Хлоя Нейл - Дважды укушенный

Я тратила слишком много времени, продумывая тактику сражения, пытаясь найти у нападавшего слабые места, чтобы использовать их, в то же самое время стараясь вести бой.

Все это осложнилось на прошлой неделе, когда я работала с Люком, пытаясь удержать под контролем какофонию запахов и звуков, которые грозили сокрушить меня. До меня донесся глухой ропот.

— Но ее работа с Катаной бесподобна.

Он выгнул бровь — наполовину с вызовом, наполовину оскорбляя— и сделал шаг назад.

— Страж, — сказал он низким голосом, предназначенным только для меня, — Катану пожалуйста.

— Сеньор, — сказала я, поднимая свой меч обеими руками, моя правая рука на рукоятке, левая на ножнах, и отодвигая руки в сторону, вынула из ножен быстрым свистящим движением вспыхнувшую на свету отполированную сталь.

Я отошла к краю мата и положила лакированные ножны на пол рядом ним.

Затем, со всей своей смелостью и напускной бравадой, тем более сейчас, когда меня попросили присоединиться к секретной гвардии воинов вампиров, я вернулась и встала перед ним, взявшись за катану двумя руками.

— Начали. — сказал он и сделал шаг назад, давая мне занять место.

Есть семь Кат [4] Ката — формализованная последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым противником или группой противников. По сути, является квинтэссенцией техники конкретного стиля боевых искусств. Аналогично таолу в ушу и пхумсэ в тхэквондо. В школе современного карате Дзёсиндо в определение ката дополнительно внесено понятие ката как эталонного образца техники карате для подражания и изучения. с двумя руками и еще три, с одной рукой в движении. Которые плохо мне знакомы. Но в основном я практиковалась с Катаной, с тех пор, как стала вампиром, и прямо сейчас, мне захотелось покрасоваться. В течении недели мы занимались вместе, и Этан видел, что я практиковала только основными способами — одна Ката, за одни раз, мои движения были расчетливы и точны. Но это было не все, что я умела…

Я установила клинок у своего тела, балансирую перед собой катану. — Быстро или медленно?

Он нахмурился. — Быстро или медленно?

Я улыбнулась, смахивая свою челку, для лучшего удара. — Выбери свою скорость.

— Вампиры? — обратился он громко, но его взгляд был прикован ко мне. — Быстро или медленно?

Были немногие, кто говорил "медленно", но большинство требовало “быстро".

— Быстро, кажется. — сказал он.

Я кивнула, проверила свой центр тяжести, и двинулась.

Первая Ката — меч сделал дугу над моим телом и вернулся в центральное положение.

Вторая была, ударом снизу. Третья и четвертая были комбинированными. Пятая, шестая и седьмая, были комбинациями из увертывания и отражения.

В традиционной форме, когда ты сфокусирован на точности и контроле, каждая ката занимала десять или пятнадцать секунд.

Но на быстрой скорости я сделала весь набор за двадцать секунд.

Я научилась скорости у своего бывшего тренера, Катчера, волшебника со слабостью к катанам и боям на мечах. (Он был также, не по совпадению, парнем Мэллори и сотрудником моего дедушки.) Катчер требовал, чтобы я отрабатывала движения по многу раз, чтобы мускулы работали машинально, по памяти. И это позволило мне, используя увеличившуюся вампирскую силу, скорость и ловкость, исполнить все формы в едином танце, двигаясь настолько быстро, что от такой скорости размылись мои очертания.

После того, как я бросила Этану вызов в нашем втором поединке, он решил, что должен заменить Катчера как моего тренера. Но он не знал, как сильно натаскал меня Катчер…

Я закончила седьмую позицию, остановившись с мечом в руках перпендикулярно моему телу.

Освещение над нами поймало нежный изгиб стали. И внезапно весь зал затих.

Этан пристально смотрел.

— Сделай это снова, — сказал он, едва слышно со вспышкой в глазах.

Я не приняла вспышку за похоть. Хотя между нами всегда была химия, Этан однозначно везде был политиком — всегда маневрировал.

Я была оружием. Я была его оружием. Эта вспышка? Жадность, чистая или искренняя.

— Сеньор, — сказала я, склонив голову в знак признательности и вернулась на исходную позицию.

И снова я закончила движения с мечом, перпендикулярно полу, резанула вниз-поперек и обратно вверх, комбинируя дугу с вращением, обратно к колющему выпаду и удару сверху.

Я закончила в заключительной позиции.

— Снова, — приказал он в третий раз, и я была обязана повторить.

К тому времени, когда я пробежала по Катам с определенной последовательностью снова, а затем повторила семь или восемь раз по его просьбе, моя грудь тяжело вздымалась, а скользкие руки обхватывали рукоятку моего меча.

Оглянувшись, я увидела, что вампиры на деревянном балконе, окружающем Спарринг Зал, подались вперед, опираясь руками о перила и выражая любопытство.

Они так уставились на меня из-за моей чрезмерной силы или из любопытства, или из-за моей неудачной привычки вызывать Этана на дуэли, как наркоман. Если так оценивать, то как будто у меня действительно начиналась ломка от привыкания.

— Хорошо сделано, — сказал Этан спокойно, затем обратился к балкону. — Я полагаю, это отвечает больше чем на некоторые вопросы о нашем Страже.

— И пока она перед вами, — он наклонился ко мне, — Не хочет ли что-нибудь добавить наш новый социальный работник о предстоящих событиях в Доме Кадогана? Пикник? Вечеринка?

Румянец расплылся до корней моих волос.

Этан назначил меня социальным представителем Дома, в наказание за вызов ему. Для наказания это было довольно незначительным. Но и было оскорбительным в этот момент, что помогло мне собраться.

— Я думаю о чем-то подобном в День Летнего Солнцестояния. Вероятно барбекю. Я думаю, что мы пригласим вампиров из других Домов.

Комната затихла, поскольку Этан рассматривал идею, а его аудитория ждала приговора.

— Хорошо, — наконец сказал он с авторитарным поклоном, затем оглянулся назад на толпу. Выражение его лица стало более серьезным. — Одно время мы думали, — начал он, — Наше начальство верило, что ассимиляция с людьми было самым лучшим. Что пребывание под радаром было лучшим способом гарантировать наше выживание и сохранять мир со сверхъестественными существами вокруг нас. В какой-то степени Селина сделала это невозможным. Со всем должным уважением к нашим друзьям в Доме Наварры, она при любой возможности пыталась отдалить нас от людей и отчуждала нас от себе подобных.

В крайне редкие моменты проявления человечности, Этан смотрел вниз в пол с беспокойной складкой между бровями. — Мы на грани, — сказал он. — На грани того, что нам еще неизвестно. Нам было даровано мирное время и относительное спокойствие, время, когда Дома процветали материально. Но не мытьем так катаньем, к худшему или лучшему, нас отбросило обратно в глазах общественности, народа, который не всегда был любезен к нам. Будет ли наша псевдопопулярность последней, кто знает?