Ив Лангле - Демон и его сумасшедшая

И какого поцелуя. Ксафан словно изголодавшийся, пожирал ее, втягивал нижнюю губу, язык…

Их дыхания смешались, превратившись в слабые стоны удовольствия, которые было уже не разобрать, кому принадлежат. Тяжелые бедра прижались к ее ядру, заставляя выгнуться и тереться об налитый ствол, словно суккуб во время течки. Еще. Кети жаждала большего. Хотела сорвать с него одежду, ощутить контакт кожа к коже. То, как Ксафан накрывает ее, пока вколачивается в ее тело.

Испепеляющее возбуждение напугало Кети, она почувствовала замешательство. Не в силах остановить волны страсти, исходящие от Ксафана, Кети быстрее двигала бедрами. И осознание этого заставило ее потерять рассудок.

Она отстранилась, хотя не хотела разрывать поцелуй. Уперевшись в его плечи, Кети оттолкнула Ксафана — даже вопреки желанию прижать его крепче к себе — и открыла глаза, чтобы встретиться с его запутанным — но страстным — взглядом.

Она сама просила. Дразнила Ксафана. И Господи, он дал ей желаемое. И что девушка должна сказать, когда довела парня до раздражения и не намерена закончить начатое?

— Спасибо за поцелуй. Увидимся утром.

Он выгнул брови. С колотящимся сердцем, а телом ноющим и болящим, с натянутым каждым нервом, Кети отвернулась от Ксафана. И не сказала ни слова, когда он вновь обнял ее. Даже не смотря на него, и не шевелясь на миллиметр, при том, что слышала, как его сердце колотилось под стать ее. Она не осмелилась сделать одно-единственное, потому что, если бы сделала, они бы занялись тем, к чему вел этот поцелуй. Кети скакала бы на Ксафане, пока не достигла бы оргазма. И как бы она не наслаждалась этим, еще не была готова убить Ксафана.

После худшей ночи в жизни… яйца болели, член был твердым, как скала, мысли метались, а сексуальная храпунья прижималась к его боку, что не способствовало хорошему сну… они собрали вещи и продолжили путь утром.

Ксафан молчал, пока Кети тараторила без остановки и казалась нисколько не озабочена их поцелуем. Поцелуй, который он не мог забыть. И который хотел бы повторить. Объятие, заставившее его переоценить свою жизнь.

Потому что одно он не мог отрицать: то, что было между ним и Роксаной даже близко не сравнится с той страстью, которая поглотила его, когда Ксафан прикасался к Кети.

— Черт тебя побери, ворчливый демон. Ад вызывает. Ты меня слышишь?

Отгоняя мысли… которые бесконечно крутились в голове без решения или, во всяком случае, ему оно не нравилось… Ксафан отчитал себя, что потерял концентрацию.

Кто угодно мог напасть на них. Судя по слизи на руке Кети так и случилось, что-то атаковало, и вместо того чтобы действовать как бывалый солдат, он грезил о поцелуе.

Выпрямившись, он положил руку на рукоятку меча и пообещал себе стать лучше, особенно учитывая, что они подошли к какому-то примитивного вида поселку посреди болота.

— Где мы, черт возьми? — спросил он. Затем с отвращением посмотрел на хижины, сделанные из прутьев, которые держались за счет грязи и дерьма, если нос его не обманывает.

— Болотный город.

— Серьезно? — оригинальность во всей красе.

— Да, и не говори ничего на этот счет, если не хочешь настроить против себя весь город. Они довольно обидчивы, когда касается этой темы.

— Обычные простаки, — пробормотал Ксафан.

Она одарила его улыбкой, от которой его сердце забилось быстрее.

— Ты так любишь судить. Я упоминала, что мне это нравится?

— Потому что ты двинутая. — Он упрекнул почти нежно, и она улыбнулась шире.

— Я так понимаю, ты бывала здесь раньше, раз знаешь название этой дыры?

— Ага. Это единственный город на болотах, по большей части, потому что он расположен достаточно высоко, чтобы не смывало при штормах. Беглецы часто прятались здесь, отсюда и мое знакомство.

И даже когда я не на охоте, то не прочь нанести визит, используя главную дорогу, а не путь, которым мы пришли.

— Зачем, черт возьми, тебе приходить сюда?

Грязь и жители заставили бы нормального человека держаться подальше. Упс, он ответил на собственный вопрос.

— Мне нравятся грязевые ванны, помнишь?

Она рассмеялась в ответ на его недоверчивый взгляд.

— Ладно, и самодельный виски. Нельзя сказать, что ты что-либо пил, пока не попробуешь проглотить старый добрый самогон, огненную жидкость.

— Нет, спасибо.

— Ты не знаешь от чего отказываешь, брюзга. Возможно, когда мы закончим с делами, я приведу тебя сюда и куплю выпить. Немного расслабишься.

— Через мой труп.

— Ох, я принимаю твой вызов.

— Это не вызов.

— Конечно, нет.

Она закатила глаза после его слов, намекая на то, что он соврал.

— Ты спятила.

— А ты повторяешься. Теперь, я знаю, ты хочешь, чтобы я ввела тебя в искушение, иначе не бросал бы мне постоянно вызов, но сперва нужно сосредоточиться на задании.

— Я не делал ничего подобного.

Она неторопливо подмигнула:

— Конечно, нет. Продолжай говорить это себе, большой парень. Ой! — она захлопала в ладоши. — Я только что нашла зацепку. Судя по ошейнику, что висит в том киоске, сюда наши похитители привели дракона.

И действительно, золотой обод с гравировкой "Пушистик" блестел при слабеньком свете, пробивающемся сквозь облака пепла.

Приземистый демон с зеленой кожей, покрытой волдырями, с одним глазом, скрытым за грязной повязкой, с желтыми, острыми клыками, торчащими изо рта, увидел их интерес и сплюнул.

— Ювелирное изделие для твоей шлюхи?

Положив одну руку на бедро и оглядев Ксафана, Кети прикусила нижнюю губу и подняла голову.

— Я не знаю. После всех этих стероидов, у него слишком толстая шея для этой безделушки. Сможешь сделать другую поменьше? Не слишком маленькую. К счастью для меня, у него не только шея толстая.

Она хихикнула, когда произнесла это.

Разрываясь между желанием раздуться от гордости за похвалу и скрыться, потому что Кети сказала такое продавцу, вместо того чтобы дать Ксафану заняться продавцом, который из-за хитрого взгляда по-настоящему напрашивался на взбучку.

— Я не могу сделать еще один, блонди. Этот я получил от клиента.

Расстроенный вид не уменьшил ее привлекательности.

— Ой, подумаешь. Думаю, что ты знаешь, кто тебе его отдал. Возможно, я смогу найти его и попросить сделать другой.

Единственный глаз подозрительно сощурился, и продавец смачно сплюнул в сторону.

— Неа. Не припомню.

— Какая досада, — сказала она, наклоняясь вперед.

Кети уже наклонялась так перед ним и демонстрировала ложбинку между грудей, поэтому Ксафан мог понять остекленевший взгляд и стекающие изо рта слюни продавца.

Хотя ему не нравился и пускающий слюни и сам факт, что кто-то еще смотрел на нее с грязными мыслями.

— Я была бы чрезвычайно благодарна, — промурлыкала она, — если ты сможешь вспомнить.