Тайрин Кинкейд - Песнь волка

обвила ее вокруг себя, а затем повторила то же самое со второй рукой.

— Я с ним не знакома, — прошептала Саммер, истолковав все правильно. И снова ее

нежный тихий голос успокоил Брика, как массаж с теплым маслом. — Просто слышала,

что он — вожак.

— Ладно, — кивнул Брик и только когда выдохнул, понял, что задержал дыхание. —

Так и должно быть.

— Ты же знаешь, что у него есть пара, верно?

— Он сцепился десять лет назад. Это не помешало ему бросить свою пару и

остальную стаю в лапах Магнума и упорхать туда, куда он, черт его дери, свалил.

Отличные яркие образцы для подражания, эти Тао. Сначала гнусный Магнум, а

потом беглый сын.

Она потерлась о Брика, и все мысли о Магнуме, Дрю и стае исчезли в небытие,

оставив только Саммер.

— А теперь мы можем сосредоточиться на нас? — ее голос успокаивал, как и

прикосновения, как и песни.

— А есть «мы»? — Брик замер и словно одеревенел, не сомневаясь, что даже

малейшее прикосновение подпалит его, как искра лучину.

Но у Саммер такой проблемы не было, и она прижала руки Брика к ее ягодицам.

— А разве нет? Мы знаем друг друга, тебе так не кажется? Разве ты этого не

хочешь?

Опустив пышные ресницы, Саммер потупила взор, но перед этим Брик заметил в ее

глазах вопрос. Будто она едва набралась смелости, чтобы прыгнуть с большой высоты.

Будто ничего подобного прежде не делала. Никогда ничем не рисковала на этой

сексуальной арене.

— Пес привел меня сюда. Это он хотел тебя видеть.

— Не ты? — в ее голосе сквозило разочарование.

— Я — одинокий волк. Я не очень хорош в…отношениях.

17 Корпорация «Оскар Майер энд Ко.» Основана в 1911. Производит и поставляет на рынок расфасованную

мясную гастрономию.

26

— Ясно, — Саммер прикусила свою полную нижнюю губу, и Брик подумал, что все

потеряно. — Тогда давай не будем этого делать… — «пока что» осталось

непроизнесенным, но он слышал это в ее сладком мягком голосе. — Но я — кошка. Порой

мне нужны поглаживания.

— Ты…. — он покачал головой, судорожно пытаясь осознать сказанное.

— Я — скинуокер, рожденный в клане Голдспарк, пума, как и моя мать.

Предпочитаю форму ворона. Это духовный наставник моего отца.

— Будет война, — пробормотал Брик.

— Не между нами.

— Кэлхун Севен…

— Забудь о нем. Пожалуйста, Брик. Давай разберемся с этим… — она указала

между ними, — чем бы оно ни было. Оно…горячее.

Брик застонал. Саммер пошатнулась, словно этот звук опалял, разжигая в ней огонь.

Сексуальный. Настолько горячий, что Брику вновь пришлось отвести взгляд.

— Поначалу я не знал, что ты здесь, — прорычал он. — Но душ в коттедже не стоял

на повестке дня, когда была возможность плескаться в озере.

— А теперь, когда знаешь?

Брик снова застонал, и Саммер подалась к нему.

— Как я сказал… — он колебался, но затем все же решился. — Идеальна.

С очевидным облегчением она глубоко вздохнула, а затем благословила Брика одной

из своих лучезарных улыбок.

— Ты зовешь его псом? — ее бровь приподнялась, как птица в полете.

— Ему подходит, — пожал плечами Брик. — А ты разве никак своего не называешь?

— Нет, — покачала головой Саммер. — Она — слишком много меня. Слишком

много «Саммер». Итак… ты все еще не ответил, почему «Аннабель Ли».

— О, — Брик скривил губы и мог предположить, что выглядит сейчас скорее как

овечка, нежели волк. — Знаешь стихотворение Эдгара Аллана По «Ворон»18?

— Ты, наверное, шутишь? «И каркнул ворон «Никогда»? Но ворон был демоном, а

женщина в поэме — «потерянная Ленор».

— Да, но ты не демон. Ты спасла мою никчемную жизнь, когда я пал на самое дно.

Для меня ты не потерянная и не Ленор, поэтому я вспомнил другое стихотворение По,

18 Во рон» (англ. The Raven) — самое известное стихотворение Эдгара Аллана По, впервые опубликованное

29 января 1845 года в нью-йоркской ежедневной газете Evening Mirror. Отличающееся музыкальностью,

художественной выразительностью и мистической атмосферой, оно повествует о таинственном визите

говорящего ворона к убитому горем молодому человеку, потерявшему свою возлюбленную. В ответ на

вопросы, полные отчаяния и надежды, ворон повторяет слово «nevermore» («больше никогда»), чем

усугубляет душевные муки героя.

27

которое знал — «Аннабель Ли». «Я любил, был любим, мы любили вдвоем, только этим

мы жить и могли»19.

— Ты же знаешь, что оно тоже плохо заканчивается.

— Но начинается хорошо.

Саммер кивнула.

— Мне нравится эта мысль, — она улыбнулась Брику. — А ты разве не знаешь эту?

Она начала напевать, а затем петь голосом безупречно чистым, как многогранный

алмаз такого карата, что хранится в музее. Все тело Брика расслабилось, когда его окутала

классическая мелодичная лирика времен Гражданской войны: «Когда черный дрозд

весной на иве сидел и качался, я слышал его песню, гласящую — «Ора, Ора Ли».

— Охренеть, да, — Брик сильно ударил свой рот рукой, чтобы извиниться за

ругательство. — Намного лучше. «Ведь для меня ты, милая Ора Ли, солнца свет,

льющийся сквозь сердце». Чертовски точно. Подходит гораздо больше. Если бы ты не

пробудила меня и не снизошла ко мне десять лет назад на том крыльце, как луч света, черт

знает, что случилось бы со мной.

— Думаю, ты бы справился.

— Может быть, — пожал плечами Брик. — А может, нет.

— Ну, раз уж мы все уладили… как думаешь, смог бы ты поцеловать меня еще раз?

— Да. Смог бы. О, черт, да.

И он поцеловал Саммер. Со всей страстью.

19 Перевод К. Бальмонта.

28

Глава 3

Ощущение его губ. «О, святой ад». Счастье. Чистота. Парение. Блаженство.

Твердые, сильные, шероховатые, скользящие. Нежные. Такие нежные. Властные и

нуждающиеся. Но осторожные, очень осторожные. Будто Брик сознательно осаждал себя,

когда чувствовал, что становится слишком жестким, слишком властным альфой, готовым

отметить Саммер знаком своего обладания. Оставить на ней свой аромат, а на шее — укус.

Но также Брик словно хотел насладиться моментом, сделать его особенным и нежным, без

какого-либо давления и сожалений.

Он провел языком по сомкнутым губам Саммер, прослеживая их изгиб и форму,

прикусывая самое полное место на нижней губе, игриво, сладко, но затем резко,

агрессивно, вибрируя низким рычанием у ее кожи.

В уме Саммер жестокость и мягкость, резкость и нежность контрастировали и

противоречили друг другу, взрывая голову, а эмоции взбалтывались, как разбившиеся яйца

в коробке.

Этот мужчина пах сосной и свежестью, как тот небольшой резной волк, с которым

она спала под подушкой. На вкус Брик был острый и живительный, как ягоды