Лина Люче - Землянка для дракона

— Коэре, перестань, — Рикэн, с удивившей её нежностью, перехватил её руки и поймал взгляд, затягивая в увод.

— Пусти. Пошёл вон! Ты не имеешь права…

— У тебя признаки опасной травмы. Я сканирую за всю жизнь.

— Ты не имеешь пра…

Коэре задыхалась, снова и снова пытаясь атаковать его, как бы это ни было безумно, особенно в уводе. Рикэн без видимых усилий держал её, да ещё, к пущей её ярости, касался губами волос.

— Твой брат перед вылетом дал мне полный пре-сезариат. Извини, что не сказал раньше.

— Ты…

Теперь она хрипела, словно ненормальная, ощутив явное вторжение в психику, но не в силах противостоять этому. Рикэн корректировал негативные эмоции и, дождавшись, когда Коэре немного успокоилась, заключил её в объятия.

— Прости меня. Я сказал гадкую, ранившую тебя вещь, и это было подло, — прошептал он, ласково гладя по спине.

— Ты… ты…

— Я люблю тебя.

Коэре задышала так часто, что едва не потеряла сознание. Это было обезоруживающе. Его извинения, ещё более подлые, чем оскорбления, лишили всякой почвы под ногами. Как и его признание в любви.

— Не смей. Не смей так говорить, — заорала она, когда снова потекли неконтролируемые слёзы. — Ты разлюбишь меня, когда закончишь сканирование.

— Помолчи.

Рикэн продолжал гладить её и прижимать к себе.

Коэре показалось, что от начала до конца сканирования прошли часы — хоть она и знала, что это не так. Наконец, он выпустил её из увода, тихо всхлипывающую, и тогда она обнаружила, что сидит на кровати в его каюте, завёрнутая в плед.

— Ты принёс меня к себе на руках на виду у всей команды? — уточнила она, поднося руку к глазам: пальцы остались сухими, она плакала по-настоящему только в уводе.

— Нас видела всего пара офицеров.

Его эмоции закрывал блок, лицо выглядело абсолютно неподвижным, но даже с учётом маскировки Рикэн оставался слишком спокойным после сканирования. Коэре снова занервничала, когда молчание затянулось.

— Я не знал, что ты пережила смерть, — наконец, сказал он.

— По правде, это было не самое страшное, — сказала она, поднимая осторожный взгляд.

— А что было самым страшным?

Рикэн повернулся к ней вполоборота, упёрся руками в стену, выдавая ту бурю эмоций, которую скрывал блоком.

— Сачч. Разочарование было страшным, и очень болезненным.

— Ты любила его?

— Я была влюблена. Очень сильно.

— Это о нём ты говорила, когда мы познакомились. Из-за него пила, — кивнул Рикэн.

— Да, это правда.

— Ты встречалась с ним на Горре. И здесь ты вновь встречаешься с ним. Я хочу знать, что ты чувствуешь к нему сейчас, Коэре?

— Я не знаю.

— А ко мне?

— Я думаю, что влюблена в тебя.

— Это звучит так, словно ты сомневаешься, маленькая.

Его голос чуть заметно сорвался. Коэре опустила взгляд на свои пальцы, которые бессознательно выкручивала и сжимала всё это время:

— Нет, Рикэн, я не сомневаюсь. Я влюблена в тебя, — упрямо повторила она.

— Но и к нему ты не равнодушна.

— Мне нужно время, чтобы забыть его.

— Интересно ты пытаешься его забыть, встречаясь едва ли не каждый день.

Коэре прерывисто вздохнула. Ей хотелось как-то возразить, оправдаться, но Рикэн во многом был прав. А после того, что он увидел на скане, с её стороны было бы глупо просить о понимании.

Она выскользнула из пледа и поднялась на ноги.

— Я не жду, что ты поймешь, — сказала она на пороге, открывая дверь каюты. — Не мучай себя. Всё это слишком тяжело для нас обоих, и по правде… ты заслуживаешь лучшего.

Пальцы Сачча были крепко сплетены перед ним на столе. Коэре наклонила голову, сначала изучая его взглядом, а затем проверяя сканированием эмоций: напряжённость позы соответствовала им, но все же не до конца. Он неплохо скрывал свои чувства, учитывая, что внутри у правителя планеты бушевал ураган.

— Что ты чувствуешь сейчас? — мягко спросила она.

— Ничего хорошего, — выдавил он.

— Так и должно быть.

Он открыл рот, чтобы сказать нечто грубое, но всё же сдержался. Коэре спокойно смотрела перед собой.

— Ты не можешь улететь. Не можешь бросить меня одного.

— Сачч, я ведь не давала обещаний быть с тобой вечно.

— Я думал…

Он покачал головой, у губ прорезалась горькая и в то же время циничная складка.

Коэре чувствовала, как её собственные эмоции разрываются. Прошла неделя с того разговора с Рикэном, всё это время она каждый день продолжала работать с Саччем, а командир эс-Фарфе делал вид, что ужасно занят, хотя миссия на Октиании была практически окончена — по крайней мере, наступил перерыв и затишье.

Сачч словно почувствовал что-то — он вёл себя с ней почти идеально, намного лучше стал контролировать свои эмоции и, по правде, добился значительных успехов. Они проработали несколько небольших повторных травм, и он почувствовал себя намного лучше. А значит, и все окружающие. Перемену заметили даже Октианские газеты, которые в последние дни стали намекать публике на возможную либерализацию внутренней политики.

Коэре и самой не хотелось улетать — она прекрасно понимала, что Саччу со временем станет хуже, если её не будет рядом. Но также было ясно, что Рикэну, который пока ещё ждет её, со временем может надоесть ждать её.

— Я улетаю не сегодня, — чуть тише заверила Коэре. — Я просто хотела подготовить тебя к тому, что когда миссия будет закончена…

— Только скажи, и она не закончится никогда. Если только в этом дело, я буду платить…

В её голове, помимо воли, мелькнула мысль: прежняя Корра полжизни отдала бы, чтобы услышать от этого мужчины нечто подобное. Это было почти признание в любви.

— Сачч, тебе нужна женщина, — мягко прервала она. — Но эта женщина — не я.

Его дыхание сбилось. Лицо и эмоции изменились в мгновение ока. Наблюдать за этим буйством эмоций внутри него ей даже было страшно, но то, как он совладал с бешеным приступом стыда и ярости, понравилось Коэре. Впрочем, это ещё не означало его окончательного выздоровления. Сачч избрал единственно возможный для себя путь — тихая агрессия. По жесткой складке упрямых губ скользнула презрительная улыбка:

— Разумеется, не ты. Ты бы не привлекла меня даже пьяного.

— Хорошо, что я и не пыталась, — с непроницаемым лицом ответила она, испытывая необъяснимое облегчение.

Вернувшись на корабль, Коэре нашла Рикэна в его любимом месте — спортивном зале.

— Выйди, — рявкнул он, стоило ей появиться внутри. Офицеры, занимавшиеся поблизости, обернулись, удивлённые грубостью командира.

— Мне надо поговорить с тобой, — негромко сказала она.

— Поговоришь, когда закончится тренировка.

— Хорошо, — безропотно согласилась она, вышла из зала и села неподалеку, наблюдая за ним сквозь прозрачную стенку. Рикэн, разумеется, мог оторваться в любой момент, но выдержал пятнадцать минут, прежде чем прекратить свои упражнения. Затем он не спеша перекинулся несколькими словами с подчиненными, обтёр лицо полотенцем, и только тогда вышел наружу.