Р. Мэтьюсон - Без сожалений (ЛП)

– Пожалуйста, дыши, малыш, – сказала она, едва сдерживая слёзы. С ним всё будет хорошо. Он сильный парень, а это всего лишь небольшое происшествие.

Кое-как она наполовину вытащила его из воды – этого ей и было нужно.

– Крис? Милый? – позвала она, пытаясь сообразить, что делать дальше.

Какого чёрта она не прошла курс первой помощи в университете? Ну конечно, потому что каждый вечер по телевизору был мини марафон сериала "Баффи – истребительница вампиров", который она просто не могла пропустить, жаль, что она была такой дурой.

Она вытерла воду с его красивого лица и провела рукой по волосам, раздумывая, как быть дальше. Ее внимание привлек резкий звук, и она выдохнула с облегчением, когда поняла, что он исходит от Криса. Звук его дыхания должен был ее напугать и напугал, но прямо сейчас она так чертовски обрадовалась, что тот дышал, что решила принимать то, что есть.

– Милый, ты можешь открыть глаза? – спросила она, прижавшись к нему.

Он только застонал. Она посмотрела вокруг, но в густом лесу неоткуда взяться помощи. Только она могла вытащить его отсюда, из леса и туда, где безопасно.

Ну и попали они в переделку.

Она не знала, как оказывать первую помощь, имела ноль знаний об ориентировании в лесу и была совершенно уверена, что не сможет его поднять.

Крис был мускулист, более чем на фут выше нее и весил где-то фунтов на сто больше Иззи.

"Господи, чем они его кормят?" – раздумывала она, выходя из воды и пытаясь его вытянуть.

Быстро стало ясно, что она не сможет тащить его всю дорогу по грязи и каменистому склону к ровной земле. Также было ясно, что ей нужна помощь, но сначала необходимо вытащить его из воды, пока он не заболел, не то чтобы он не заболеет от сочетания холодного свежего воздуха и полностью промокшей одежды, но это единственное, что она могла придумать.

Через пять минут Иззи вытащила его из воды, положила на влажный песок и обыскала карманы. У нее не заняло много времени найти чехол с двумя телефонами и бумажник. Она взяла телефон, лежавший сверху, серебряный, который не производил никакого впечатления и заставил ее истекать слюной фаната.

– Проклятье, сигнала нет, – сказала она, снова закинув телефон в чехол. Схватила тонкий черный телефон и заметила мигающую зеленую лампочку. Вероятно, пришло сообщение, подумала она, пытаясь вычислить, как открыть чертову штуковину.

Через пять минут она была зла и своего рода впечатлена, но все же зла, что не смогла открыть телефон. Засунула его в чехол, застегнула тот и осторожно положила в карман Криса, затем обратила свое внимание на его сумку. Конечно же, у него имелся небольшой комплект предметов первой необходимости со спичками и прочим, но это может подождать, пока она не найдет способ перетащить его на твердую землю, подальше от воды.

Или может, ей стоило развести огонь и надеяться, что кто-нибудь увидит и придет на помощь, думала она просматривая содержимое его сумки. Когда обнаружила большой черный пистолет, замерла. Если Крис вскоре не очнется, ей придется защищать их обоих.

Дрожащими руками она подняла пистолет, предусмотрительно стараясь держать пальцы подальше от спускового крючка, и положила его на плоский серый камень рядом с собой.

Достала из сумки большую черную футболку и прикрыла ею Криса, совершенно не зная, что делать, но понимала, что Криса надо держать в тепле и сухости, а значит необходимо оттащить его вверх на холм.

Она должна попытаться, и ни в коем случае не даст ему замерзнуть. Иззи мало что знала о том, как выживать в экстремальных условиях, но быть мокрым в холодную сентябрьскую ночь – точно нехорошо. Возможно, она провозится полночи, но должна попробовать.

Надеясь, что не добавит Крису ран, она присела позади него, схватила под руки и почти заскулила, когда не смогла обхватить его бицепсы. Тогда схватилась за его рюкзак, надеясь, что тот не порвется.

***

Почему было так чертовски холодно?

Он открыл глаза и оказался в абсолютной темноте.

"Вот черт, я ослеп?" – удивился он, когда под ним затрясся матрас. Грудь болела с каждым вдохом, ну хоть ушла острая боль в легких.

По ощущениям ребра все еще сломаны, но легкие уже исцелились, по крайней мере, до той степени, что он не желал умереть. Это был прогресс. Мягкие ткани всегда заживали быстрее, но все еще требовался отдых и время.

– Гномик? – пробормотал он, голос походил на хриплый шепот.

Матрас издал облегченный вздох.

– Ты до чертиком меня напугал! – осуждающе прошептала она, что прозвучало одновременно и облегченно, и испуганно.

– Что происходит? Где мы? – спросил он, обхватив рукой грудь и пытаясь сесть, но чертовы ребра сдавило, и он остался там, где был.

– Ах, так ты о том, что произошло помимо того, что ты напугал меня до чертиков? – потребовала она.

– Да, именно, – ответил он сухо, попытался осмотреться, но ничего не получилось.

Учитывая, что прохладный воздух овевает его тело, и судя по звуку льющейся воды, они все еще были у реки. Она вообще когда-нибудь слушается?

– Я думал, что сказал тебе бежать, Гномик. Тебя не должно быть здесь, – выпалил он, желая опрокинуть ее через колено и выпороть всю дурь из ее красивой задницы.

Она очаровательно фыркнула, крепче сжав его плечи.

– Ты правда думал, что я убегу и оставлю тебя беззащитным?

Беззащитным...

Это чертовски неправильный подбор слов в отношении него. Давно забытые ненавистные воспоминания грозились прорваться на поверхность, и он, отмахнувшись от них, сосредоточил свое внимание на женщине, что игнорировала его и приводила в бешенство.

– Я не был беззащитным, – процедил он сквозь сжатые зубы.

– Да? Тогда как ты назовешь отрубиться и оставаться без сознания почти двенадцать часов? – спросила она, и ему совсем не понравился сарказм в ее голосе.

– Я не отключился. Я отдыхал.

– Тооочно, – произнесла она так, словно не верила ему. – То есть когда ты почти утонул, тебя тащили почти час, и ты валялся бревном почти три часа – это ты так дремал?

– Именно, – сказал он, скрывая улыбку от ее забавной болтовни, а его злость испарилась. Как только ей это удается? Он был рассержен, более чем рассержен, потому что она его не послушалась и не унесла свою задницу подальше отсюда, но сейчас он... спокоен. Он все еще досадовал на то, что она его не послушалась, и беспокоился из-за ее безопасности, но не злился, по крайней мере, не на нее.

Он сердился на себя за то, что испытывал к ней слабость. Когда она нуждалось в нем большего всего, он облажался, оставив ее одну и уязвимой. Крис даже боялся думать, что могло случиться, пока он находился без сознания. Ее способности могли и проявиться, но она все еще оставалась слабой, нетренированной женщиной, беременной женщиной.