Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)

— Одно слово, — говорит он мне. — Одно слово из языка Западных.

Я сосредотачиваюсь на одиноком вороне, кричащем об утрате своей пары:

— Я никогда не буду тебе помогать.

Тогда меня жалит боль.

И снова.

И еще раз.

— Никаких слез, — говорит он, и я не могу сказать, в ярости ли он или впечатлен. — Не волнуйся, они придут. — Его дыхание влажное в моем ухе, когда он шепчет, — Мой ветер говорит, что твой драгоценный Западный в пути. Он будет здесь сегодня вечером. Потом начинается самое интересное.

Я чувствую новое жало на моем левом плече на этот раз. Дольше, чем другое, но я слишком ошеломлена, чтобы реагировать.

Вейн идет за мной.

Мысль режет глубже, чем лезвие Райдена, когда тот режет меня снова и снова по спине.

— На данный момент этого достаточно, — говорит он, вкладывая нож в ножны. — Не хочу, чтобы ты потеряла слишком много крови. Я не хочу, чтобы ты проспала тот момент, когда я буду разрывать твоего возлюбленного кусок за куском.

— Я думала, что ты хочешь заполучить его силу.

— Так я ее получу. Ты с матерью похожа и в этом. Вы обе в лепешку расшибетесь, чтобы защитить своих мужчин.

Он тянет меня обратно в темницу, почти вывихивая плечо в процессе.

Новый Буреносец ждет нас там, женщина с черными, острыми волосами. Я предполагаю, что она — Налани.

— Заключенному нужна новая одежда, — говорит Райден ей, пихая меня в ее руки. — Но не лечи ее раны. Я хочу, чтобы остались шрамы.

Налани кивает.

— А что касательно того? — Она указывает на камеру Гаса. — Он долго не протянет. И он начинает вонять.

Райден морщиться, когда принюхивается:

— Брось ее к нему. Пусть смотрит, как его жизнь уходит. И когда он уйдет, принеси мне тело.

Он покидает нас, моя новая охранница пихает меня в камеру Гаса и швыряет мне серую униформу.

Гас, кажется, без сознания, но я все еще отхожу так, чтобы он не видел, и выскальзываю из своего изодранного платья. Теплая влага покрывает мои руки, когда я снимаю неуклюжую куртку, но раны чувствуются незначительными. И мой Западный щит делает все, что может, чтобы успокоить их.

Когда я переоделась, я проверяю Гаса. Его кожа чувствуется липкой и горячей, его дыхание вырывается сырым хрипом.

Я разрываю остатки моего платья и перевязываю столько его ран, сколько могу.

— У него внутреннее кровотечение, — говорит мне Налани. — Ничто не может исправить это.

Рыдания горят в моем горле, и я подавляю их, напоминая себе, что есть причина, по которой только наши медики знают, как лечить раны и вправлять кости.

Ветер — это наш спасательный круг.

Свежий воздух вернет силу Гасу.

И в гневе, Райден сделал просто роковую ошибку.

Я перекатывая Гаса к стене, делая вид, что перемещаю его на более чистую землю. Новое положение дает мне шанс рассмотреть путеводитель.

Эскиз Гаса был точен. Я пытаюсь сделать то же самое, когда царапаю отметки на ноге и позволяю новым штанам скрыть доказательства. Путеводитель все еще не имеет большого смысла… и я понятия не имею, как доставить нас к Шреддеру. Но у меня есть план дать Гасу ветер, который ему нужен.

Я поддерживаю Гаса, притворяясь, что проверяю его дыхание, и когда его глаза открываются, я шепчу ему на ухо:

— Если ты слышишь меня, мне нужно, чтобы ты действовал так, будто тебе очень и очень больно.

Я не могу сказать, является ли его ворчание ответом «да».

Но крики, которые следуют, это страдание… ужасные чудовищные визги, когда Гас извивается и корчиться, размазывая кровь по полу.

— Ему нужен воздух, — кричу я, позволяя панике завладеть моим голосом. — Пожалуйста, ты должна взять его наверх.

— Ты слышала приказ Райдена, — говорит мне Налани.

Гаса рвет. Его ноги и руки дрожат, и я понятия не имею, он делает вид или, наконец, признается, как ему больно.

— Пожалуйста… он умирает!

— Думаю в этом суть.

— Но ты не понимаешь. — Я сметаю слезы со щек и новые сразу заменяют их. — Он самый важный.

— Что здесь происходит? — кричит знакомый голос, и Буреносец со шрамами подходит к решетке моей камеры.

Я тянусь к его руке.

— Мой друг погибает. Пожалуйста… вы должны доставить нас в башню. Райден бы этого хотел.

— Тогда почему он приказал мне позволить тебе смотреть, как он умирает? — спрашивает Налани.

— Потому что не понимает, насколько важен Гас! — Потом я смущаюсь и взвешиваю мои слова, вспоминая, что риск слишком велик.

Гас снова поднимается, принимая решение за меня.

— Гас — тот, кто может научить Райдена Западному, — шепчу я. — Я научила его одной команде прежде, чем разорвала связь.

Налани фыркает:

— Как удобно.

— Правда, — говорю я, сосредотачиваясь на травмированном Буреносце, когда он анализирует мои слова. — Я никогда не смогу научить Райдена, — говорю я ему. — Всех моих знаний теперь нет. А Вейн пойдет на верную смерть, как и другие Западные. Если Гас сейчас умрет, Райден потеряет последнюю возможность научиться языку.

— И ты только что решила сказать нам это? — спрашивает он. — Сейчас, когда твой друг делает последние вдохи?

— Вот почему я говорю это! — Я поворачиваюсь к Гасу, и рыдание встряхивает мои плечи, когда я вижу, что красный медленно сочится из его губ. — Я думала, что буду достаточно сильна. Но я не могу позволить ему умереть. Не так… не ради языка, который даже не мой. И не его. Защищать его не наша работа. Я прямо сейчас научила бы Райдена, если бы могла, но это не так. Я не могу. Только Гас может.

Я практически могу слышать, как шестеренки крутятся в их головах.

Я сосредотачиваюсь на травмированном Буреносце и двигаюсь туда, где я знаю, что он уязвим.

— Что вы думаете, Райден сделает, когда узнает, что Гас знал Западный? Я скажу ему после того, как Гас умрет… и я скажу ему, что объяснила все вам прежде, чем стало слишком поздно. Думаете, что он вознаградит вас за слепое повиновение его приказам… или отправит вас в Шреддер?

Налани хватает меня за горло:

— Ты смеешь угрожать нам?

— Я делаю то, что должна сделать, чтобы спасти его, — рявкаю я.

Травмированный Буреносец убирает ее руку, позволяя мне дышать.

— Райден должен знать, — бормочет он. — Если есть даже малейший шанс…

Налани вздыхает:

— Тогда нам лучше доставить его к башне. Мальчик не протянет долго без ветра.

Травмированные Буреносец кивает, и его глаза сосредотачиваются на мне.

Впервые я вижу его, как одного из обученных убийц Райдена. Особенно, когда он говорит:

— Если это будет уловкой, то я прикончу тебя сам.

Небо стало темным к тому времени, когда мы достигаем горы, которая скрывает крепость Райдена… и я имею в виду действительно темное.

Никаких звезд.

Никакой луны.

— Просто облака бури закрашивают черной краской мир и забрасывают нас снегом… в середине лета.