Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)

— Это… ничего… не… доказывает, — бормочет он.

— На самом деле доказывает. Это показывает, что я борюсь по-своему, насилие не для меня. Я только что причинил человеку огромную кучу боли, а меня даже не подташнивало.

— Ты думаешь, что Райден позволит тебе подобраться к нему настолько близко, чтобы ты смог его пнуть?

Он шипит команду через зубы, и порыв наматывается вокруг моей шеи, сжимая настолько сильно, что перед глазами мелькают пятна.

— ОТПУСТИ ЕГО! — кричит Солана, но ее следующие слова звучат очень далеко.

Я застрял в этом странном мареве между паникой и провалом в памяти, поэтому я не могу точно сказать, что происходит дальше. Все, что я знаю, порыв рушится, и я получаю столь необходимый воздух.

Когда моя грудь вздымается, я обнаруживаю, что Солана и Астон играют в эпического рода гляделки.

— Пришло время сказать твоему жениху, что мы только что обнаружили, — говорит Астон. В его голосе нет ни капли поддразнивания. — Пять секунд… четыре… три…

— Я отдала комнаду, ясно? — спрашивает Солана, не глядя на меня.

— Судя по идиотичному взгляду на твоем лице, — добавляет Астон, — предполагаю, ты понятия не имеешь, что это означает. Подумай. Порыв, которым я напал на тебя, был сломан. Единственные люди, которые могут управлять ими…

Я отступаю назад, когда понимаю, как закончить предложение.

Солана использовала силу боли.

Гаса рвет кровью.

Между каждым позывом он умоляет меня не волноваться.

Но я сомневаюсь, что он переживет еще один раунд пытки от Райдена.

Я даже не знаю, переживет ли он это.

Я пытаюсь убедить себя, что Райден не позволит ему умереть… что ему нужен Гас, чтобы давить на меня.

Но Астон был захвачен вместе с другим из Сил Бури.

Только Астон выжил.

Даже защищающий меня Западный, кажется, обеспокоен. Он растягивается, предлагая Гасу слабый утешающий ветерок. Но каждый раз, когда раздается предупреждающий шум, что охранник может приблизится, он отскакивает назад, чтобы защитить меня.

Я бы хотела оградить человека, страдающего ни за что.

Но ветер принимает свои собственные решения.

И он продолжает выбирать меня.

Таким образом, я пою, пока у меня не хрипит в горле, и Гас наконец затихает. Я не могу сказать, потерял ли он сознание или заснул, но его тяжелое дыхание, говорит, что он все еще держится.

Я пытаюсь сделать то же самое.

Я думала, что понимание путеводителя даст мне надежду. Но план спасения Астона намного опаснее, чем я думала. Мы должны выбраться из наших камер и пробраться через похожую на лабиринт крепость, мимо несметного числа охранников… без помощи ветров.

Мы должны выжить после лезвий семнадцати потоков.

Невозможно узнать, поменял ли Райден что-нибудь в лезвиях после побега Астона. И я не понимаю, как тот нашел путь через Шреддер… или как он спланировал это.

Но у нас нет никаких других вариантов. Таким образом, первым шагом будет попасть в камеру Гаса. Я должна изучить точные отметины Астона. Нет места для догадок или ошибок.

Возможно, я могу убедить Буреносца, который помог мне сегодня, что я должна помочь Гасу не задохнуться в своей рвоте. Ему необязательно быть добрым, но он, казалось, боялся расстроить Райдена. Я сомневаюсь, что он захочет, чтобы Гас умер в его дежурство.

Я практикуюсь, аккуратно подбираю каждое слово. Но следующий Буреносец, который проверяет нас, этот тот, который пытался задушить меня.

Я все еще могу чувствовать его липкое дыхание на лице… его руки на моей талии.

Я закрываюсь в ткань платья, насколько могу.

— Поверь мне, я собираюсь сделать все то, что ты представляешь прямо сейчас, — говорит он, когда открывает мою камеру. — Но не пока ты принадлежишь Райдену.

— Я никому не принадлежу.

— Продолжай убеждать себя в этом.

Он нюхает мои волосы, когда связывает руки за спиной, и прижимает к себе, когда мы маршируем вверх по лестнице. Одной рукой Буреносец опирается мне на плечо, второй держит за талию. Когда его рука скользит с талии по бедру, я пинаю его в лодыжку.

Он цепляется за меня, чтобы удержаться на ногах, но я стряхиваю его, игнорируя рвущуюся ткань, поскольку мужчина падает назад и пересчитывает парочку ступеней.

Я бегу в другую сторону, даже когда вижу тупик лестницы впереди.

Рука тянет меня через скрытый дверной проем прежде, чем преследователь догоняет меня, и я кричу, пока не понимаю, что это тот травмированный Буреносец, которого я видела накануне.

Он закрывает дверь за нами, бросает взгляд на мою грудь… и отводит глаза.

Я понимаю, что мое рваное платье не прикрывает меня так, как раньше.

Ярость и стыд жгут мое лицо, когда он скрепляет клочки ткани.

Он откашливается:

— Он..?

Я не могу смотреть на него:

— Пока нет.

Он бормочет что-то, что я не понимаю, прежде чем говорит:

— Я отведу тебя к Райдену.

Мы идем в тишине несколько минут, пересекая еще одну путаницу коридоров. В конечном итоге я должна спросить:

— Почему ты служишь ему?

Я не понимаю, как кто-то, кто обладает хотя бы намеком на приличие, мог предпочесть сторону Райдена, а не Сил Бури.

— Вопрос получше: почему ты сопротивляешься? — спрашивает он. — Наши люди вынуждены проживать на окраинах этого мира в то время, как ползающие по земле отравляют наше небо. Райден просто пытается исправить это, вернуть нам наше.

— Ну, думаю, что вот в чем разница между нами. Я не хочу тот мир, который создает Райден.

— Отказывайся сотрудничать и дальше, и Райден удовлетворит его просьбу.

Он заканчивает разговор. Но, когда мы добираемся до узкой лестницы, говорит мне:

— Ты не дура, Одри. Ты не похожа на других, которых я приводил. Дай себе шанс увидеть ценность методов Райдена прежде, чем выбросишь свою жизнь.

Буренсец не позволяет мне ответить. Просто тянет меня к ржавой двери наверху и дает команду, чтобы открыть замок.

Пожалуйста, пусть Гас все еще будет в безопасности в своей камере, молюсь я, когда пробираюсь через высокий снег. Небо такое же тускло-серое с кружащимися снежинками, которые падают на мои ресницы, пока зубы стучат так громко, как и мое сердце.

Внутренний двор кажется меньше.

Меньше ветра… хотя я могу услышать мягкие перезвоны, тихую песню.

Или может мне мерещится.

Я снова забываю свое имя и теряю представление о том, что я вижу. Купол черного металла, перед которым мы останавливаемся, кажется знакомым, но я не могу понять, что он такое.

— Ей не слишком хорошо в холоде, — говорит голос около меня.

Фигура в белом, кажется, появляется из снега.

— Да, я заметил.

Кто-то накидывает ткань мне на плечи, и мои мысли медленно проясняются, я понимаю, что стою около большого птичьей клетки с двумя воронами. Они настороженно следят за мной, я не привыкла, что птицы за мной наблюдают.