Анна Водолей - За тебя. Вернуть (СИ)

— Са-а-аш, — протянул дракон. И на мой вопросительный взгляд ответил:- Полетаем?

— Да — а!

Мне нравилось летать с ним, спокойствие разливалось по душе бальзамом, чувство надежных рук, которые не позволят упасть, окружало с первого рывка крыльями. И с Вером можно было, не опасаясь, дурачиться. Расправлять плечи, кричать от восторга: «Ееее!» и «Ааа! Ты что делаешь, псих?!», когда дракон срывался в петли.

Я быстро оделась, утепляясь от поползновений холодного ночного ветра. Хоть здесь было и теплее, чем в городе Шарля, но плюсовая температура пока колебалась от семи до десяти градусов днем, а ночью и того холоднее.

Вер уже ждал на балконе, обернувшись во вторую ипостась.

Интересно, удастся ли мне когда-нибудь обернуться? Ведь во мне тоже есть дракон. И сколько на это нужно времени? И нужно ли специально учиться этому? Я не преминула узнать все это у друга, когда мы взлетели.

Ипостась проявляет себя сразу же при рождении: ребенок появляется на свет со змеиными глазами, которые спустя месяц принимают обычный вид. До пятого года жизни ребенка кровь дракона молчит, а затем начинают происходить неосознанные частичные обращения, которыми в следствие учится овладевать ребенок. К своему десятилетию он уже может перекинуться в дракона, но летать еще не способен. В этот период времени малышей отдают в специальную группу подготовки, которая обычно находится при школе, где с ними тренируются педагоги. Полгода упражнений и тестовых полетов со страховкой, и их уже смело отпускают в небо. Но до достижения двадцати лет драконы не имеют права подниматься выше двух километров. Именно при падении с такой высоты работает воздушный батут, не позволяющий в случае чего, разбиться.

Я приуныла. Вряд ли у меня при рождении были змеиные глаза, да и не наблюдалось никогда частичных неконтролируемых обращений. Каин мог соврать, как обычно. Ведь бывают же драконы бракованные, в жилах которых течет волшебная кровь, но является столь разбавленной, что теряет нужный ген. Но та боль, что я чувствовала на балу, разве она, по словам дяди, не является подтверждением? И остается только ждать, временем проверяя слова старшего дракона.

Вер не улетал далеко. Мы кружили над темным спящим городом, лишь иногда в окнах домов и поместий горел свет, тусклыми точками светившимися снизу. В искусственной подсветке шпили замка казались зловещими и слишком высокими. Сам замок походил на готическое исполинское изваяние с множеством переходов и разноуровневых башенок.

Вер легко скользил по ветру. Сегодня настрой был отнюдь не озорным, не было резких рывков вверх и вниз, он не игрался. Действительно устал.

Крылья дракона зачастили, и я поняла, что друг идет на посадку. Гигантская скала, такая отвесная, как будто ее срезали ножом. Отсюда открывался потрясающий вид на замок, раскинувшийся прямо напротив.

— Мы никогда здесь не были. Так красиво! — восхищенно пищала я, замерев у обрыва.

— Мне тоже нравится, — улыбнулся дракон. — Пойдем сядем.

Недалеко стояла кованая беседка. Как только мы вошли в нее, стало тепло. Магией поддерживался регулярный температурный режим, комфортный для жителей. Сюда не проникал ветер или осадки. Под сводами тут же закружили маленькие бусинки-светлячки, переливаясь, они освещали тесное пространство укрытия. Сразу стало уютнее.

Мы сели на лавочку, и я подобрала под себя замерзшие ноги, скидывая сапоги.

Как-то незаметно, как это обычно бывает, завязался разговор. Я спрашивала у Вера о делах, о людях, которые его окружают, состоялась ли беседа с мамой. В виду его частого отсутствия казалось, что я пропускаю все, что с ним происходит. А мне очень хотелось быть частью его жизни.

— Мы говорили с ней. Она даже обрадовалась, что я первым начал разговор и избавил ее от этой муки, — он замолчал. И стало понятно, что он не будет рассказывать подробности, приберегая их для себя. — Мы договорились встречаться два раза в неделю и ходить гулять.

— Это хорошее начало. Вы уже гуляли вместе?

— Нет еще, завтра приглашу ее. Ума не приложу, о чем нам разговаривать.

Я погладила друга по голове.

— Саиля сама начнет разговор. Ты помнишь, где вы бывали, когда ты был маленьким?

— Да, в саду. Мы там играли.

— Отведи ее туда.

— Но сейчас холодно, сад смотрится неважно, — засомневался Вер.

— Это не имеет значения, — честно заверила друга, надеясь, что окажусь права.

Если бы Вер спросил моего мнения, я бы ответила, что Саиля, наверняка, испытывает глубокое чувство вины, ей, должно быть, очень стыдно за сложившиеся отношения с сыном. Мне бы было стыдно. И я бы всеми силами старалась исправить ошибку. Как иначе.

Все вокруг кроме беседки, где мы укрылись, было погружено во мрак. Деревья смутно колыхались на ветру, шевеля могучими кронами. Словно за беседкой царствовал другой мир, а мы сидим в стеклянном коконе и можем наблюдать за ним из надежного убежища.

— Вер, я хочу спросить о Весте.

Дракон заметно напрягся. Между бровями залегла хмурая складка, скулы ярче проступили на лице. Младший наследник еще совсем не умел скрывать эмоции, не смотря на возраст.

— Ты любишь его, да? — у меня ком в горле встал от его вопроса. Так прямо. Так остро. Так точно.

— Каину нужна Веста, — голос дрожал. Вер опустил голову. Он слышал, как часто бьется мое сердце, ответ не имел значения для него.

— Что ты хотела узнать о ней?

Мне бы так много хотелось узнать.

— Когда она пропала? Сколько лет назад это было?

Мы с Вестой были связаны каким-то образом, нужно узнать возможные детали.

Я категорически ничего не могла рассказать друзьям о происходящем, все слишком далеко зашло, они не поверят, посчитают предательницей.

И тогда покинут меня.

— Не знаю точно, лет двадцать назад. Если ты думаешь, что он может забыть ее, уверяю… — я оборвала друга знаком руки.

— Нет, дело вовсе не в этом.

Вер не поверил, подумав, что я просто оправдываюсь.

Всего-то двадцать лет, а мне уже двадцать шесть. Опять не сходится.

— Почему же он так заботится о тебе, — друг говорил как будто сам с собой.

— И сильно заботится? — не смогло умолчать любопытство.

— Достаточно для обычной девушки.

— Но недостаточно для той, с которой хотел бы провести жизнь. Нет, Вер, тут другие причины, — я покачала головой, пускаясь в размышления. — И эти причины очень любопытны и мне.

— Если так, то странности начали происходить с самого твоего появления.

Все мое существо обратилось в слух, хищно оскалившись в ожидании крупиц истины.

— Начиная с того, что это он вытащил тебя из другой Грани. Оставил на попечении у Графа, просил помочь адаптироваться. Взял в Арвену. Для чего?

— Потому что я дружу с тобой? — неуверенно предположила я.