Лана Ежова - ВАМП. Практикум по целительству

Громкие слова слышат нечаянные свидетели. И они молчать не будут, да только изменят ли ситуацию? Слухи, невзирая на опровержение, не прекратятся. Впрочем, уже не важно, что обо мне будут говорить, — квартиру искать не придется. Ай, лукавить не буду! Мне все равно неприятно…

У ворот академии Власко останавливается — дальше вход для посторонних только по приглашению, заверенному в административной части или кем-то из преподавателей.

Тепло распрощавшись с молодым пекарем, стучусь в ворота. Везение сегодня на моей стороне: один из стражников вызывается донести вещи до общежития. А вот на свой этаж тащить их приходится самой. Ничего, успешно справляюсь.

Я успеваю немного разложить вещи, когда начинают просыпаться соседки.

Выстраивание очередности в ванную, бодрое пожелание доброго утра от Ивы, опухшее после сна лицо первой красавицы группы, сборы на пары — все внове и безумно мне нравится. Быть студенткой, когда нет бытовых проблем, одно удовольствие!

Амулет Фликса оживает в самый неподходящий момент: в столовой, когда я иду от раздаточной с кашей, отварным мясом и салатом из маринованных овощей за столик к соседкам. Когда подвеска теплеет, от неожиданности я едва не роняю поднос.

С трудом сохраняю невозмутимость. Как же не вовремя мэтр напоминает о себе…

— Приятного аппетита, девушки.

— И тебе, Соннэя, — кивает Ива.

— Приятного, Близард. — Нейсс смотрит поверх ее плеча, наблюдая за теми, кто входит в столовую.

Этим утром она идет на завтрак раньше, чем всегда, — старшая соседка настояла на том, что они вдвоем должны помочь мне освоиться на новом месте. Что удивительно, Иву рыжая уважает, иначе завтракала бы со своими подругами на полчаса позже.

Серое холодное утро. В столовой занято всего семь столов. Студенты сонные и невнимательные, поэтому я почти не рискую, когда за цепочку вытаскиваю из выреза платья амулет вызова.

Синий цвет. Значит, подождут до вечера или позовут Херта. Теперь я не обязана лететь по первому зову, да и не могу. Но с мэтром все-таки объясниться придется.

Отправив первый кусочек мяса в рот, улыбаюсь, осознав приятную истину: у Фликса больше нет на меня компромата. Ничего! Запрет на исцеление снят, живу я теперь на территории академии. Он будет вынужден меня отпустить и больше никогда-никогда не тревожить.

Нет, все-таки жаль, что объясняться доведется… В город выходить я буду все равно, мало ли что может понадобиться студентке, да и семейство Бороды настойчиво зазывало в гости. Поэтому я не хочу озираться, опасаясь не только шпиона, но еще и бандитов Фликса. Если есть возможность избежать проблемы, почему ею не воспользоваться?

Святые покровители, как же мне повезло!

Отец как-то произнес вычурную фразу, которую я в полной мере поняла только сейчас: «Когда устаешь идти против ветра, не прекращай шагать вперед — и вскоре перейдешь перекресток, чтобы оказаться на светлой дороге жизни».

— …вот поэтому я больше не могу на вас работать. — Закончив свою речь, твердо смотрю на Фликса.

А так хочется быть от него подальше или хотя бы вперить взгляд в пол…

Темные глаза мэтра лишают душевного равновесия, но показывать страх нельзя. Только в кабинете госпожи Фло, куда он пригласил для объяснений, меня осеняет: а ведь я могу отсюда и не выйти… Не выйти своими ногами, то есть живой.

Почему эта умная мысль не пришла в голову раньше? Куда подевался инстинкт самосохранения, почему молчал? Как можно надеяться на благородство главаря воров и убийц? Разве у таких есть кодекс чести? Да, у них есть законы, но только те, которые удобны им. И уж никак не их будущим жертвам.

Фликс смотрит на меня благосклонным взглядом плотно отобедавшего зверя. Тем не менее на душе спокойнее не становится — некоторым хищникам свойственно убивать не из чувства голода, а ради игры.

— Ладно, — наконец говорит он.

Что?! Мне не чудится? Он вот так просто меня отпускает?

— Тогда я… я могу идти? — Вмиг вскакиваю с места.

— Нет.

Я сажусь обратно на неудобный стул. Выходит, «просто» не будет — от меня что-то потребуют взамен. Как говорится, вход — медяшка, выход — златник.

Мэтр опускает передо мной, достав из верхнего ящика стола, два предмета — кольцо и браслет. Если не подделка, то, судя по грубоватым линиям и темному цвету металла, это древние артефакты. Из папиных рассказов помню, что в старину мастера не смотрели на эстетичность внешнего вида изделия. Кольцо простенькое, а вот пластины браслета покрывают рисунки — достаточно четкие, чтобы распознать опрокинутые песочные часы и змею, обернувшуюся вокруг них. Где-то я уже видела подобное изображение? Или мне кажется?

Я рассматриваю украшения, теряясь в догадках, зачем мне их демонстрируют. Артефакты, распознающие ложь? Для чего они Фликсу, который и так видит людей насквозь?

— Сколько ты получаешь у нас, Соннэя? — неожиданно спрашивает он.

Я слабо улыбаюсь. К чему этот вопрос?

— Медс, четверть от суммы за вызов, которую берет хороший целитель.

— Если останешься, будешь получать две с половиной серебрушки.

Мои глаза, наверное, на лбу от удивления.

— Простите, что?

— Если останешься, будешь получать две с половиной серебрушки, — повторяет Фликс.

До Вышеграда я не работала. Нет, я помогала маме, и серьезно помогала. Но… только здесь, в столице северного герцогства, я узнала, чего стоят мои знания. Уже успела свыкнуться с тем, что за услуги бытовика или целителя мне платят. Зарабатывая себе на жизнь и на выкуп за семью, вошла во вкус, почувствовав себя взрослой. Упоение, которое возникает каждый раз, когда достигаешь успеха, когда получаешь плату за работу, окрыляет. Свои деньги, добытые без посторонней помощи, приятнее тратить, чем суммы, выданные на карманные расходы родителями.

— Не верю, что, кроме меня и господина Херта, у вас больше нет целителей. Зачем вам я?

— Помимо того, что ты талантливый маг?

Я молчу, не реагируя на откровенную лесть.

— Ты спасла моего сына, я старался приглядывать за тобой.

Вот как это называется? А я считала, что меня используют.

— Насыщенной интересной практики у тебя не будет в академии еще несколько лет, а у нас ты сможешь набраться уникального опыта.

Это точно! Одно отравление горечавкой лазурной чего стоит! Увы, никогда не забуду своего первого умершего пациента…

— К тому же тебе нужны деньги, Соннэя, правильно? Оказавшаяся далеко от дома девушка может рассчитывать лишь на свои силы.

Во мне борются разум, страх, азарт и, что греха таить, меркантильность тоже. Побеждают разум и страх. Хватит с меня приключений и «насыщенной интересной практики».

— Нет, я не передумаю, простите. — Смягчая отказ, называю объективную причину: — Больше я не смогу покидать кампус когда вздумается, это привлечет ненужное внимание.