Виви Эндрюс - Жара в Серенгети

Она каким-то образом заставила его почувствовать себя частью стаи. Он искал это ощущение, пытаясь оправдать оказанное ему доверие, а прошлой ночью в объятиях Эвы, вдруг понял, что находится дома. Совсем не хотелось терять это чувство, и терять её. Хотя сейчас, ощущая себя полноправным членом прайда, он знал, что это не пройдёт.

Потерять Эву — намного более реальная опасность.

Как вышло, что женщина, которую он искал, в которой инстинктивно узнал свою пару, не хочет быть с ним? Неужели она совсем себя не ценит? Эва необычайная, и он решил её в этом убедить.

Она крепко спала. Может, ему удастся потихоньку выбраться, взять им какой-нибудь еды и вернуться до того, как она…

Прерывая его мысли, дверь бунгало распахнулась, с оглушительным грохотом ударилась о стену и отлетела обратно.

Эва тут же проснулась и села. Лэндон задвинул её за спину, принимая боевую стойку и готовясь защищать свою пару, когда в комнату влетел Калеб, второй и самый крупный из четырех её братьев.

— Эва пропала! — крикнул он, потом резко остановился, едва не споткнувшись, когда узнал серые глаза сестры, выглядывающей из-за плеча альфы.

Майкл, младший из братьев, ворвался в комнату следом и врезался ему в спину. Потом он поднял взгляд и увидел, что так потрясло его брата. Майкл отреагировал первым, мгновенно перекинувшись в огромного мускулистого тёмно-жёлтого льва с чёрной гривой, который ещё даже не вырос окончательно. В следующую секунду превратился Калеб. Полностью возмужавший лев с рыжими и коричневыми прядками в тёмной гриве являлся гораздо более опасным противником. Калеб зарычал, и инстинкт затмил разум Лэндона. Его паре угрожают.

Он прыгнул с кровати, перекидываясь в воздухе, и опустился на четыре лапы прямо перед ними, яростно рыча и вздыбив золотистый загривок.

Калеб был одного с ним роста, но массивнее. Лэндон знал, что его быстрота и подвижность — небольшое преимущество, ведь есть ещё Майкл, молодой, но довольно опасный и вполне способный уравнять шансы. Бешенство охватило Лэндона, и вопрос о том, будет ли он драться, отпал. Он защитит свою пару.

Калеб присел. Лэндон приготовился отразить нападение, как вдруг перед ним оказалась маленькая белая львица, которая зашипела на братьев и стукнула Калеба по морде лапой. Она не выпустила когти, но лев отпрянул и рыкнул от удивления и злости.

Лэндон оскалился, услышав угрожающий рык в адрес своей пары, но маленькое тело Эвы оттеснило его назад, подальше от них. Она потёрлась головой о его подбородок и прижалась к нему, отгораживая от остальных. Лэндон позволил отодвинуть себя, пока к нему медленно возвращался рассудок вместе с пониманием того, что братья никогда не навредят ей, что бы там ни кричали его инстинкты.

Эва громко заурчала, и этот звук успокоил Лэндона. Она все подталкивала его, пока он не улегся в дальнем углу комнаты. Тогда она обернулась к братьям и злобно зашипела. Оба льва отступили с по-человечески ошарашенным видом.

Калеб перекинулся первым и поспешно потянулся за остатками одежды, уничтоженной быстрым превращением. Нагота никого не смущала в прайде, где все меняли обличье, но, очевидно, в Калебе, обнаружившем младшую сестренку в постели альфы, вдруг проснулась стыдливость.

Как подозревал Лэндон, Майкл собирался оставаться львом до тех пор, пока он сам не обратится. Калеб обернул вокруг талии то, что осталось от рубашки, как набедренную повязку, и протянул руку к белой львице.

— Идем с нами, Эва.

Лэндон не смог удержать грубый рык, рвавшийся из горла. Никто не заберёт его пару.

Эва переводила взгляд с братьев на Лэндона. Не думала она, что эта ночь закончится вот так. Хотя, говоря по правде, она вообще не хотела об этом думать. Знать, что сказке конец, и представлять, как по-настоящему выйдешь за дверь — совершенно разные вещи.

Она знала. С самого начала. Пора уходить. Но понимание не приносило облечения.

Эва шагнула к протянутой руке Калеба. Лэндон вскочил и зарычал, но им двигало не желание обладать, а скорее рефлекс. Он-то, в конце концов, ничего к ней не чувствует.

Она оглянулась через плечо и зашипела, заставляя его отступить и не поднимать шум. На другом конце комнаты низко зарычал Майкл. При братьях Лэндон не сможет её задержать. Их присутствие, хоть и унизительное, наверное, всё же было к лучшему.

Эва пересекла комнату. Лэндон не издал ни звука, но она ощущала, как золотисто-зелёные глаза следят за каждым её движением. Она, не задерживаясь, прошла мимо братьев и вышла на яркий солнечный свет. Ясно, что ей предстоит многое от них выслушать, но она не стала дожидаться нотаций, вместо этого потрусила к своему домику. Майкл бежал следом, едва не наступая ей на хвост, пока она не повернулась и не замахнулась на него лапой, гневно рыча. Младший и самый импульсивный из братьев отступил на несколько шагов, но так и не отстал, пока она не запрыгнула на крыльцо и не развернулась к нему, шипя. Калеб, опять принявший львиную форму, стоял рядом с Майклом, эти двое легко могли вломиться внутрь следом за ней и пристать с вопросами, отвечать на которые совсем не хотелось, но, к её удивлению, вместо этого они рванули в противоположный конец посёлка. Всё ясно, хотят позвать остальных братьев, чтобы обрушить на неё всю мощь их общего гнева. Эва содрогнулась, аж мех взъерошился. Заманчивая перспектива, нечего сказать. Сейчас начнут отчитывать, а ведь она всего лишь единственный раз сделала что-то для себя любимой. Выбралась из-под защитного кокона, под который её запрятали, как только она родилась.

Она вошла и захлопнула лапой дверь, впервые в жизни радуясь, что в её жилище замки никогда не работали как следует. Протопала к шкафу, но резко развернулась и зарычала, ощутив чужое присутствие в своём логове.

Лучшее жильё доставалось самым сильным в прайде, поэтому её домик был тесным и скромным. Эва сознательно выбрала самый маленький и ветхий, на который никто больше не позарится. И хотя ей удалось уютно здесь обустроиться, внутри было не повернуться, и тем более, негде прятаться.

Шана и не пряталась. Она явно хотела, чтобы её заметили. Одна из немногих известных Эве львиц, чья грива отличалась цветом от волос, рыжая, рослая и сильная, Шана стояла у туалетного столика. Солнечный свет, проникающий в окна, золотил её шевелюру, и она напоминала изваяние, величественное и самодовольное. Она поигрывала какой-то безделушкой, не глядя на белую львицу, присевшую, будто перед прыжком, в нескольких шагах от неё.

— О, не обращай на меня внимания. — Незваная гостья снисходительно взмахнула рукой. — Перекидывайся, прошу.

Поскольку Шана, кажется, не собиралась отворачиваться, Эве не оставалось ничего другого. Она приняла человеческую форму, потягиваясь, чтобы расслабить сведённые превращением мышцы, достала из шкафа сарафан и натянула его через голову. Потом вновь взглянула на Шану. Теперь Эва была одета, но уверенности это не прибавило.