Анна Водолей - За тебя. Вернуть (СИ)

Холодные руки бережно ласкают тело, бегают осторожно пальцами, дотрагиваются до лица, стараясь успокоить и забрать страх и боль. Нежное тепло окутывает плотным коконом, и я невольно вытягиваюсь в этом чистом голубом свете, спеленавшим меня.

Холодные руки бережно ласкают тело, бегают осторожно пальцами, дотрагиваются до лица, стараясь успокоить и забрать страх и боль. Нежное тепло окутывает плотным коконом, и я невольно вытягиваюсь в этом чистом голубом свете, спеленавшим меня.

Как хорошо. Как тепло.

— Доверься мне, — безликий голос мягко касается ушей, баюкает, дарит покой и безмятежность.

Касается губ и перебирает волосы, как шаловливый ветерок.

— Доверься, — голос медленно отступает, и голубой свет тугими лентами впивается в тело, не причиняя страданий. Напротив, теперь он греет изнутри. Теперь он защищает меня.

— Я верю, — прозрачный столб белого света пронзает насквозь, расширяется и…

— Поднимайся! — пинок по ногам разрывает сон в мелкие клочья. — Вставай! Пошла!

Единственный источник света — факел у решетки — загораживает высокая худощавая фигура в каком-то подобии формы, она зла на весь мир и на меня в частности, а потому не стесняется в применении физической силы. И, да, эту фигуру нисколько не смущает, что перед ней молоденькая девушка, перепуганная до дрожи.

Я несуразно хлопаю глазами, приходя в себя. Стражник не унимался и, вконец озверев, больно схватил за шкирку и потянул на выход.

Он протащил меня несколько метров по полу, но я вывернулась и встала на ноги, одергивая куртку. За что получила еще один немилосердный удар в живот, заставивший согнуться и заскрипеть от боли.

— Пшла, — выплюнул он мне в спину и ногой помог набрать ход. Я споткнулась и едва удержала равновесие, не полетев носом вперед. На глазах от обиды выступили слезы.

Длинные узкие коридоры, так же пропахшие влагой и плесенью, сменились большим освещенным залом с высокой огороженной площадкой. Я как можно четче запоминала дорогу, повороты, чтобы…ну, вдруг.

С опаской осматривала помещение, ожидая, когда же начнут появляться вайреки, зрители и та девушка из соседней камеры, собравшаяся снова убивать.

Тошнота подкатила к горлу, желудок сделал кульбит, перед глазами поплыло. Тело ныло от жестоких ударов. Но нельзя подавать вида, что подобное отношение задело или обидело, это только разозлит.

Учтивый стражник впихнул меня в зону ринга и, убедившись, что жертва распласталась по каменному полу, разодрав в кровь ладони, довольно хмыкнул.

Черт, похоже ему доставляет огромное удовольствие избивать девушек, не способных дать сдачи.

Через минуту привели Римму. На вид ей было лет тридцать, длинные черные спутанные волосы с разноцветными лентами, засохшая грязь на лице, одежда давно не знала стирки и штопки, и глаза, бесцветные, бесчувственные. В них ничего не было, что свойственно людям. И, глядя в них, я могла поверить, что она давно умерла, только тело по ошибке природы все еще функционирует и несет зло безвинным людям.

Одеревеневшие ноги переступили с места на место.

Девушка заняла место напротив и принялась разминаться: нагибалась, разгибалась, вращала кистями рук, коленями. И любой ее косой взгляд говорил одно: «Я тебя сейчас убью».

Последовав примеру, я тоже начала разминать затекшие мышцы под ехидную ухмылку соперницы.

Вайреки уже сидели у ринга. И когда успели появиться? Ни звука, ни шороха.

Для них были отведены специальные места, что-то вроде каменных трибун, где они могли без помех наслаждаться разыгрывающимся представлением.

Их было все так же шестеро, четверо сидели спереди, двое в желтых костюмах — соглядатаи — сзади.

Я разглядывала их неподвижные лица, все еще не веря в то, что попала в безвыходную ситуацию.

Один из соглядатаев поднялся со своего места и спустился к рингу.

— Кто ты? — спросил он, резко наклонив голову вбок. Желтая навеска легко шелохнулась от дыхания.

Я растерялась от такого безобидного вопроса: что он имеет в виду? Имя, статус, расу?

Брови изогнулись в насмешке.

— Что в тебе запечатано? — соглядатай перешел на шепот, словно это могло защитить от подслушивания в молчавшем помещении.

Я замерла немой статуей, уподобляясь теням на трибунах, и оцепеневшим языком водила по зубам.

— Вы меня с кем-то путаете, — все-таки удалось совладать с собой и хоть что-то ответить терпеливо ожидающему мужчине.

— Это ты нас с кем-то путаешь, — равнодушно ответил он, положив руки на пьедестал и упершись в них подбородком. — Мы видим больше простых смертных.

— А ответ на ваш вопрос повлияет на мое участие в этом бою? — конечно же, я собиралась блефовать, если это единственный шанс на выживание.

— Вряд ли, — зеленые глаза мужчины сощурились, вытягивая зрачок в горизонтальную полоску и покрывая белок желтыми чешуйками. От подобного зрелища передернуло.

Призрачная надежда лопнула, так и не разгоревшись.

— Оружие, — соглядатай лениво хлопнул два раза в ладоши, и на ринг вынесли небольшой деревянный столик с кованой ножкой, на котором лежал длинный футляр.

Мне кажется, я побледнела еще больше прежнего. Под крышкой скрывалось холодное оружие, похожее на палаш, насколько подсказывала память.

Угроза стала настолько явной, что намокли ладошки, и сбилось дыхание. Если раньше можно было надеяться на чудо, уповать на внезапное появление дяди, то теперь мысли, ранее казавшиеся не такими серьезными, оформились и истерично забились в голове.

Меня сейчас действительно убьют. По-настоящему. Разрежут палашом с двусторонней заточкой и забудут.

Девушка уверенно взялась за гарду и вытянула оружие на свет, играючи управляясь с показным фехтованием.

Моя очередь.

Я бережно вынула палаш, внимательно его разглядывая.

— Ты держать-то его умеешь? — оскалилась убийца, покатываясь со смеху от моего знакомства со сталью.

— Нет, — честно ответила, глядя в глаза Римме. Может быть, она не станет убивать профана?

— Тогда чуточку побегай, покричи, а потом я тебя убью. Обещаю, будет не больно. Страшно — да, но не больно.

Я судорожно сглотнула, покрепче перехватывая рукоять.

— К бою! — прозвучала команда.

Пришлось зажмуриться, потому что за ту секунду, что прошла с команды, девушка уже занесла холодную смерть над моей головой, и я поняла, что сознание, переутомившись, покидает тело.

Правильно, бездвижную убить проще и не так уж страшно.

«Доверься мне» — мне показалось, что холодные пальцы снова коснулись лица, и все померкло.

Тишина накатила звоном и ощерилась светом.

Я стою посреди ринга, сжимая тот самый палаш.

Хаос.

— Как?.. — шепчу одними губами и оглядываю реку крови, обезглавленное тело девушки и ошарашенных вайреков. Они были довольны. — Как?!