Наталья Косухина - И замкнется круг

А я тяжело вздохнула. В наличии большой семьи есть и свои недостатки. Заснуть теперь вряд ли удастся, поэтому я встала и вяло поплелась в душ, а через полчаса сидела в пустой столовой и завтракал. Здесь ко мне присоединились бабушка и дедушка.

― Настя, ты не права, их предложение нам придется рассмотреть рано или поздно.

― И отправить к ним своих творцов и своих людей? Где вообще гарантии, что не они зачинщики? ― возмущалась бабушка.

― Что случилось? ― решила вмешаться я.

― Западная корпорация второй раз подала предложение о союзе, ― ответил мне Фордайс.

― И правление корпорации все больше склоняется к тому, чтобы принять его, ― Анастасия хмурилась.

― Ты сама понимаешь, гибель нашего творца от рук Южной корпорации они организовать никак бы не смогли, ― возразил дед.

― Я согласна, ― поддержала я его. ― Ба, почему ты так против сотрудничества?

― Они в прошлом обошли нас при выполнении нескольких заданий, а одно и вовсе сорвали, ― ехидно сдал бабушку дела.

― Что за глупости? Я бы никогда из-за таких мелочей не стала беспокоиться! ― возмутилась Настя и уже тише добавила: ― Просто если мы заключим союз, то придется отправить к ним или тебя, или Лилю. Нам с Редклифом не позволят уехать.

Мне стало не по себе.

― Почему уехать?

Редклиф отпил кофе и ответил:

― Потому что они ближе всего к Южному филиалу и там места основных нападений. Уверяю, весь клубок находится у них, оттуда и надо начинать его разматывать.

― Но ведь и они отправят на это дело своих творцов.

― Да, но и защищать они будут больше своего представителя, чем вас. Ты сможешь полагаться только на наш отряд безопасности.

― Настя, ты не права. Мы же ездили к ним и общались. Да, когда дело касается первенства, мы соперничаем, но они достойные люди и перед лицом опасности готовы сплотиться и сделать все, чтобы сохранить творцов и не только своих. Ни они, ни мы не утратили преданности общему делу Лемнискату, ― нахмурился дед.

― Может, ты и прав, ― вздохнула бабушка. ― Но они наверняка отправят на задание Калеба, он ведь и сейчас им занимается.

Имя показалось мне знакомым, но ничего конкретного не вспоминалось. Внешними связями между корпорациями часто занимались бабушка и дедушка, а я особо не лезла в эту сферу. Видимо, теперь придется.

― А кто это?

Чета Фордайсов переглянулась.

― У Западной корпорации несколько творцов… было, ― начал рассказывать дедушка. ― В этом столетии у них родились Давид и Калеб, из прошлого остались трое ― Армандо, Густаво и Джулия. Последних двух убили совсем недавно, Армандо очень старый и уже не может перемещаться на большие расстояния. В итоге остались Давид и Калеб.

― А почему противостоянием занимается именно последний?

― Он ― твоя противоположность. Твой дар даже защитить тебя не может, он же прирожденный воин. Сильный, выносливый, с очень сильным физическим даром. Уже некоторое время Калеб занимается безопасностью Западного филиала и вполне успешно. Если бы не он, жертв было бы намного больше, ― потерла лоб Настя.

― А Густав?

― У него слабый дар, он больше помогает с выполнением заданий.

В это время в столовую вошли родственники и разговор пришлось прервать.

За окном падал с неба густой снег, мягкими хлопьями укрывая землю. Сейчас все пойдут строить замки и играть в снежки, а я, пожалуй, оправлюсь ко второй своей лучшей подруге. Нужно выкинуть из головы на время январских праздников все мысли о корпорации и ее проблемах.

Путь до города занял совсем немного времени, и вот, пройдя с главной улицы во двор и остановившись около двери подъезда, я уже прикладывала руку к идентификационной панели. Мгновенно считав мой отпечаток пальца, дверь передо мной открылась.

В лифте я стащила шапку и вгляделась в свое отражение на глянцевой поверхности стены.

На меня зелеными глазами смотрела темноволосая девушка двадцати трех лет с овальным миловидным лицом, гладкие темные волосы, собранные сзади резинкой, открывали длинную белоснежную шею.

Вроде бы с такой яркой внешностью я должна была бы считаться красавицей, но все говорили, что я симпатична да и только, хотя и обладаю сильной харизмой и обаянием. Мол, когда я рядом, люди не могут противиться моему магнетизму… А по-моему, обычная заурядная лекарка.

Позвонила в дверь и, как только та открылась, сразу прошмыгнула в квартиру.

― Привет, ― улыбнулась мне Люда, когда я вошла в комнату, где она смотрела сериал на голографическом экране.

― Вечер добрый, ― улыбнулась я подруге в ответ, присаживаясь рядом. ― Как ты себя чувствуешь?

― Терпимо. Ребенок сильно дерется и побаливает низ, но в остальном порядок.

Мы познакомились с Людой, когда вместе ходили на уроки самообороны и всего остального, что нужно знать творцу. У нее дара не было, а мой меня защитить не мог.

― Давай я посмотрю. Скоро рожать и надо быть внимательными.

Положив руки на живот подруги, я прикрыла глаза и передо мной словно по волшебству предстал весь организм Люды. Ребенок снова перевернулся, я вздохнула и начала возвращать его в наилучшее положение в утробе матери. Пока лечила, вспоминала наше с Людой знакомство.

В тренировочном зале Лемнискату рядом со мной нерешительной пятнадцатилетней девчонкой сидела высокая, крупноватая молодая женщина двадцати пяти лет.

Покосившись на меня, соседка по лавочке заговорила:

― Меня Люда зовут.

Окинув ее пристальным взглядом, я ответила:

― Вера.

― Чего такая понурая?

― Вчера получила свой тотем.

― А-а-а… Да, это ощущения не из приятных.

Еще бы! Не скоро изгладятся воспоминания о том, как я каталась по полу, пока тело горело и пылало, и кричала от боли. Родители в панике бегали вокруг меня, но ничем помочь не могли. И теперь на теле от головы до пят красуется татуировка. Судя по вердикту главы творцов, такой ни у кого еще не было.

― Не то слово! И после этого они даже не подумали отменить сегодняшнее занятие. Садисты! Не повезло мне с даром, он у меня не боевой и не может меня защитить.

― Ого, творец первой степени! ― у Люды расширились глаза. ― Имеете дар и можете отправляться как угодно далеко в прошлое, да еще и находиться там до двенадцати часов. Не говоря уж о том, что живете около трехсот лет… Везунчики!

― И практически никогда не доживаем до этого возраста, ― добавила я, скривившись. ― Притом, что первое проявление дара у нас такое же, как и у остальных ― температура и тошнота, но силы внутри нас так велики, что могут убить, если мы не сумеем их подчинить. И рождается нас в столетие один-два человека. Красота, ничего не скажешь.

― Это да, бывает. Зато вас очень сложно убить, заживает на вас, словно на оборотнях, ― согласилась соседка. ― А вот я творец третьей степени, и что? Так же, как и при второй степени, могу поддерживать или подправлять историю, но не менять ее. Это можете только вы. Сильные…