Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1

Женщина недовольно нахмурилась и, взмахнув рукой, указала пальцем вверх, и более светлое голубое пятно над их головами неожиданно резко стало затягиваться, сравниваясь со всей окружающей поверхностью своеобразного подводного неба. Затем она, несколькими мелкими шажками, приблизилась к Топаз.

— Это всё ерунда, дитя моё, главное, ты жива.

Она положила прохладную ладонь на лоб девушки и та сразу почувствовала лёгкое покалывание и пощипывание на том месте, где неровными нитями расходилось по всему телу магия, изгоняя боль и усталость. Рана затягивалась слишком быстро, чтобы не угадать в этом стороннюю помощь, и ещё глупее было бы не понять, от кого именно она исходила. Топаз уже встречалась с такой формой лечения, там, на поверхности, когда Кию приходилось её лечить. Кий!?

— Мои друзья? — Вспомнила девушка.

— Не переживай, им не угрожает никакая опасность. С ними всё будет в порядке, уж поверь мне.

И Топаз отчего–то поверила.

— Пойдём, ты ведь уже довольно–таки давно не была у меня в гостях. В прошлый раз тебе понравились мои угощения. — Ласково произнесла женщина, положив руку ей на плечо.

— Разве я уже была у вас? Но когда? — Топаз по–честному пыталась вспомнить обстоятельства их прошлой встречи, но у неё ничего не выходило.

— Ах, да, ты же ничего не помнишь, но ничего страшного. Пошли, я помогу тебе вспомнить. — Она протянула бледную руку с длинными холёными пальцами. — Ну же, не бойся, я ведь не обижу тебя…, Девочка.

Топаз резко вскинула глаза вверх.

— Вы… вы знаете?

— Я знаю о тебе всё. — Категорично заявила женщина, по–прежнему добро улыбаясь. — Ну, пройдём же.

Топаз вложила свою ладонь в её и послушно двинулась вперёд.

Женщина между тем продолжала.

— Вода моя стихия, каждая капля воды, что падает с неба, каждая капля воды, что уходит под землю, каждая капля воды, что возвращается снова в высь в виде пара, каждая капля воды, что идёт на пищу или питьё, все они рассказывают мне о том, что видят и слышат. Нет. Даже не так, они сами являются моими глазами и ушами, так что я и сама вижу всё, что происходит в мире ли, в небе ли, под водой ли, под землёй ли, или на её ли поверхности. С другой стороны, даже мы не всесильны, я не всесильна и не всегда могу оказать помощь тому, кто в ней нуждается. Но ты сама помогла себе, когда выбрала воду для сведения счётов с жизнью. Так мы смогли помочь тебе. Так что не удивляйся, что я знаю о тебе всё, вернее мы знаем.

— А сколько вас? — Заворожено спросила Топаз.

— Да разве ж это важно? — Улыбнулась женщина. Она размахивала свободной рукой в такт своему рассказу, словно язык жестов для неё был не менее важным, чем язык слов. — Но, если хочешь, то я отвечу. Нас всё ещё по–прежнему много, но не столько, сколько было раньше и не столько, сколько бы нам хотелось. Мы все исчезаем как вид, лешие, домовые, банники, конечно же, русалки и водяные, а так же множество другого подобного нам народа. И эта гибель затрагивает не только наши жизни, но и жизни старших богов. Люди постепенно забывают Макошь и Сварога, Перуна и Даждьбога, Рода и Рожениц, Крышеня и Купалу, и даже к своему благодетелю Огню уже относятся не как к младшему Сварожичу, святому Огню Очага, а как к чему–то обыденному, не наделённому божественной мощью. Редко теперь, когда встретишь Правь, нет больше всеобщего справедливого закона. Вернее в людях нет, ну, или почти нет. Дело лишь во времени, а оно ждать не намерено. Морана, Ариман и Велес, вот кому сейчас поклоняются люди, кому носят подати и приносят жертвы, зачастую людские.

— Я встречала Велеса, мне он показался довольно–таки безобидным созданием. — Вступилась за змея Топаз.

— Да, безусловно, из них, он является самым безобидным и в основном расплачивается за грехи своего прошлого. Но за ним всё равно нужен глаз да глаз, хотя, с другой стороны, кто из нас по молодости своей, по глупости, не совершал чего–то такого, чему противоречила Правда, и Правь того, не одобрял. — Озорно улыбнулась она. — Но это было уже слишком давно, я с большим трудом теперь вспоминаю те далёкие времена. Дети, я давно уже не слышала детский смех, наверное, уже несколько веков. Ты ведь знаешь, что дети у нас рождаются очень редко. У всех нас, леших, водяных или домовых. Жизненный срок наш огромен и в детях нет такой большой нужды, как смертным людям или животным. Рождение ребёнка это всегда праздник. Так вот, в наших домах уже слишком давно не было праздника. Ариман и Морана снова на свободе и пока они не будут заточены в Железных горах, праздника этого и не случится. Ведь хотя век наш и долог, но в некоторых вещах мы более уязвимы даже, чем смертные, как бы не удивительно это звучало. И когда по миру расползается зло, оно в первую очередь сказывается на нас. Вот такая грустная история.

К этому времени они уже вошли в первый зал. Высокие своды терялись где–то вверху, резные колонны, что не обхватишь и двумя руками, стремительно уходили туда же, вверх. Казалось, что они находятся в постоянном движение. Топаз посмотрела на них и у неё тут же закружилась голова. Девушка отвернулась, и только подойдя ближе, заметила множество мелких пузырьков, десятки их, сотни, тысячи в стремительном потоке устремлялись вверх по спирали. Так это оказывается живые колонны, пульсирующие потоки воды, оттого и непонятное головокружение при внимательном взгляде на них.

Пройдя первый зал, из которого выходило множество дверей, они повернули во вторую правую по счёту. За ней оказалось что–то вроде зимнего сада во дворцах у людей. Большое помещение, заставленное множеством растений, больших и маленьких, имеющих всякую неимоверную форму и размеры, только это были не экзотические растения со всех странах, а, вероятно, таковые же, но только водоросли. Посередине раскинулся пузырящийся фонтан, вокруг него стояли лавочки из ракушек. Напротив одной, был уже установлен небольшой стол на резных ножках, а уже непосредственно на нём в свою очередь всякие кулинарные излишества.

— Присаживайся, моя дорогая. — Предложила женщина, наконец–то отпуская руку Топаз, и сама усаживаясь на резную ракушку.

Топаз провела рукой по резной поверхности.

— Как красиво. — Прошептала она.

Но женщина только отмахнулась.

— Нет нужды здесь устраивать какие–то архитектурные излишества, проще всего поставить что–то обыденное.

Топаз удивлённо взглянула на неё и послушно села. То, что для неё было таким удивительным, для кого–то и вправду могло показаться делом самым обыкновенным.

— Так уж повелось, что всем богам, любого народа, изредка, но требуется помощь смертных людей. На этот раз боги выбрали тебя. — Произнесла женщина, как только девушка уселась и попробовала что–то неопределённое, в виде завитушки, перед этим подозрительно повертев эту штуку перед глазами. Она бы оказалась довольно вкусной, если бы не сорвавшиеся не вовремя слова.