Вергилия Коулл - Мой враг, моя любимая

В проем ударил свет. Ивар часто-часто заморгал, чтобы привыкнуть. Он увидел двух охотников. Один, раздетый до пояса, сидел на стуле и скрипел зубами от боли. На столе перед ним валялся запачканный кровью нож. Ивар тихонько выругался, когда узнал его. Еще бы. Это лезвие он сам выдергивал из своего живота точно с такой же гримасой боли. Второй охотник, толстый, как пивная бочка, склонился над раной сотоварища, обрабатывая ее.

В этот момент с улицы послышались выстрелы. Охотники встрепенулись.

— Байрон, чтоб тебя… — прошипел Ивар.

— Что делать? — встревоженно бросил из темноты Лекс.

В следующую секунду в голову уткнулось дуло, а где-то рядом щелкнул выключатель. Стало ясно, как днем, и Ивар увидел седого старика в распахнутом шелковом халате на голое тело, который целился в него из ружья. Скосив глаза на босые ноги охотника, Ивар догадался, как тому удалось подкрасться бесшумно.

— Кто это у нас здесь? — ухмыльнулся Седой.

Толстяк распахнул дверь и выглянул в коридор.

— Кто-то полез к наемникам, — сообщил он.

— Это лекхе, — сверкнул глазами старик.

— Лекс, давай! — рявкнул Ивар.

Бурый медведь с протяжным ревом навалился сзади на седого и смял в мощных лапах. Дуло ружья качнулось, и грохот выстрела на мгновение оглушил и ослепил Ивара. Его отбросило к стене. Когда удалось сфокусировать зрение, то он увидел, что по груди Лекса расплывается красное пятно, застывшая рядом потрепанная девица трясется от ужаса, медведь продолжает ломать старика, а толстяк лезет куда-то за пояс, видимо, за оружием.

— Ле-е-екс! — заорал Ивар, стараясь пересилить звон в ушах.

Толстяк выхватил пистолет и принялся палить в медведя, заставляя животное рычать и извиваться. Воспользовавшись этим, Ивар схватил его за руку и заломил, с наслаждением слушая, как трещат кости. Дернул на себя, и тут грохнул еще выстрел. Жирное тело содрогнулось и повалилось на пол с оглушительным воплем боли.

Вскинув голову, Ивар увидел Байрона. Волосы друга в буквальном смысле стояли дыбом, сам он трясся не меньше девицы-лекхе, но продолжал сжимать в обеих руках пистолет.

— Ты отстрелил жирному яйца! — воскликнул Ивар, заметив, как на штанах охотника проступает кровь.

— Я… вообще-то… целился в сердце, — пробормотал Байрон.

— А те, на улице?

Байрон покраснел.

— Я тоже целился в сердце… но получилось в разные места.

— Понятно. Ходить хоть не могут?

Байрон отрицательно мотнул головой. Ивар оценил ущерб от схватки. Старик стонал на полу от боли, рядом с ним выл толстяк, медведь уже лечил хозяина. Вспомнив о третьем охотнике, Ивар заглянул в комнату и увидел, что раненый сидит на прежнем месте, застыв, как истукан.

— Где охотница?

Раненый моргнул пару раз, а потом на его лице начала расцветать хитрая улыбка.

— Ты никогда не найдешь ее здесь.

Ивар сжал кулаки.

— Где она?!

— Не найдешь, — покачал головой тот. — Если ты — тот, для кого она раздвигала ноги, то мне будет вдвойне приятно сообщить, что твоя Сочувствующая сучка сдохла!

С криком ярости Ивар налетел и одним ударом отправил того в нокдаун. Затем принялся метаться по дому и распахивать все двери подряд.

— Кира! Ты где? Ответь мне!

Он обошел все комнаты, заглянул в шкафы и под кровати. Обыскал кухню. Оглядел каждую доску пола, надеясь на подвал. Ничего.

— Где она? Где она? Где она?!

— Ивар… — Лекс попытался остановить его.

— Не мешай! Мне нужно ее найти!

— Ивар! — тому пришлось приложить недюжинную силу, чтобы удержать переполненного яростью товарища. — Послушай. Ее послушай.

Лекс ткнул пальцем в сторону оборванки, которая вжалась в стену, поглядывая на злого Ивара испуганными глазами.

— Что послушать? — не понял он.

— Да прекрати орать! Прислушайся!

Ивар уставился на девчонку с таким видом, словно мечтал и ее размазать по стенке. Та с трудом зашевелила губами.

— Я… знаю… где…

— Кира! Кира!

Я с трудом заставила себя вынырнуть из темноты. Голова казалась тяжелой и ватной, к горлу подкатывала тошнота, но подсознание уже твердило: «Спасена. Ты спасена!»

Меня куда-то поволокли, а затем обняли. Головокружение не давало понять, что вокруг творится.

— Папа! — простонала я.

— Практически, — отозвался недовольный мужской голос, и тогда я окончательно пришла в себя.

— Ивар…

Никогда не думала, что почувствую такое облегчение от того, что мой тюремщик снова настиг меня. Но ладони уже сами искали его плечи, чтобы вцепиться в надежную опору. Почему-то рядом с Иваром я поняла, что все беды закончились. Он склонился, сидя на земле у самого края жуткого гроба и баюкая меня в своих руках как ребенка. Провел кончиками пальцев по моему лицу, размазывая что-то мокрое по щекам. Брови сошлись на переносице, выдавая беспокойство.

— Кира! Моя девочка! Моя охотница!

Он сжал меня так крепко, что казалось, хрустнут ребра, а нос расплющится о его грудь.

— Чем… так пахнет? — скривилась я от резкого запаха.

— Ну извини, — проворчал Ивар и чуть ослабил хватку, — не догадался принять душ перед тем, как вытаскивать тебя из ямы.

Яма. Это слишком нейтральное название для такого страшного места.

— Мне плохо… — пожаловалась я, все еще мысленно пребывая там, в темном узком прямоугольнике, и испытывая парализующее удушье.

— Я знаю, — низким и полным боли голосом проговорил Ивар. — Как бы я хотел, чтобы у тебя был фамильяр! Как мне тебе помочь?

Я слабо покачала головой, потому что тоже не знала ответа.

— Как ты… меня нашел? Там… полный дом… охотников…

— Мы справились с ними. Мы втроем. Я, Лекс и Байрон. Неужели ты думала, что я не стану тебя искать? Я не откажусь от тебя, Кира. Я там все вверх дном перевернул. И перевернул бы еще раз, если бы под руку не попалась девчонка, которая подсказала, где ты.

Ивар говорил с таким жаром, что я невольно им залюбовалась. Он пугал и одновременно притягивал меня своей властностью и мощью. Но мне ни разу не доводилось видеть, чтобы Ивар использовал эту силу во зло. А вот со стороны других довелось. Я прикрыла глаза, возвращаясь мыслями к пережитым событиям.

— Они… мучили ее… и даже… хуже… надо ее… забрать…

— Заберем, — он снова погладил меня по щеке, — я уже отправил ее с Байроном и Лексом в машину. Мы своих в беде не бросаем.

Почему мне показалось, что последние слова прозвучали и обо мне? Я ведь не «своя»! Я — его враг, одна из клана его кровных врагов.

— Ты убил всех охотников?

Руки Ивара напряглись.

— Я не стал их убивать. Считал, что ты с ними заодно, и не хотел обострять наши отношения, истребляя твоих сородичей.

Дыхание замерло в моей груди. Я поняла, что он не знает кое-чего важного, и только от меня теперь зависит, какая из сторон окажется в безопасности.