Страшный Человек - Caged Hearts

Кэндзи угрожающе замолк.

— Вот почему им нельзя доверять. Они обманут тебя, а потом убьют, так же, как убили меня. Тебя ждёт та же участь.

— Да чёрта с два… — Я не смог сдержаться, и произнёс это вслух. Я ошибся в жанре. Это не триллер, это пропаганда, что ещё хуже.

— Эй, какого чёрта это значит?! — возмутился сосед.

— И это ты меня спрашиваешь? — Ничего лучше в качестве ответа мне в голову не пришло.

— И что? Ты не должен был так реагировать на мою речь! Это чертовски грубо. Так на чём я остановился? Ах, да, великий феминистский заговор.

— Стой! Прекрати! Я давно уже перестал понимать, о чём ты. Начиная где-то с «феминистского нашествия», — выставил я вперёд руки, не заботясь о том, что собеседник вовсе мог не увидеть моего жеста.

— Сложно воспринять на слух? Ничего. У меня в комнате есть кое-какие графики. И модели. Любишь модели? — вкрадчиво спросил он, напоминаю торгового агента.

— Никаких моделей, — поспешно возразил я. Не люблю я таки штуки.

— Не любишь модели, ладно. Но против графиков ты ничего не имеешь, да? — Он говорил энергично, не дожидаясь моих ответов, при этом внушительно и грозно жестикулирует, словно античный оратор.

Какой-то он чудаковатый. А ведь я поначалу принял его за вполне нормального парня. Как минимум чудаковатый, если не сказать сильнее. Вроде в проспекте говорилось, что тут обучают инвалидов тела, а не духа… Поэтому предположим для вящего спокойствия, что у парня просто небольшой сдвиг по фазе. Ничего такого страшного.

— О чём задумался, чувак? — прервал мои мысли объект моего опасения.

— О том, каково это — быть последним здравомыслящим человеком в безумном мире, — машинально откликнулся.

Кэндзи нахмурился и выглядел от этого глубоко расстроенным:

— Ты про себя, да? Это невозможно, ибо я — последний здравомыслящий в безумном мире. Это моя мечта, а ты не можешь так просто украсть у человека мечту. Какого чёрта? Не может быть двух последних здравомыслящих. Тогда нельзя было бы сказать «последний»… а это как раз самое важное! Должен остаться только один. Как в том иностранном фильме, где должен был остаться лишь один, и один чувак и остался, потому что в этом была вся суть.

Я никогда раньше не видел, чтобы человек так самозабвенно и с таким жаром отстаивал какой-то пустяк. Ну, для моего соседа, кажется, эта тема вовсе не пустяк, но меня он что-то не убедил.

— Ну ладно, если ты подождёшь, я вынесу графики. Ещё у меня есть список других тёмных и запутанных заговоров, за которыми стоит эта школа, запутанных как… Срочно закончи метафору. Будь другом.

— Всё, я пошёл спать. Время уже очень позднее.

— Что-то это не похоже на метафору, — нахмурился Кэндзи. — Ну и ладно. Ты мне нравишься. Похоже ты — классный чувак. Большинство людей ничего не понимают, когда я пытаюсь открыть им глаза на этот широкомасштабный феминистский заговор. Они отказываются принять истину, и это ужасно. До встречи.

Он похлопал меня по спине на прощание и исчез за дверью так быстро и тихо, будто прошёл сквозь неё, как призрак.

Я и не пытался переварить всё, что наговорил мне сейчас Кэндзи, а просто прошёл в свою комнату, скинул башмаки и упал на кровать лицом вниз. Прошло немало времени, прежде чем я пришёл в себя и принялся за домашнее задание. Это из-за простыней. В их приятной прохладе хотелось просто валяться с закрытыми глазами.

Эта школа казалась мне резервацией абсурда. Сокрытая на вершине горы, где обитатели — один причудливей другого. И мне тут совсем не место. Какая ирония: не удаётся вписаться в компанию, состоящую из людей, которые никуда не вписываются.

— Может быть, я слишком упорно стараюсь? — Я сказал это вслух, но легче от этого не стало — слова лишь отразились эхом от голых стен.

Впрочем, всё могло быть и хуже. По крайней мере, это место больше похоже на школу, чем на больницу, замаскированную под школу, как я думал вначале. Да и пейзаж красив.

Я приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на склянки с лекарствами, лежащие на письменном столе бок о бок с учебниками.

Может быть, это место даже слишком похоже на обычную школу.

Этим утром я чувствовал себя сильно утомлённым, возможно из-за того, что вчерашний день был столь выматывающим. Кроме того, я сегодня проснулся раньше времени. Непривычно и несколько неудобно.

В классе я поспешно поздоровался с Сидзунэ и Мишей и принялся решать задания с доски. Кажется, над примерами придётся сегодня попотеть. Но я не возражал, более того, был рад сложности. Сидзунэ и Миша могли начать требовать от меня ответа по поводу вступления в Школьный совет, хотя и прошёл всего день. С них сталось бы такое поведение. А ответить я пока не мог, поэтому нынешняя ситуация меня вполне устраивал.

Минут через десять после начала урока зашла Ханако и молча заняла своё место. Никто не смотрел на неё, даже учитель не обратил внимания на её опоздание. Он объявил, что мы снова делимся на группы. Повернувшись, я увидел, что Сидзунэ и Миша смотрят на меня. Сидзунэ мило, но в то же время угрожающе улыбалась мне, как бы говоря: «Вот ты и попался. Теперь не уйдёшь».

— Хиттян, выходит, мы снова вместе! Ур-ра! — возликовала Миша.

Миша повернулась ко мне, а Сидзунэ тем временем передвинула свою парту поближе к моей. Действительно, сбежать теперь можно было лишь выпрыгнув в окно. Увы, это неприемлемый вариант. И угораздило же меня занять ТО САМОЕ место у окна, где с вероятностью в девяносто процентов обычно сидит любой герой аниме про школу?

Сидзунэ, кажется, заметила моё беспокойство.

— Что-то не так, Хиттян? — посмотрела на меня Миша.

Староста выдала ей целый набор жестов для перевода.

— А, Хиттян, ты уже решил по поводу вчерашнего? Ты ведь обещал подумать о вступлении в Школьный совет. Всё в порядке, Хиттян. Вчера мы с Ситтян решили, что было бы невежливо требовать от тебя ответа так скоро, верно? Верно! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Очень рад, что вы можете посмеяться над моим положением. И ещё больше — тому, что вам известно, насколько настырными вы можете быть. Вот умей я телепортироваться как Ночной Змей из «Людей-Х» — так было бы вообще замечательно.

Вновь переключившись в «серьёзный режим», Сидзунэ демонстративно хлопнула по учебнику тыльной стороной ладони. Я пробежал глазами по заданию: нам предстояло в основном чтение, собственно задачек там и было-то всего две. Меня так и подмывало высказать что-нибудь относительно того, насколько излишня её спешка, учитывая объём работы. Правда, Сидзунэ, видимо, было известно, насколько он мал, но это её попросту не волновало. Похоже, её волновало не столько количество, сколько само наличие работы. Ко всему она приступала с одинаковым рвением.