Виктория Свободина - Далекие звезды 2. Выбор

Меня встречали. Десять высоких тонких фигур, лишь очень отдаленно напоминающих людей. Сиреневая кожа. Огоромные черные глаза на пол-лица. Большая голова. Волос нет. Нос, и губы тоже отсутствуют — вместо них лишь тонкие щелки. Одеты все в светлые длинные балахоны.

Из всех я узнала лишь одного. Чуть ниже остальных, он с нетерпением переминался с ноги на ногу. Я называла его Ци, так как полное имя выговорить ни тогда, ни сейчас не смогла бы. Самый молодой из всей расы. Единственный ребенок отщезаров за последние шесть тысячелетий. В мой прошлый приезд мы хорошо покуролесили, зная, что за это нам ничего не будет. Слишком трепетно отщезары относятся к детям, чтобы как-то их наказать. Благодаря Ци я знаю об этом народе немало, да и позволено мне тоже не в пример больше.

Заулыбалась, предвкушая столь долгожданную встречу, и поспешила выбраться из космолета.

К тожутам вернулась уже почти перед самым подлетом к Титану. Теперь я могу войти в режим невидимости, и не на человеческом, не на тожутском корабле, меня не засекут ни одним, даже самым совершенным радаром. Сделала запрос, чтобы меня впустили, и залетела в ангар, где меня ожидал Вирон. Внешне такертский космолет остался прежним. Даже подпалины на корпусе видны. На ощупь все тоже вполне реально, однако это уже совершенно другой корабль. Идеальный. Лучше у меня уже никогда не будет. В нем нет ни одной железки. Он текучий, изменчивый, и может замаскироваться под любой корабль. Особое вещество, из которого создан космолет, имеет множество свойств. По сути это один большой летающий почти живой компьютер. Я обожаю Кролика. Так его назвала, впервые увидев. Небольшой, черный, и уже такой родной. У такого корабля должно быть имя. Искусственный интеллект, кажется, даже эмоциями владеет. Что наиболее важно, этот космолет создан специально под меня. Мы с ним едины настолько, что стоит подумать, а он уже выполняет команду мозга. Умру я, самоуничтожится и корабль. Сам же Кролик, случись такая ситуация, что ему нанесут урон, сможет с течением времени полностью само восстановиться, несмотря на тяжесть повреждений, главное, чтобы пилот, то есть я, осталась жива. И меня заодно восстановит лучше любого врача, лишь бы находилась рядом с космолетом.

Кролик, это лучший в моей жизни подарок, причем сделанный от чистого сердца. Да есть некоторые условия, речь идет о сотрудничестве, но другие бы землю грызли, лишь бы просто получить возможность заключить с отщезарами соглашение.

— Миа, позволь спросить.

— Я слушаю, Кролик.

— Проанализировал твое состояние. В твоих эмоциях столько радости, однако, присутствует и грусть. Меня это беспокоит. Что тебя гложет?

Искусственный интеллект по идее не может что-либо беспокоить, но Кролик у меня особенный. После прилета к тожутам, я не торопилась выходить из корабля, ведь для меня это теперь настоящий дом, из которого совершенно не хочется уходить.

— У меня есть несколько неоконченных дел, и кое-какие обязательства. Я понимаю, что должна их выполнить. Опасаюсь, что мне это будет тяжело сделать.

— Миа, не волнуйся. Я с тобой. Вместе, мы сможем все решить.

Улыбнулась, гоня прочь всю печаль.

— Конечно, решим. А если и не получится, то просто улетим с тобой далеко-далеко. Головой биться о стену я не собираюсь.

Уже позже я стояла на смотровой площадке, и наблюдала, как мы постепенно приближаемся к Титану. Сказать, что я не хотела туда возвращаться, значит, ничего не сказать. Мне неприятно это место, и все то, что оно собой олицетворяет. Я, не одна такая. Многие с удовольствием сбежали бы оттуда. Но теперь я хотя бы попробую все изменить. Всех счастливыми все равно не сделаешь, но зато никто не скажет, что я не пыталась.

Я думала, что залетев в сопровождении тожутов в главный ангар на своем космолете, все пройдет тихо и без лишнего шума. Я глубоко ошиблась. В месте, куда по идее гражданских пускать не должны, яблоку негде упасть. Только площадки для космолетов и освободили. Но не это стало для меня главным шоком. Когда вылезала из своего корабля, толпа громко по слогам скандировала мое имя: 'Мелинда!'. Овации, музыка, и всеобщий радостный настрой, а меня сковал ужас. Они знают кто я. Но как? Почему?

Паника. Ничего перед собой не вижу, краски мира будто расплываются. Я задыхаюсь, но при этом все еще стараюсь 'держать лицо'. Неожиданно оказываюсь в чьих-то теплых надежных объятиях. Меня крепко прижимают, и целуют. Рикер. Обнимаю в ответ и прячу лицо у него на груди. А ведь я соскучилась. Спрашиваю тихо.

— Что происходит? Что все это значит?

— Ты не представляешь, что тут творилось после окончания сражения с такертами. Мы выяснили, кто натравил этих наемников. Настроения несколько изменились. Теперь у нас новые герои. Но не здесь. Не волнуйся. Все знают о твоем происхождении, но никто не осуждает. Скорее наоборот. За это стоит поблагодарить Адмирала Финчера. Подробнее расскажу обо всем в более спокойной обстановке. А сейчас улыбнись. Тебе тут все очень рады.

Меня разворачивают лицом к народу. Как и было сказано, улыбаюсь и машу рукой. Надеюсь, выглядит не слишком фальшиво.

Затем ко мне буквально подлетает моя команда. Все целые и невредимые, чему я несказанно рада. Мы обнимаемся. Я плачу. Хорошие они все-таки.

Дальше начинается паломничество кадетов академии, коллег по работе, фактически родственников в лице Джонатана и Персиваля, друзей, и просто знакомых. Мне что-то говорят, но слова сливаются, оставляя только эмоции. Возможно, только ради этой встречи стоило сюда вернуться.

Когда процедура приветствия заканчивается, Рикер уводит меня. Я вернулась к нему домой.

Программа ожидается обширная. Мне пока огласили только основные пункты. Торжественный прием-благодарность тожутам за их помощь, официальное присвоение мне нового воинского звания. Когда возвращалась на Титан, полагала, что меня повысят. Все же первый реальный бой. Но максимум, я ожидала, что из сержанта меня переведут в лейтенанты. И опять ошиблась. По протекции Финчера мне дадут целого капитана. Впрочем, не только по его ходатайству, меня так облагодетельствовали. Полагаю, тут приложили свою руку и Блэквуды.

В гостиную вошел супруг. Сейчас я ожидаю, что мне все подробно расскажут о прошедших событиях, и причинах, для раскрытия моей личности. Однако Рикер не торопиться. Подходит к креслу, на котором я сижу, встает на колени. Обхватив руками мои ноги, утыкается лбом в колени, и на какое-то время замирает в этой на мой взгляд скорбной позе. Нерешительно дотрагиваюсь до его волос, и ласково глажу. Пальцами зарываюсь в густую жесткую шевелюру. Молчание затягивается.

— Миа, прости.

— За что?

— За это, — Рикер перехватывает мою руку. Мгновение, и на ней защелкивается браслет-ограничитель.