Татия Суботина - Если бы не ты

Альберт затрясся. Он сжал кулаки, глаза стали напоминать узкие щелочки. Вербицкий медленно надвигался на меня.

Казалось, даже воздух в палате сгустился и стал твердым на ощупь. Белые вспышки, словно маленькие молнии, разрезали пространство вокруг Альберта. Он стал похож на темную, почти черную, грозовую тучу.

– Ты хочешь сказать, что я здесь застрял?!

– Я не… не…

Я резко развернулась, потянула дверь на себя и с криком вылетела из палаты. Через несколько шагов меня поймал взволнованный Брагин.

– Помогите! Помогите, – заскулила я, – Федор Иванович, там… Вербицкий! Он…

Брагин нахмурился и сжал мое лицо в ладонях, успокаивающим движением пригладил волосы. Хотелось утихомирить свое дыхание, но оно вырывалось из груди неконтролируемыми всхлипами.

– Зачем ты туда пошла, Дарья? Трупов не видела? Провести экскурсию по моргу? Я запретил входить в палату до приезда полиции!

Горло пересохло, и я попыталась сглотнуть вязкую слюну. Брагин был неимоверно зол. Я, казалось, ссохлась под его тяжелым взглядом.

– Но он там. Альберт там! Он разговаривал со мной, – перешла на шепот я.

Брагин нетерпеливо вздохнул. Он посмотрел на меня как на несмышленого ребенка, потрепал по щеке и отступил на шаг.

– Это просто переутомление, Алексеева. Сколько раз я говорил тебе не брать столько дежурств? Ты хоть спать успеваешь?

– Я... Что?

– А вот и товарищ майор, – облегченно улыбнулся Брагин и махнул высокому мужчине, что направлялся к нам по коридору. – Он сейчас решит эту неприятность.

– Неприятность?

Брагин пропустил мой вопрос мимо ушей и улыбнулся человеку в форме, что подошел к нам.

– Здравствуйте, майор Прощев. – Представился он. – У вас тут свежий труп в отделении? – И протянул руку Брагину.

– Не совсем свежий, но у нас. Что-то вы долго, – Федор Иванович ответил крепким рукопожатием.

– Что поделать? Пробки. Ну, показывайте, где жертва.

Брагин подхватил меня под локоть и потащил к палате. Я попыталась заупрямиться, но Федор Иванович окинул меня таким красноречивым взглядом, что коленки сами подогнулись и расслабились.

– Пойдемте. Здесь недалеко.

– Когда обнаружили тело? – спросил майор, заходя в палату первым.

– Почти час назад, – сказал Брагин.

Он устремился в палату за майором и силой утянул меня следом.

В первое мгновенье я даже зажмурилась. Ожидала удивленные возгласы, маты, крики – что угодно, кроме… удивительно спокойной тишины. Ничего не происходило.

– Работал профессионал, – послышался тихий возглас майора.

Я открыла глаза и увидела, как он присел на корточки перед телом и внимательно разглядывает его.

Вербицкого в палате не было. Живого Вербицкого.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног, и теплые пальцы Брагина впиваются в предплечье.

Глава 20

Грань безумия

Хирургическое отделение никогда не могло похвастаться буйством красок. Кроме белого, молочного и светло-голубого здесь не было почти никаких цветов.

Белые или светло-голубые стены, молочные полоски с поручнями из пластика посередине для удобного передвижения послеоперационных больных. Прозрачные трубки, медицинский инструментарий и одинаково безучастные лица.

Сейчас все скучные цвета для меня мерцали оттенками радуги.

– Очнулась? – спросил Брагин, когда я открыла глаза.

Он протирал влажной салфеткой мое лицо, и, показалось, я увидела в его глазах беспокойство сродни отцовской заботе. Я попыталась сфокусировать взгляд.

Удалось это с трудом. Я повернула голову, выхватила взглядом знакомую обивку диванчика и поняла, что находилась в ординаторской. На диване несостоявшегося Риткиного разврата.

– Не думал, что ты такая слабенькая девица, Алексеева. – Сказал Брагин, улыбаясь. – Обычно медсестры не падают в обморок, если, конечно…

Федор Иванович замолк, на его лице появилось странное выражение.

– Неужели мой племяш постарался и ты…

– Нет! – как-то слишком резко вырвалось у меня. – Нет, я не беременна, что вы!

– Жаль.

Я промолчала, свыкаясь с этой дикой теорией, и покосилась в сторону окна. На улице вовсю играло весеннее солнце. Тепло, которое таило в себе его прикосновения, никак не вязалось с тем, что сейчас творилось в моей душе. Будто кто-то затянул гайки потуже, уже знакомая пружина внутри меня звенела и дребезжала, грозясь разорваться на сотни мелких острых железок.

– Скажи мне честно, Даша, вы с Владом поссорились?

– Поссорились? – глупо повторила я и приложила ладонь к щеке, к которой сразу же прилил жар.

– Влад говорит, что у вас все хорошо, просто возникли некие разногласия, – Брагин развел руками.

Разногласия? То, что он продал меня в уплату своего долга, забрал квартиру и преследует, чтобы отдать «хозяину» – просто разногласия? Захотелось рассмеяться. Громко, хрипло, так, чтобы воздух собрался пузырьками в груди и щекотал горло, а потом вырвался из тела и эхом разлетелся по коридору. Далеко-далеко.

– Не волнуйтесь, Федор Иванович. У нас все нормально. – Вместо смеха серьезно и бесстыдно соврала я.

Зачем? Наверное, я просто слишком привыкла врать: Рите про несуществующую невесту Влада и мотивы продажи моей квартиры, Владу, что подам на него в суд за домогательство, себе, что еще когда-нибудь смогу быть счастливой.

Брагин скупо кивнул, наклонился ко мне, придерживая двумя пальцами веко, посветил фонариком в глаз. Точный луч света показался мне ножом, что одним резким движением вставили в голову. Я охнула.

Брагин выключил фонарик, взял мою руку и принялся подсчитывать пульс. Мне совсем не понравилась та серьезность, что застыла на его лица, пока он поглядывал на часы и сосредоточился на толчках моего уставшего сердца.

Или это я уставшая, а сердце в порядке?

– Васильев говорил мне про подозрения у тебя легкого сотрясения. Вижу, он не был далек от истины. – Посерьезнел Брагин. – Ты же медсестра, мне ли тебе рассказывать о последствиях травм подобного рода?

– Федор Иванович, я полностью здорова, – сказала я и вспомнила, как все внутри оборвалось, когда увидела парящего в воздухе Альберта.

Неужели галлюцинации последствия от удара головой?

– Кого ты пытаешься обмануть? Твое тело говорит за тебя. В общем так, Алексеева, от госпитализации, я так думаю, ты все равно откажешься. Откажешься ведь?

Я кивнула.

– Вот. Значит, сейчас я пишу тебе список необходимых лекарств, ты собираешься и отправляешься домой. Строгий постельный режим и никаких нагрузок. А в кадрах я оформлю тебе больничный. Поняла?

– Но…

– Никаких «но», Дарья. Выполнения своих указаний я проверю. Мне не нужны покалеченные сотрудники. Все ясно?

– Ясно, – тяжело вздохнула я.

Брагин помог мне сесть. Вскоре головокружение и тошнота совсем улеглись, и я смогла встать.