Налини Сингх - Поцелуй архангела

Он подчинял её своей воле дважды с тех пор, как она пробудилась, оба раза для того, чтобы защитить от себя самой.

Сегодня все те же первобытные порывы вынуждали Рафаэля игнорировать ее приказы — может она и была урожденной охотницей, но пока что и близко не находилась в том состоянии, чтобы всё это выдержать.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Елена, и каждое её слово отдавало напряженной болью, — но если ты подчинишь меня, если ты заставишь меня идти против моих инстинктов, я никогда тебя не прощу.

— Я не хочу видеть, как ты опять умрешь, Елена, — Совет выбрал ее потому, что она была лучшей, неумолимой в погоне за своей добычей. Но тогда ее были готовы использовать и избавится от неё. Теперь же она являлась неотъемлемой частью его существования.

— В течении восемнадцати лет, — произнесла она угрюмо, и её лицо затуманилось призраками прошлого, — я пыталась быть той, кем хотел видеть меня мой отец. Я старалась не быть урожденной охотницей. Каждый день это понемногу убивало меня.

Он знал, кто он. Он знал на что способен. И еще знал, что если сломает ее, то будет вечно презирать себя.

— Ты сделаешь в точности так, как скажу я.

Она немедленно кивнула.

— Это незнакомая местность — я не собираюсь действовать непредусмотрительно.

Мягко спустившись вниз, он легко приземлился в нескольких футах от тела — в тени двухуровневого дома, на котором виднелся легкий налет старины.

Елена держалась за Рафаэля пару секунд, как если бы ей надо было начать контролировать мускулы прежде, чем встать на колени рядом с жутко изувеченным вампиром.

Рафаэль присел рядом, потянувшись пальцами к виску вампира. Пульс был не очень хорошим индикатором жизни, когда дело касалось Обращенных.

Чтобы почувствовать тусклое эхо мыслей вампира понадобилось несколько секунд — признак того, насколько близок был мужчина к настоящей смерти.

— Он жив.

Елена выдохнула.

— Господи Боже, кто-то действительно хотел изувечить его, — вампир был избит так сильно, что напоминал мясной фарш на костях.

Наверное он был красив, скорее всего так и было, исходя из ощущения его возраста на своей коже, но от лица осталось недостаточно, чтобы сказать наверняка.

Один глаз опух, превратившись в щель. На месте второго… глазница вампира была разрушена с такой яростной тщательностью, что если не знать, где должен размещаться глаз, то никогда не догадаешься, где заканчивается щека и начинается всё остальное.

Странно, но его губы остались нетронутыми.

Ниже шеи его одежда смешивалась с плотью, верное свидетельство непрерывного и методичного пинания ногами. А его кости… они торчали, как окровавленные поломанные ветви, сквозь то, что когда-то было джинсами.

Было больно смотреть на него, знать, как ему пришлось страдать. Вампиры не теряли сознание легко, и, учитывая жестокость нападения, Елена была уверена, что атакующий пинал его голову в последнюю очередь.　

Таким образом, он был в сознании на протяжении почти всего того времени, пока длилось его мучение.

— Ты знаешь кто он?

— Нет. Его мозг слишком поврежден, — Рафаэль скользнул руками под тело вампира, заботливость, с которой он это делал, заставила сердце Елены сжаться. — Я должен доставить его к врачу.

— Я подожду и… — она замерла, когда он сдвинул тело, чтобы лучше подхватить его, — Рафаэль.

В воздухе внезапно повеяло ледяным холодом.

— Я вижу.

На грудине вампира виднелся кусочек неповрежденной кожи, словно его специально оставили нетронутым.

От такой хладнокровности избиений у Елены внутри всё сжалось.

Эти люди нанесли бы вред его мозгу в последнюю очередь…

— Что это? — …потому что хоть на коже вампира и отсутствовали синяки, но она не являлась нетронутой. На ней был выжжен символ.　

Удлиненный прямоугольник, слегка расширяющийся к низу, стоящий на перевернутой дуге, которая, в свою очередь, покрывала маленькую чашу. И все это опиралось на длинную тонкую линию.

— Это Сехем — символ власти с тех времен, когда архангелы правили, как фараоны, и когда они звались потомками богов.

Елена почувствовала, как ее лицо обдало жаром и холодом.

— Кто-то хочет занять место Урама.

Рафаэль не стал говорить ей не спешить с выводами.

— Ищи следы. Иллиум присмотрит за тобой, пока я не вернусь.

Она смотрела как Рафаэль взмыл ввысь, но не могла разглядеть голубые крылья Иллиума даже на фоне игры света приближающегося заката. К счастью, ее ноги задрожали только после того, как Рафаэль улетел. Кажется, архангел наконец-то услышал её сегодня — и у нее было ощущение, что в следующий раз прежде, чем заставить ее действовать против ее воли, он долго и серьезно подумает.

Однако, ему не помешает поднять ее и уложить в кровать, если он узнает о степени ее измождения. Крылья Елены стали стофунтовым грузом на спине, а икроножные мышцы напоминали желе.

Выдохнув, Елена откопала в себе еще одну крупицу жизненных сил и стала по расширяющейся окружности обходить место, где они нашли тело, радуясь, что эта область до тех пор, пока не стала заброшенной, казалась закрытой.

Как результат, отсутствовало множества ароматов, сбивающих со следа.

В углу росло дерево, какой-то вид кедра. Его ветви склонились под тяжестью хвои. Этот аромат не был сильнее запаха сосновых деревьев осенью, когда иглы застилают землю.

И он принадлежал вампиру, которого избили до неузнаваемого месива. Не важно, как сильно Елена старалась, она не могла найти ни одного другого запаха.

На земле Елена также не обнаружила никаких доказательств чьей-нибудь деятельности, камни, которыми была вымощена территория, оказались чистыми, за исключением нескольких принесённых ветром листьев, да четко очерченных крапинок крови возле темного пятна, где лежало тело.

Изучив все место происшествия с особой осторожностью, чтобы не испортить никаких следов доказательств, она подтвердила, что брызги наблюдались в радиусе одного фута.

— Его сбросили с небольшой высоты, — сказала она Рафаэлю, когда тот приземлился возле нее. — А поскольку это место кишит обладателями крыльев…

Елена покачнулась.

Она оказалась в железных объятиях Рафаэля даже прежде, чем поняла, что происходит.

— То ты ничего не сможешь сделать. Мы поговорим с тем вампиром, когда он очнется.

— А это место? Оно должно быть обработано, на всякий случай.

— Дмитрий уже направляется сюда с командой.

Не в ее характере было сдаваться без боя, но тело подводило, а крылья могли в любой момент повиснуть, и Елене пришлось бы тащить их по крови на земле.

— Я хочу знать, что скажет жертва, — слова вышли невнятными, ее последней мыслью было то, что некто, хладнокровный настолько, что клеймит живое существо в качестве послания, вероятно, не собирался быть заменой Ураму.