Мими Памфилофф - Случайно вышла замуж за... вампира?

Антонио продолжал изучать страницы, переворачивая одну за другой.

- Это та же самая чертова книга, которую ты читал, когда я был у тебя в последний раз? - покритиковал Андрус.

Антонио вскинул голову:

- Ты - идиот. Это единственная оставшаяся книга Дельфийской Предсказательницы.

"Проклятье, как он заполучил в свои руки что-то подобное?"

- Не знал, что она что-то писала, - ответил Андрус, пряча свое удивление. По преданию, ее книги продолжали переписывать сами себя, несмотря на то, что предсказательница умерла шестнадцать столетий назад. Но, якобы, все книги были уничтожены Юлием Цезарем в пожаре Александирийской библиотеки.

Антонио проигнорировал комментарий Андруса.

- Я ожидал знамения. И, наконец, момент, которого мы ждали, настал.

Только подергивание левого глаза Андруса намекало о его волнении.

- Ну, наконец-то, я уж думал, что мне придется убить тебя, чтобы получить продолжение, - он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

Антонио ударил кулаком по столу, прожигая взглядом Андруса.

Андруса это не впечатлило.

Да, Антонио, как и он был крупным человеком, созданным для битвы. Но Андрус общался с чудовищами, в десятки раз более грозными, на протяжении веков.

Все, что когда-либо и делал Антонио, так это сидел за своим чертовым столом и целовал задницы богов. Он ни разу не шевельнул пальцем ради Андруса или его людей, в то время, когда они переживали адские дни: убийства, выслеживания... еще убийства.

Антонио зарычал:

- Все, что стоит делать, стоит делать хорошо. Так что заткнись, нахрен, и иди убей стерву, как и планировалось.

Андрус встретил его взгляд:

- Я выполню свою часть. Но тебе следует запомнить, что, когда все будет сделано, правосудие настигнет тебя. И под "правосудием", я имею в виду себя.

Антонио закатил глаза и засмеялся:

- Книга сказала, что ты не найдешь меня здесь, когда вернешься.

Лицо Андруса посветлело от проблеска радости.

- Ты имеешь в виду, что боги исполнят мое желание, и тебе введут расплавленную лаву, а затем выпотрошат?

Антонио захлопнул тяжелую книгу.

- Книга сказала, что я должен оставить это место. Отныне ты - предводитель Полу-богов.

- Ну, охренеть.

Андрус встал, запахнул свой кожаный плащ и направился к двери:

- Тем не менее, я выслежу тебя, когда всё закончится.

Он захлопнул дверь за собой. "Теперь я так близко", - подумал Андрус.

***

Склонившись над белым мраморным умывальником, Хелена смотрела в зеркало. Как она могла позволить этому случиться?

- Ты отвратительна! - презирала она саму себя.

Она плеснула теплой воды на непривычно бледное лицо - еще одно раздражающее напоминание, как она позволила Никколо изменить себя. В это время года она обычно имела золотистый загар. И привыкла ходить на пляж каждые выходные, вначале осени. Как смогла опуститься до этого?

Ревностные слова Никколо до сих пор звучали в ее голове.

"Ты уже моя жена, Хелена", - угрожающе произнес он вчера ночью. Почему он раньше не сказал об этом? Холодный, бессердечный ублюдок. Она действительно думала, что он любит ее.

Неужели последние два месяца она прибывала в некоем подобии бредового транса? И он на самом деле приказал своим людям забрать мобильник и компьютер! Ублюдок!

Хелена натянула свою любимую пару джинс, угги и розовый свитер из ангорки с глубоким вырезом.

Она убедилась, что жалюзи были задвинуты и только потом не спеша побрела к входной двери. Она сделала глубокий вдох и приготовилась к достойному Оскара представлению. Ее жизнь зависела от этого.

Как и ожидалось, она застала Виктора на своем посту со скрещенными руками и вежливым взглядом. Ей практически пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

Виктор был не менее семи футов, с темно-синими глазами, светлыми волосами до груди и телосложением как у танка "Викинг". Как и Никколо, он всегда носил стандартно черную одежду. Сегодня на нем были черные кожаные штаны, дорогие темно-коричневые ботинки и толстый черный свитер с высоким воротом.

Он был почти столь же захватывающим, как Никколо. Проклятые красивые вампиры. Ненавижу их всех!

- Да? - он приподнял свою золотистую бровь.

- Мне нужна твоя помощь, чтобы открыть бутылку на кухне, - произнесла Хелена самым сладким тоном.

Он не отступался.

- Я здесь, чтобы охранять, а не прислуживать тебе.

- Нет, - вежливо поправила Хелена. - Ты здесь, чтобы заботиться обо мне в отсутствии Никколо, что так же включает в себя - накормить меня как следует.

Виктор так и не сдвинулся. Ни на дюйм.

- Окей. Отлично. Давай позвоним ему и спросим, - Хелена потянулась за мобильником прикрепленного к его поясу.

Виктор мягко оттолкнул ее руку.

Она потрясла головой и направилась на кухню. Пришло время использовать результаты моих внимательных наблюдений. Несколько недель назад Хелена как бы невзначай рассказала Виктору, как сильно она скучает по своей маме. Его глаза слегка потемнели. Тогда он ответил:

- Цени каждый момент, пока можешь.

Виктор по своему опыту знал, что такое потеря.

Было ли это потому, что он пережил всех, кого он когда-либо любил? Она чувствовала себя виноватой, используя свою боль против него, но это было меньшее из зол.

- Давай же, Виктор. Не будь таким. Я буду человеком еще шесть дней. Разве у меня нет прав попрощаться с любимыми вещами? Моей жизнью? С моей любимой едой? - Она схватила банку с калм чаудером [16] Клэм-чаудер, клам-чаудер англ. Clam chowder, от Clam — слово, применяющееся в США для обозначения любых пригодных в пищу двухстворчатых моллюсков, кроме мидий и устриц и, и Chowder — общее название нескольких видов традиционного американского супа, приготовленного из моллюсков и бульона , зажала открывашкой и начала поворачивать.

Виктор внезапно оказался рядом, возвышаясь над ней.

- Что тебе нужно?

Сработало. Она взглядом показала на бутылку вина на столе.

- Коктейли до полудня? - спросил он.

Она пожала плечами.

- Всегда найдется нужный момент где-то в нашем мире. Прямо сейчас, это где-то - здесь. У Никколо только те странные штопоры, которые они используют в ресторанах, - она продолжала открывать банку.

Краем глаза Хелена наблюдала, как Виктор быстро убрал красную фольгу и легко выдернул штопор из бутылки.

Она провела пальцем по острым граням консервной банки, позволяя зазубренным краям сделать глубокий порез. Она ждала секунду, чтобы кровь натекла лужицей, так чтобы запах пропитал воздух, а затем произнесла:

- Ай, ах, ты с...

Ее смело, словно тонной кирпичей, и Хелена обнаружила себя вжатой в стену. Глаза Виктора поменялись с бриллиантово-синих до бездонно-черных. Его грудь тяжело вздымалась, в то время как он с жадностью смотрел на нее сверху вниз.