Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)

— Думаю, это зависит от самих четырех, — говорит Астон через мгновение. — Вейн, очевидно, будет Западным.

— Да, я, видимо, не смогу отвертеться от этого, — соглашается Вейн. — И Солана должна быть Южной.

— И я предполагаю, что ты хочешь, чтобы она была Восточной? — рявкает Оз, указывает на меня.

— Одри боролась сильнее, чем любой из нас, — говорит Солана прежде, чем я успеваю ответить. — Для меня будет честью работать вместе с ней.

— Как и для меня, — добавляет Вейн. — Если предположить, что она хочет этого.

— Ну, разве это не удобно, — бубнит Оз. — Так кого ты хочешь от Северных?

— С этим сложнее, — признает Вейн. — Это должен был быть Гас. Но, так как он ушел… что насчет Астона? Сегодня он был удивительным четвертым. И он выжил в крепости Райдена.

— И сломался под давлением, — напоминает нам Оз.

— Хотела бы я посмотреть, как ты добьешься большего, — рявкает Солана. — Кроме того, это лучший способ удостовериться, что Северные больше никогда не пойдут по пути Райдена. Кто может быть лучше, чем лидер, который ощутил власть и нашел в себе силы противостоять ей?

— Осторожно, ты заставляешь меня краснеть, — говорит Астон. — Плюс, могу поспорить, что наш капитан планировал назначить себя.

Оз, конечно же, отрицает это. Но я вижу изменение его выражения лица. Это быстрая вспышка силы, смешанная с голодом.

Вот почему это точно должен быть не он.

— Мы не обсуждаем номинантов, — говорит Оз. — Я даже не уверен, почему мы обсуждаем это.

— Поскольку я собираюсь сразиться с Райденом, и мне нужно, чтобы кто-то сказал мне, что я не пожалею об этом, — говорит Вейн. — Я не прошу окончательное решение. Я не говорю, что мы не можем еще пообсуждать это. Я просто хочу, чтобы вы согласились, по крайней мере, рассмотреть это. Если вы готовы позволить мне рискнуть своей жизнью ради вас, вы должны быть готовы позволить мне получить выбор в своем будущем, если я выживу. По крайней мере, дайте идее справедливую попытку.

Оз потирает края своего шрама.

— Отлично. Предложение будет представлено… если ты выживешь.

— Мы выживем, — говорит Солана, и я завидую ее уверенности… и многим другим вещам… когда она говорит Вейну, — На нашей стороне небо… хотя мы должны обсудить кое-какую стратегию.

— И мы должны уйти, — влезает Астон. — Если Райден найдет нас здесь, когда он прибудет, то не станет останавливаться.

Все начинают двигаться, собирая последних раненых и готовясь унести их.

Вейн хватает меня за руку, и я присоединяюсь к остальным.

— Просто дай мне пять минут, ладно?

Он приводит меня к тихому месту под наклонившимся деревом. Я смотрю на изогнутый ствол, гадая, стоял ли он прямо и высоко перед сражением, и сможет ли он восстановиться и снова распрямиться.

— Итак, — говорит Вейн, — у нас все в порядке?

Я пытаюсь кивнуть. Но воздух между нами все еще чувствуется темным.

— Я думала, что это будем мы, — шепчу я. — Я думала, что мы победим Райдена вместе.

— Как и я. Но должен признать, часть меня вздохнула с облегчением от того, что ты будешь в безопасности.

И что мне, как предполагается, делать? Вернуться в дом моей матери? Смотреть на небо? Волноваться, что каждый бриз будет нести твое эхо?

— Ты не вернешься ко мне домой?

— Я… не знаю.

— О.

Боль в это слове, чувствуется солью на моих ранах.

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я, когда он смотрит на звезды.

— Думаю… Я больше не слышу эхо Гаса. А ты?

Я напрягаю чувства.

— Нет. Он ушел.

— Мне так жаль. — Он стирает слезы с моих щек. — Послушай… я просто спрошу это быстро, так мы со всем этим покончим, ладно?

Он судорожно вздыхает.

— Когда ты и Гас были в Брезенгарде, ты…

— Мы что? — надавливаю я.

Он откашливается.

— Что-то изменилось между вами?

Слова переплетаются в моей голове, связывая оставшиеся без ответа вопросы.

Так все это время он думал…?

— Все в порядке, — шепчет Вейн. — Гас был хорошим парнем. И он был там, чтобы помочь тебе, когда меня рядом не было. Он даже передал тебе свой дар. Мне просто… нужно знать.

Мой черед подойти ближе, взять его за руки и подождать, чтобы он посмотрел на меня.

— Мы должны были положиться друг на друга, — говорю я ему. — Но это не была такая близость. Я даже делала ему искусственное дыхание, но между нами ничего не изменилось.

— Подожди… что это за последняя часть?

Я улыбаюсь, когда шок появляется на его лице, но улыбка сходит, когда я вспоминаю время, проведенное с Гасом в том ужасном коридоре.

— Один раз он перестал дышать, и это был единственный способ вернуть его. Я не была уверена, что произойдет. Но ничего не произошло. Ничто не изменилось за все то время, что мы были вместе. В любом случае, он, главным образом, пытался меня убедить, что у нас с тобой все будет хорошо.

— Ты не думала так?

Я вздыхаю.

— Не знаю, о чем я думала. Разрыв нашей связи очень… путал. Он не забрал мои воспоминания о тебе. Но стер все чувства.

Он закрывает глаза, и когда открывает их снова, они стекленеют.

— Хорошо, — говорит он. — Я понимаю.

— Нет. Не понимаешь. — Я касаюсь его щеки. — Чувства начали возвращаться, как только я увидела тебя. Зачем еще, ты думаешь, я…?

Несколько слезинок вытекают из его глаз, растекаясь по моим пальцам.

— Мне жаль, — шепчу я. — Пожалуйста, не грусти.

— Не буду, — обещает он. — Если есть шанс, что ты снова полюбишь меня. Все, что мне нужно, это шанс.

— У тебя есть больше, чем шанс, Вейн.

Я притягиваю его лицо ближе.

Потом еще ближе.

Наше дыхание смешивается, настолько теплое и сладкое в холодном воздухе.

— Ты уверена, что хочешь этого? — шепчет он.

— Да. — Справедливость слова чувствуется подобно песне устойчивого Восточного, который является моей сутью.

— Это то, чего ты хочешь? — спрашиваю я.

— Ты шутишь? Но я чувствую, что должен подождать, чтобы сделать в этот раз все по-особенному… или, по крайней мере, пока мы не окажемся где-то, где не будет кучи мертвых людей. Возможно, даже для начала сходим на настоящее свидание… мы когда-нибудь на таком были? Думаю, тот день приходов и уходов не считается.

— Конечно, считается. — Я улыбаюсь, когда вспоминаю.

Это был тот день, когда Вейн показал мне, как жить для себя… как взять то, что мне нужно, и не испытывать ни капли раскаяния. И, так как я начинаю чувствовать, что могу сойти с ума, если он еще будет сдерживаться, я решаю самой принять решение.

— Я люблю тебя, — шепчу я, касаясь его лица второй рукой. — Это все, что имеет значение.

Я достаточно долго жду его ответного:

— Я тоже люблю тебя.

Затем я касаюсь своими губами его губ и целую его так, будто это первый, последний и единственный раз.