Рина Гиппиус - Цветы цвета неба (СИ)

Во время моей эмоциональной тирады Рион мрачно взирал на меня, но перебивать не стал.

— Хорошо. Я назначу тебя главный целителем, — он устало откинулся на спинку скамейки и взъерошил свои волосы. — Мы заключим с тобой соглашение. Ты будешь иметь возможность заниматься любимым делом, но в свою очередь станешь крайне осторожно выбирать свой круг общения. И каждый раз, как только кто‑то попытается на тебя повлиять в своих корыстных целях, ты сообщаешь мне. Хоть ты и прожила во дворце месяц, но видела слишком мало. И не знаешь с чем именно можешь столкнуться.

— Да — да, я все понимаю, Рион. Но в любом случае, неужели я действительно могу на что‑то повлиять, кроме как решить, где лучше построить новую школу или увеличить количество бинтов для больниц? — спросила я.

— Если к женщине найти правильный подход, то от нее можно много чего добиться. Не думаю, что ты исключение, — сухо заметил император, а мне вновь стало обидно. — А повлиять ты можешь на многое. Со временем.

У меня разболелась голова. От усталости. От этого разговора.

— Я все поняла. Буду вести себя хорошо. Можешь быть спокоен, — желчным тоном сказала я.

— Я в тебе и не сомневался, — он сжал мою руку. Аккуратно высвободив ее, я все же не удержалась от вопроса:

— А что будет, если ты женишься?

Рион удивленно посмотрел на меня.

— У меня есть два сына. Так что женитьба мне ни к чему, — твердо произнес он.

Я кивнула и поднялась со скамейки.

— Пожалуй, пойду спать, — сдерживая зевок, пробормотала я.

— Доброй ночи, — ответил Рион.

— Доброй ночи.

Несмотря на усталость, уснуть мне не удавалось. В голове полный сумбур. Судя по тому, какие взгляды на меня бросают придворные и какие слова я слышу за спиной, все считают, что я действующая любовница императора. Соответственно, на меня наверняка будет оказывается давление, будут искать способы настроить меня определенный образом, чтобы я могла повлиять на правителя. Разубеждать смысла нет. Не буду же я ходить и кричать на каждом углу, что я не любовница. Да и Рион наверняка в курсе сложившейся ситуации и при этом не представляет двору официальную фаворитку. Значит ему это выгодно? А как это все выдержать мне?

Сегодня состоится бал. Прибудут послы с других стран, соберется знать. А я хозяйка вечера. И отказаться нельзя.

Вообще‑то во дворце из‑за траура по Сарике, пока под запретом все увеселения. Исключение сделали только для коронации. Да и на бал пригласили не так много людей, как обычно.

Платье для этого торжества мне пошили золотой расцветки с темно — зеленой отделкой. Император же был в наряде, напоминающим военную форму. Темно — зеленого цвета с золотой отделкой. Теклария постаралась что ли у портных?

Мы стояли на возвышении у трона, когда в малый тронный зал прибыли первые послы. Лаксавирия, Эренсия, Зеденив и другие страны прислали своих представителей. Посла Камарина не было. После смерти Сарики король отозвал его на родину. Не сказать, что отношения наших стран ухудшились, но некая напряженность появилась. Слишком много непонятного и странного. Раньше‑то я политикой не интересовалась. А теперь приходится.

Впрочем, на сегодня моей основной задачей было мило улыбаться и вовремя отвечать на комплименты. Эдакая говорящая кукла, необходимая как атрибут для украшения. Не более. Да и все равно, что обо мне будут думать эти персоны. Амбиций для политического поприща у меня нет. Я здесь только из‑за сына.

Первый танец бала я, разумеется, танцевала с императором.

— Тебя неплохо научили. Ты даже ни разу не наступила мне на ногу, — с ухмылкой произнес Рион.

— Спасибо за комплимент. Я старалась, а то ведь выросла в деревне. Так когда‑то гласила моя легенда, — бесстрастно ответила я.

— Это когда ты сбежала из Теуты и скрывалась? — спросил он.

Я поморщилась.

— Пусть будет побег. Но я бы не назвала это так.

— Ты обязательно расскажешь, что же тогда произошло с тобой, — уверенно сказал Рион.

— А то ты не знаешь? — не удержалась от язвительного тона я.

— Знаю, люди из Тайной канцелярии вышли на тебя спустя пару недель после той трагедии. А то, что было до этого — мне неизвестно.

Хотелось спросить, почему меня тогда никто не тронул, раз они так быстро меня отыскали. Выходит, что толку от того, что я скрывалась, и не было почти.

— А почему именно сейчас тебя это заинтересовало? — спросила я у Риона.

— Я не думаю, что много людей знает о том твоем этапе в жизни. А сейчас, как мне кажется, ты вполне можешь это доверить мне, — тихо прошептал мне на ухо император.

— Я подумаю, — ответила я. Он отец моего сына, но до такой степени я ему не могу пока довериться. Не знаю что, но что‑то меня останавливает.

Танец — открытие закончился. А на второй меня пригласил… граф Конет!

Долго удивляться я не стала. Предпочла насторожиться.

— Вы сегодня, леди Риндамия, выглядите превосходно, — улыбнулся граф, но взгляд его льдистых глаз не потеплел. Чтобы он не заметил моего шока от его слов, я быстро ответила:

— Вы, граф, тоже неплохо принарядились.

Конет прищурил глаза. Но опять высказывать по поводу того, что его следует называть «граф Конет» и никак иначе, не стал.

И чего меня опять понесло? Хотя бы пять секунд надо думать, прежде чем отвечать ему. А еще лучше, прикусить язык.

Выглядел граф и правда сегодня хорошо. Белый мундир, брюки чуть более темного оттенка, светло — коричневые сапоги. Лента светло — голубого цвета, повязанная у шеи, оттеняла льдисто — серые глаза этого противного шатена. На этой ленте висел какой‑то орден. Многие дамы смотрели на меня с завистью, а на графа с восхищением. Граф хоть и красив, но характер…

— Наверно нужно вас похвалить за то, что вы вполне сносно себя вели при представлении послам, но не буду. Похвалу вы принимать не умеете, — ядовитым тоном сказал Конет.

— Ну почему же, умею. Но только если она искренняя. От всего сердца, так сказать, — я мило улыбнулась.

— Вы считаете, что я не способен на искренность? — зло прошипел Гислирв. Хотя со стороны, наверняка казалось, что он говорит какие‑то милости мне на ушко.

— Я вас совсем не знаю, граф. Как я могу судить о том на что вы способны, а на что нет? — мой голос прямо‑таки медом растекался. Никогда так себя не вела, но тут опять понесло.

— Если бы я встретил вас сегодня впервые, то, пожалуй, бы решил, что вы со мной сейчас кокетничаете, — в том же тоне ответил Конет, обольстительно мне улыбаясь. Даже глаза, как будто потеплели.

— Как хорошо, что эта встреча не первая. А свои улыбки попридержите для других дам. На меня они не действуют, — ответила я уже нормальным тоном.

— А что же на вас действует? — улыбаться он не перестал.