Хлоя Нейл - Темный долг

— Упрямый осел, — пробормотала я.

Он вышел в изумрудно-зеленых пижамных штанах и выгнул бровь.

— Я все слышал. И я подозреваю, что в данной ситуации Катчер — упрямый осел, а не я.

С этим я поспорить не могла.

— Морган здесь?

— Он приедет завтра вечером. Сегодня захотел остаться в Доме, убедиться, что оставшиеся в Наварре вампиры в безопасности. Грей уже приставил охрану к Дому, и мы также заключили контракт с парочкой людей. Это по крайней мере удержит Круг на расстоянии на протяжении дня.

— А что насчет Введения в должность?

— Мы это обсудили, но только в общих чертах. У Скотта и Моргана на уме что-то другое.

Я кивнула, но наморщенный лоб Этана так и не разгладился.

— Что такое?

— Ничего, — ответил он. — Все. Я беспокоюсь за тебя.

Я указала на свой верный браслет.

— Я защищена.

Уголок его рта приподнялся, и он пошел к кровати.

— Я волнуюсь не только за сегодняшнюю ночь. Он уже дважды пытался добраться до тебя.

— Он не доберется до меня.

— Знаю, что не доберется, Страж, потому что я ему не позволю.

Этан лег рядом со мной, мои глаза были широко открыты, как раз когда я почувствовала медленное дерганье сна, поскольку солнце зашло за горизонт.

Я нервничаю, — признала я. Я не хотела спать даже с оберегом Мэллори. Не хотела отмахиваться от тянущихся пальцев и брызжущих клыков, или чувствовать, что мое тело — пешка в их игре. Я не хотела бороться.

— Ты моя, — сказал Этан, открывая для меня объятия, и обнял, когда я прижалась к нему. На этот раз я не стала колебаться, измождение, как минимум, закаляет страх.

— Позволь мне держать тебя в темноте, — прошептал он губами у моего уха. — Позволь мне бороться с ним за тебя. Позволь мне охранять тебя.

Сила любви в его голосе, ощущение его тела напротив моего, заставили мой пульс заколотиться от желания. Но в то время, как тело было отзывчивым, мой мозг не был. Он был полностью в защитном режиме. Не только из-за того, что я думала о Бальтазаре, но и из-за того, что каждая новая близость с Этаном предоставит Бальтазару очередную пулю, которую он использует против нас.

— Скоро, — пообещал Этан, прочитав меня даже в темной комнате. — Скоро и неизбежно. Ибо ты моя, Страж, — произнес он, слова становились медленнее и мягче по мере того, как его одолевал сон.

— Моя.

Я резко проснулась, ноги растянулись поперек кровати, руки были скрещены под головой так, что браслет вдавился мне в лицо.

— Страж, — тихо произнес Этан.

— Я в порядке. Все хорошо. — Я села и смахнула влажные волосы с лица. Мое тело было покрыто потом, пижама промокла от него. Я спала как убитая — крепко, глубоким сном и без появления Бальтазара.

— Он…?

Я покачала головой. Но мне приснилась толпа поваров Наварры в белых поварских колпаках, которая разделывала меня большущими ножами. Больше никаких Мэллокейков на ночь.

— Ты выглядишь немного усталой. — Он поднял голову. — А еще у тебя на лице отпечаток ворона.

Я сонно потерла заломы после сна.

— У меня такое чувство, будто я пробежала марафон.

— Ты вчера отлично пробежалась, да еще и на длинную дистанцию, и спала в объятиях магии. Думаю, кровь поможет.

— Сначала душ. Кровь потом.

Он помолчал.

— Я бы хотел к тебе присоединиться. Но я не хочу давить на тебя, если ты не готова.

Должно быть, я была не готова, поскольку моей первой реакцией было сказать ему «нет».

— Он причинил тебе боль, — сказал Этан, заправив прядь волос мне за ухо. — Нет ничего страшного в том, что тебе понадобится некоторое время на исцеление, чтобы снова прийти в себя. — Он нежно улыбнулся. — Как я уже сказал на рассвете, Страж, я никуда не уйду.

Я знала, что он делает — небольшие прикосновения, малые ласки, предназначенные для того, чтобы успокоить и помочь мне снова привыкнуть к нему, помочь мне создать комфорт в интимной сфере.

— Я буду в порядке, — пообещала я ему. — Мне жаль, что я позволила ему использовать себя для того, чтобы навредить тебе.

— Ты ничего подобного не делала. Ты бережешь себя. Поскольку я тебя люблю, то предпочитаю, чтобы ты поступала именно так. — Он провел руками по моим плечам. — Позволь мне сделать то, что я могу, Страж. Позволь мне позаботиться о тебе.

***

Этан Салливан обладал множеством замечательных качеств. Он был благородным. Умным. Веселым. Чертовски сексуальным. Саркастичным, когда необходимо. И когда возникала необходимость, весь такой из себя альфа-самец, Мастер Дома Кадогана заботился о своем Страже очень, очень хорошо.

— Оставайся здесь, — сказал Этан, натягивая джинсы, которые низко сидели на его бедрах. Пока я валялась среди подушек и одеял, он открыл двери апартаментов и принес поднос, который Марго оставила снаружи. Я с удовольствием наблюдала за тем, как он рассортировал и сократил содержимое, а затем поднес его мне. Кровь, бекон и еще теплый круассан.

Я посмотрела на него.

— Ты за мной ухаживаешь?

— Я ухаживал за тобой с того момента, как наши глаза встретились на первом этаже этого Дома.

Я одарила его твердым взглядом.

— Нет, тогда ты обвинял меня в том, что я избалованная.

— Пустяки, — небрежно бросил он, его рот растянулся в кривоватой ухмылке. — Элен помогает с переездом вампирам Наварры, и Моргана не будет до завершения этого процесса. Нам позволено потратить несколько минут на себя, прежде чем мы выбежим за дверь, чтобы решать проблемы других. Позволь мне поухаживать за тобой, Страж.

Я едва ли могла с этим поспорить, поэтому кивнула, наблюдая, как он поднялся и исчез в ванной. Спустя мгновение послышался шум воды, набирающейся в ванну.

Круассан я ела медленно, пытаясь отбросить непроходящую нервозность в связи с тем, что Дом — или во всяком случае вампиры — в настоящее время столкнулся с неприятностями с двух фронтов — проблемами Наварры с Кругом и возрождением Бальтазара в Чикаго, в жизни Этана, в нашей совместной жизни. Было бы просто великолепно, если бы мы могли запереть дверь, удерживая мир с другой стороны, и просто пожить там в тишине и покое хоть какое-то время.

Само собой с Марго, время от времени оставляющей подносы снаружи.

Когда я подняла глаза, Этан стоял в дверях, протянув руку, зеленые глаза довольно сияли.

— Твоя ванна готова.

Я улыбнулась, вспомнив сцену из фильма.

— Ты и ногти мне красить собираешься?

Он приподнял бровь.

— Нет. А должен?

— Нет, — ответила я, смеясь, затем отставила поднос и подошла к нему, посмотрев на него. Он был так красив, что до сих пор у меня перехватывало дыхание, и я знала, что не была первой — и последней — вампиршей, которая так думала.

Меня осенило понимание.

Когда-то давно Этан использовал женщин. Они оба с Бальтазаром это делали, видя женщин лишь в качестве другого рода удовольствия, которое, как и кровь, было их добычей. Персефона, в частности, погибла из-за ущемленных интересов Бальтазара. Этан не мог поддержать и успокоить ее. Но сейчас он мог поддержать и успокоить меня.