вкладывала в него всю душу, всю глубину своих чувств. А сердце разрывалось в груди.

«Ничего. Переживешь. Самое главное клятву ты не дала ему произнести», — пыталась я успокоить взбунтовавшиеся чувства.

— Милолика, — шепчет демон мое имя, крепче прижимая к себе.

«Он не понял. Это твой шанс»- дал жестокую команду внутренний голос.

Наши сердца выстукивали один ритм. Наше дыхание было единым… Моя рука медленно прошлась по родной щеке. Пальцы уверенно начали выводить магический узор — руну «забытья». Маркус прижимался сильней. Припадая губами к шее, ключице… А я не останавливалась. Просто не могла…

В заклинание я вложила практически весь колдовской резерв. По моим расчетам Маркус должен проспать хотя бы сутки. Например, для Стефана, это была бы смертельная доза.

Рука продолжала бесчестно рисовать необходимый узор. Лишь через секунду, когда я уже заканчивала последний завиток, Маркус пришел в себя. Злой рык и резкое движение, я была откинута на противоположную сторону кровати.

— Поздно, — как приговор проговорила я одними губами.

Глаза наполнились слезами. Я видела, как медленно Маркус оседает на еще горячие простыни. Как в его глазах застывает жесткая, беспощадная правда.

— Прости, — медленно поднимаясь, говорю я. — Ты знаешь, я не могу иначе.

Уверенно я обхожу огромное ложе. Неподвижное тело императора покоиться на кровати. И лишь глаза неотрывно следят за мной, пытаясь получить ответ. А я словно в тумане восстанавливаю разорванную одежду. Выходит плохо. Магия на нуле. Остается надежда, что план будет доведен до конца без непредвиденных проблем.