Татия Суботина - Если бы не ты

– Это невозможно, – недовольно скривился он. – Это не по плану! Не по плану!

Рана на голове Яна была идентична той, что он сам нанес девушке. Дарья дернулась и замерла.

Ян затрясся, вглядываясь, как разглаживаются черты ее лица, будто стают невесомыми. Боль внутри него скручивалась спиралью и была такой силы, что хотелось выть в голос.

– Детка, рано! – закричал Ян. – Не сейчас! Не так!

Дарья с шумом выдохнула, и ее грудная клетка мирно опустилась, больше не вздымаясь.

– Черт! Черт! Черт!

Глава 22

Ключ и оружие

«Адажио» Моцарта звучало как нельзя надрывно, но фальшиво. Адиса сыграл его беспрерывно раз восемь, но фальшь никуда не делась. Адиса скрипнул зубами, встал из-за инструмента, прошел на кухню и сделал единственный звонок. Потом вновь вернулся к «Адажио» и сыграл его еще шесть раз.

Когда пальцы стали деревянными, а прямо напротив дома притормозил автомобиль и раздались звуки сигнала, Адиса встал и потянулся за джемпером. Не смотря на то, что на дворе стояла середина июня он, по-прежнему, не мог нормально согреться и мерз в любую погоду.

Бесшумно закрыв за собой входную дверь, Адиса спустился с крыльца. Желтобокое такси терпеливо ожидало, припарковавшись как можно ближе к тротуару.

– Ты знаешь, куда ехать, – сказал Адиса вместо приветствия, усаживаясь на заднее сиденье.

Водитель, молодой парень с козлиной бородкой, коротко кивнул и вывернул на шоссе. Адиса любил стабильность, поэтому всегда заказывал одну и ту же машину. Таксист так привык к нему, что иной раз казалось, он предугадывал его маршрут еще до того, как Адиса успевал что-либо сказать. Это значительно облегчало ему жизнь и минимизировало общение с незнакомыми людьми, которое он ненавидел.

Адиса уставал от выслушивания чужих проблем на работе, поэтому общение вне клиники старался строго дозировать, чтобы избежать перегруза нервной системы. В последнее же время, перегрузок хватало только в обществе одного Яна.

Каждый раз, когда Адиса находился с ним рядом, он не мог контролировать собственный дар и становился похожим на сгусток острых игл, которые больно впивались в каждую клетку тела. Это выводило из внутреннего состояния спокойствия, что Адиса пытался натренировать годами.

Когда машина подъехала к дому Яна, солнце уже перевалило через зенит и стало каким-то маленьким, немного оранжевым и тусклым. Адиса расплатился с таксистом и замешкался.

– Слушай, а как ты знал, что мне надо именно сюда? – спросил он, поглядывая на гладко выбритый затылок водителя.

– Последний месяц в это время вы ездите только по этому адресу, – пожал плечами таксист. – Стабильность – признак мастерства.

– Хорошо бы, если так, – вздохнул Адиса. – Не прощаюсь, еще вызову сегодня.

Он вышел из машины, открыл калитку высоких ворот своим ключом и пошел по аккуратной дорожке из мелкого гравия. Дом возвышался безмолвной скалой, казалось, что если долго смотреть на темно-красную крышу, то она упрется макушкой в небо.

По привычке Адиса поднялся на крыльцо, перепрыгивая через две ступени, взялся за металлическую ручку в форме львиной головы и дважды постучал. Дверь открыли почти сразу.

– День добрый, Илья Петрович, – кивнул Адиса, проходя в темноту прихожей.

Седой, высокий мужчина в сером костюме закрыл за ним дверь и слегка улыбнулся.

– Добрый, Адиса, коли не шутишь.

– Какие уж тут шутки, – притворно вздохнул Адиса, снимая джемпер.

Он пристроил его на деревянном крючке вешалки и прошел вглубь коридора. Пахло деревом и пирогами.

– О, мальчик мой, пришел, наконец-таки! Садись скорей за стол, я пирог как раз испекла, – просияла Эмма Эдуардовна стоило Адисе только зайти в столовую.

Женщина отложила очки и свежую газету и засуетилась, расставляя приборы на стол. Адиса грустно улыбнулся, поспешно сел за обеденный стол и подпер голову руками. Он любил наблюдать за этой милой женщиной. Когда Ян только впустил Адису в свою жизнь, именно Эмма Эдуардовна взяла попечительство над ним. Поначалу ее забота для Адисы была в новинку, ведь собственных родителей он не помнил, а детство в приемных семьях не отличалось лаской и теплотой отношений. Но потом, чем дольше Ян позволял находиться рядом, тем больше нерастраченного тепла исходило от Эммы Эдуардовны. Адиса настолько привык к ее заботе, что уже и не представлял, как могло бы быть иначе, не встреть он однажды Яна в Подолке, как очередного буйного пациента и не избавь его от назойливых галлюцинаций.

Чай с жасмином прояснил мысли. Свежие нотки барбариса в пироге выгодно оттеняли кисло-сладкий вкус яблок. Адиса с удовольствием съел два больших куска, не забывая при этом нахваливать кулинарные способности Эммы Эдуардовны.

Он довольно долго просидел в столовой, выслушивая ни к чему не обязывающий щебет женщины, а Ян даже не вышел к ним. Адиса точно знал – друг почувствовал его присутствие задолго до того, как он прошел в столовую.

Открытое игнорирование проблемы было одним из любимых способов Яна, когда что-то шло не так, как того ему хотелось. За те годы, что Адиса пробыл рядом, он успел выучить и узнать все его защитные реакции на внешние раздражители, а особенно ту тактику, которую Ян избрал сейчас.

– И куда только эти власти смотрят? Бог знает что творится! – прервала размышления Адисы Эмма Эдуардовна. – В городе опять убийства! Вон, в газете пишут – три трупа. Три! За вчерашний день. Три! Может они дьявола призывают?

– Да-да. Все это очень жутко, – кивнул Адиса.

– Так они призывают дьявола или нет? – женщина прищурилась и даже наклонилась ближе.

– Что? Кто? Да откуда вы это взяли вообще?

Эмма Эдуардовна схватила газету и шлепнула ею о стол, прямо перед носом Адисы. На первой полосе он заметил жуткое фото прикрытых брезентом тел. Скривился.

– Эмма Эдуардовна, не придумывайте. Эти журналисты еще и не такое напишут. Не стоит верить всему, что способна нафантазировать пресса.

– Но ведь там описаны такие детали обрядов, что непосвященный в это дело – точно знать не может! – даже прикрикнула женщина.

На лице Адисы отразилось сильнейшее удивление, оно как рукой сняло все другие эмоции. Он не припоминал момента, чтобы Эмма Эдуардовна повышала голос. Значит, эти статьи, и правда ее встревожили, подумалось ему.

– Бред! – не сдержался Адиса. – Вы слишком доверчивы, Эмма Эдуардовна. Наверное, в силу вашего возрас… гхм… характера.

– Откуда в тебе столько нездорового скептицизма, мальчик мой? Впрочем, можешь не отвечать – такой же твердолобый, как и все жнецы. Только ведь откуда это все взялось? – разочарованно протянула женщина. – Раньше ведь таким не был, я точно помню!

Адиса ничего не ответил.

– Это все дурное влияние Яна! – нашлась она.