Каталина Леон - Портрет одинокого волка

Сэла указала на надгробия, не опуская камеры.

– Они были как ты?

- Ты имеешь в виду волки-оборотни?

- Да. Именно это я и имела в виду.

Он сунул руки в карманы, так что она не могла увидеть, что они трясутся.

– Некоторые в большей степени чем другие, но да, все они были членами стаи Волки Блэк Хиллс. Некоторые были полукровки, некоторые чистокровные. В общем по-разному.

Грациозными шагами она повернулась назад.

– Разве вы не соединяетесь только со своим видом?

Стараясь не нервничать, он напрягся.

– Нет. Мы такие же люди как и все остальные. Мы влюбляемся и берем партнеров за пределами группы, но с этим всегда возникают трудности.

- Разве это может быть сложным?

Под этим углом он не мог видеть ее лица, но теплый аромат ее кожи дразнил его органы чувств.

– Не догадываешься? Ты была так напугана увиденным, что сунула мне в лицо пистолет.

Она фыркнула.

– Разве большинство женщин не отреагирует подобным образом на такую неожиданность?

Он посмотрел на надгробие, чувствуя себя глупо.

– Не знаю. Я никогда не превращался и не раскрывал себя никакой женщине, за исключением тебя.

Она продолжала ровно держать камеру и двинулась в его сторону.

– В каком смысле, никогда?

Решившись повернуться, он посмотрел прямо на нее.

– Именно в том смысле, как это и прозвучало. Ты первая женщина, которая увидела как я превращаюсь.

- Ты имеешь в виду первая посторонняя?

- Сэла, я бы не назвал тебя посторонней. – Его сердце выделывало странные вещи.

- Ты никогда не превращался перед женщиной? Даже перед кем-то с кем был близок?

Он почувствовал себя неудобно, из-за того что его лицо покраснело.

– Я жил своего рода двойной жизнью. И никогда не позволял никому с собой сблизиться.

- Никому?

- Я полагал, что не могу рисковать.

- Похоже ты был одинок.

На носок его ботинка село насекомое металлического зеленого цвета. Зачарованный его сверкающим блеском, он пристально на него посмотрел.

– У меня не было выбора.

- Разве нельзя было кому-то рассказать?

- Думаешь, это так просто? – Он ненавидел что в его голосе появился оборонительный тон. – Когда ты настолько отличаешься от других, это отодвигает тебя на обочину. Моя мать покинула стаю. Она попыталась приспособиться к жизни с людьми извне и в поисках идеального альфы, прыгала от одних оскорбительных взаимоотношений к следующим. Стая Блэк Хиллс видела темные дни. Плохих лидеров. И моя мать, Джордана, все время вляпывалась в дерьмо, потому что не знала ничего лучше. Но то что хорошо срабатывает в волчьей стае, не приводит ни к чему хорошему во внешнем мире. Иногда альфа может быть…

- У вас есть лидер? – прервала она.

- У нас есть альфа. Плохо ли, хорошо ли это, но его власть абсолютна. Часто решающее слово остается за ним и в том кто может взять себе пару. Или кто остается в стае, а кто уходит. Альфа по имени Магнум изгнал моего отца.

Взмахнув рукой, она согнала насекомое севшее ей на волосы.

– Так поэтому твоя мать ушла? Последовала за твоим отцом?

- Нет. – Гадкие воспоминания о постоянных ссорах врезались в его мозг как кусочки разбитого стекла. – Магнум запретил ей уезжать. Ей потребовалось несколько лет, чтобы набраться смелости и сбежать. Я никогда не мог простить ей это, но ей хватило благоразумия отправить меня жить с бабушкой, прежде чем она стала пьяницей. Должен отдать ей за это должное.

- Прости.

- Когда я был подростком, она умоляла восстановить отношения, но к тому времени, я уже не хотел иметь с ней ничего общего.

- Вы как-то урегулировали отношения? Ты сейчас с ней разговариваешь?

Он опустился на колени, выдергивая траву из ничем не украшенного камня.

– Только когда прихожу сюда.

Поза Сэлы стала напряженной.

– Я слышала как ты сказал, что я частично оборотень, но я слишком нервничала, чтобы понять. О чем ты говорил?

Отбросив в сторону обрывки травы, он посмотрел вверх. Янтарные отливы в ее волосах сияли как солнце.

– В твоей крови есть малая толика Волка. Кто-то из твоей родословной был из стаи Блэк Хиллс. Скорее всего прапрадед.

- Моя семья из Мексики и Техаса. И никто никогда не упоминал волков-оборотней в нашем генеалогическом древе.

Щурясь от солнца, он прикрыл брови рукой.

– Может они не хотели, чтобы кто-нибудь узнал?

- Это все может быть фигней или же твоя новость может многое объяснить о моей жизни. Я не уверена. Но из того что ты сказал, быть частично волком, похоже довольно сложно.

- Жизнь в стае может быть скверной, но в том, чтобы быть оборотнем, есть и своя прелесть.

- Что именно? Я не услышала, чтобы ты сказал что-то позитивное.

Он посмотрел вниз, чтобы скрыть возрастающую нервозность. Пока он пытался объяснить, его изводило непреодолимое желание прижать Сэлу к своей груди.

- Можно задать вопрос?

- Конечно. – Сэла снимала и продолжала ходить.

- Когда мы впервые встретились, у тебя не было ощущения, что во мне есть что-то необычное?

- Я что-то почувствовала.

Он повернулся чтобы последовать за ней и споткнулся о надгробие.

– Тревога? Может небольшой интерес?

- Да, что-то подобное.

- Ты почувствовала мои мысли? Возможно услышала в своей голове мои слова?

Сэла сглотнула.

- Звучит безумно, но – да.

- Ты не сумасшедшая. Волку внутри тебя не нужно говорить, чтобы общаться. Моей большой ошибкой было то, что я прыгнул в твою голову без твоего согласия. Мне нужно было быть более осмотрительным. И позволить тебе привыкнуть к мысли.

- Привыкнуть к мысли, что я частично волк-оборотень? Не могу поверить, что мы это обсуждаем.

- Придется поверить. И я хочу, чтобы ты знала, я собираюсь тебя преследовать.

Сэла от удивления открыла рот.

– Даже не знаю что и сказать.

- Прости, если я неуклюжий или говорю неправильные вещи. Этому невозможно научиться.

- Научиться чему?

- Определенному взгляду. Издавать правильный запах. Чувствовать. Мне тридцать четыре. И я был убежден, что здесь для меня никого нет. Но прошлый день стал полной неожиданностью. Сэла, ты та единственная, которую я так долго ждал. – Опасаясь, что он сказал слишком много он замер и ожидал ее ответа.

Она молча опустила камеру. И широко раскрыла глаза.

- Ты не снимаешь?

- Я не уверена, что хочу дальше снимать. Ты говоришь обо мне. Это довольно тяжело. И мне нужно подумать о том, что ты сказал. – Она сложила микрофон и отключила камеру. – Могу я попросить об одолжении?

Он кивнул.

Выражение ее лица стало менее напряженным.

– Это происходит так быстро. И все кажется нереальным.

Подойдя поближе, он боролся с желанием провести кончиками пальцев по ее щеке, чтобы понять, был ли огонь ее румянца таким же горячим, каким казался.