Рина Гиппиус - Цветы цвета неба (СИ)

— Какого это быть брошенной? — не скрывая удовлетворенной улыбки, спросил Хурт.

— Меня никто и не бросал. Я не была любовницей императора, ты снова поверил в слухи. Да и к тому же о наличии фаворитки я узнала заранее, так что удивляться мне нечего, — с удовольствием заметила, как улыбка сползла с лица Орма.

А ведь и правда, Рион давно мне говорил о том, что у него будет фаворитка. Только вот он обещал меня предупредить. Хотя, кто я такая, чтобы он отчитывался передо мной?

— Ну значит, и ты можешь завести себе фаворита, — с похабной улыбочкой Хурт стал приближаться ко мне. В нос мне ударил сильный запах алкоголя.

— Я в этом не нуждаюсь, — ответила я, отодвигаясь.

— Ты подумай хорошо, — промурлыкал он.

— Орм, я не нуждаюсь в любовниках! — вырывая руку, возразила я.

— У тебя уже кто‑то есть? Это тот хлыщ в светлом? — злым голосом спросил Хурт.

— Я не обязана тебе рассказывать о свой личной жизни. Оставь меня уже в конце концов в покое! — прикрикнула я.

— Ты связалась с главным советником императора? До самого правителя не смогла вновь добраться, так решила за второго человека в империи ухватиться? Ну да, куда мне тогда до него, — прищурив глаза, со злостью смотрел на меня Орм.

— Да думай, что хочешь! — это представление отняло у меня последние силы. Я оттолкнула Хурта и поторопилась в свои покои.

Лежа уже в кровати, я прокручивала в голове события сегодняшнего весьма насыщенного дня, точнее вечера. А Орм натолкнул меня на интересную мысль. А что если попросить графа Конета сыграть роль моего фаворита? Да, Рион просил меня не афишировать свои отношения с мужчинами. Но ведь так или иначе многие мужчины будут искать моего внимания. А если пустить слух, что у меня связь с Конетом, то вряд ли найдутся люди, которые решат перейти ему дорогу. Надо будет поговорить об этом с Рионом. Надеюсь он мне не откажет. А вот как поговорить об этом с графом? Попробую и это спихнуть на императора. Потому как боюсь, если я с этим приду сначала к графу, то кто‑то из нас не выживет.

Чтобы отвлечься от вчерашних событий, я решила отправиться в главный госпиталь Амаллиона, а на обратном пути заехать к супругам Бортуом.

— Эйм, ты поедешь со мной? — спросила я у сына.

— Мам, но ведь я сегодня еду с папой по делам, — ответил он.

— А может ты с ним в следующий раз съездишь? — попросила я, хотя уже заранее знала ответ.

— Ну пожалуйста, можно я сегодня отправлюсь с папой? А завтра мы с тобой куда захочешь пойдем! — синие глаза с мольбой глядели на меня.

Мне осталось только кивнуть. А завтра они, наверняка, поедут еще куда‑нибудь, а бедная мама опять останется одна. Вздохнув, я поцеловала в макушку сынулю и отпустила его.

Во дворец я прибыла, когда уже стемнело. Торгест и Тимеа с одной стороны подняли мне настроение, а с другой — невольно вызвали во мне зависть. Глядя на то, как трогательно и нежно Торгет относится к своей семье, как Тимеа окружает своих мужчин заботой и уютом, мне захотелось разрыдаться как девчонке и всхлипывая, голосить: «я тоже так хочу!». Но мне оставалось только радоваться за своих друзей.

Спать еще не хотелось, поэтому я отправилась к своей излюбленной скамейке в парке. Проходя мимо беседки, я услышала какой‑то шум там. Ну мало ли, может кто решил тоже вечер провести на воздухе.

— О — о-о, да это же леди Риндамия! Не желаете составить мне компанию? — из беседки выглядывала нетрезвая Эрикель.

От неожиданности я споткнулась. Пришлось остановиться. А моя фрейлина махала мне рукой, приглашая к себе.

— Да не бойтесь, я одна тут. Заливаю горе вином.

Что же у нее случилось, что она так набралась? Внутренняя борьба была недолгой. Я пошла в беседку.

— Мы же с вами теперь подруги по несчастью, — пролепетала Эрикель, поднимая початую бутылку, предлагая мне тоже выпить. Я отказалась.

— И что же у нас с тобой общего — несчастного? — спросила я.

Девушка, совсем не как леди, громко икнула, но ответила:

— Ну как же? Он выбрал не одну из нас, а эту! Где только ее взял? При дворе ее раньше не было. И я, — подчеркнула она, — про нее совсем ничего не знаю. И никто не знает. Может вам что‑то известно?

— Нет. Я про нее также ничего не знаю, — ответила я, с удивлением взирая на девушку.

Она же вроде лучшая подруга Сарики, а тут заливает вином горе от того, что Рион не выбрал ее в фаворитки. Женской дружбы не бывает? Или она заканчивается, когда на горизонте появляется мужчина? Вот так она хранит память об умершей подруге? Какая прелесть. В любом случае, после сегодняшнего ее выступления быть моей фрейлиной ей не светит.

— А с другой стороны, так вам и надо! — зло прошипела Эрикель. — На меня он никогда внимание не обращал. И я почти смирилась с этим. А вот то, что он и вас отверг… Это вам воздалось!

Она снова удивила меня.

— И что же я такого плохого совершила, за что мне сейчас воздается? — поинтересовалась я с недоумением.

— Ты разрушила жизнь Сарики, — перешла уже на ты фрейлина. Я поморщилась, но возражать не стала. Что сейчас этой пьяни говорить?

— Я с ней даже знакома не была, о чем ты? — спросила я.

У короля Камарина было трое детей. Два старших сына — надежда и будущая опора государства. И долгожданная и обожаемая младшенькая дочка — Сарика.

Она с детства привыкла, что ей чуть ли не поклоняются. Отец безмерно любит и балует, братья пылинки с нее сдувают, мать позволяет ей все и радуется своей прелестной дочери. Маленькая принцесса вызывает у всех окружающих восхищение. Ей никто не смеет перечить, и все капризы выполняются в два счета.

А с возрастом эта прелестница стала замечать, какую реакцию она вызывает у мужчин. Высокая, стройная красавица одним взглядом была способна очаровать мужчину. Любого. И она начала этим безрассудно пользоваться. Количество разбитых сердец не поддавалось подсчетам. Отец ее только отмахивался от опасений матери. «Главное, что она с ними в койку не падает. Пусть развлекается девчонка. Ничего страшного».

Еще до войны с Вадомой в Камарин с визитом приехала делегация из Аударии. Возглавлял ее принц Эйннарион.

Сарика, увидев красивого мужчину, тут же решила: «Он будет мой!». Эйннарион же особого внимания на принцессу не обращал. Да, красива, да, дочь правителя. И что? Она же самолюбива и не слишком умна. А таких девушек вокруг него и без того хватало.

Через месяц делегация уехала. Аударийцы вернулись домой, подписав лишь пару выгодных соглашений, но при этом так и не договорившись о ключевых моментах внешней политики, а именно — нейтралитет Камарина в случае войны. А Сарика осталась с осознанием того, что есть мужчины способные противостоять ее чарам.