Ф. Каст - Проклятие Неферет

— Выберу, — сказала я. — И постараюсь забыть его.

Мне не пришлось долго выбирать. Я уже знала, с каким именем хочу начать новую жизнь.

Я пыталась забыть его. Но когда смотрелась в зеркало и выдела синяки, вновь вспоминала его. Когда чувствовала боль в самых интимных частях моего тела, я вспоминала его. Когда просыпалась от крика, потому что мне снился кошмар о том, что он со мной сделал, я вспоминала его.

Поэтому ему надо было умереть. И если я буду проклята потребностью мести, то так тому и быть.

* * *

Я ждала целую неделю. Именно столько времени потребовалось моему телу, чтобы оправиться. Я получила метку лишь семь дней назад, но уже была сильнее, чем человеческая девушка. Мои ногти укрепились и удлинились. Волосы стали гуще, чем раньше. Даже мои изумрудные глаза изменились.

Я слышала, как один из сынов Эреба, Воин, единственной обязанностью которого была защита недолеток и женщин-вампиров, сказал, что мои глаза становятся еще изумруднее.

Мне нравилось, кем я становилась, что придало мне ещё больше решимости избавиться от моего прошлого.

Покинуть Дом Ночи не составило труда. Я ведь не была пленницей. Я была ученицей, которую уважали и ценили за красоту и за то, что Корделия назвала потенциалом. Как ученики мы имели доступ к парку велосипедов, которых было больше, чем у всех членов клуба велосипедистов. Мы могли покидать школу всякий раз, когда хотели. Мне была предоставлена практически неограниченная свобода. Единственный нюанс был в том, что мы должны использовать косметику для того, чтобы скрыть полумесяцы на наших лбах и одеваться скромно, чтобы привлекать как можно меньше внимания.

Мое платье было скромным. Несмотря на то, что было очень элегантно и выполнено из тонкого льна. Оно было голубо-серого цвета с высоким воротом без каких-либо украшений. Не прикасаясь к нему, никто бы не узнал, насколько оно было дорогим — хотя я никому бы и не позволила прикоснуться к себе.

Мой плащ с капюшоном спрятал единственную нескромную часть моего наряда — жемчуг Элис Вейлор. Я намеренно надела колье в ту ночь. Эта идея пришла ко мне, когда я сидела в саду и ждала, когда же мое тело исцелится.

Дом Ночи — школа, но не совсем обычная. Занятия проводятся только в ночное время. Ученики, наши учителя и наставники, жрицы и воины спят днем в безопасности за толстыми мраморными стенами, которые черпают силу из ночи, луны и Богини, которая царит над всеми нами.

Корделия объяснила мне, что меня освободят от занятий до тех пор, пока мое тело полностью не исцелится, и тогда я присоединюсь к другим недолеткам и погружусь в увлекательную учебу, которая будет длиться четыре года и закончится одним из двух: моим Превращением в вампира или же моей смертью.

Но только смерь эта будет его смертью.

Когда я набралась сил, то начала исследовать Дом Ночи и стены, которыми он был окружен. Я думала, что сад Вейлоров красив, но, несмотря на то, что я никогда не забуду своей ивы, мой фонтан и то уединение, которое нашла там для себя, он блек в сравнении с садами вампиров.

Сады Дома Ночи были созданы для того, чтобы ими наслаждались только после захода солнца. Цветущий ночью жасмин, ночные цветы, вечерние розы, лилии, раскрывающиеся под луной, и необычайный аромат, который приятным и доставлял удовольствие. Десятки фонтанов и скульптур были расположены по всей территории, каждая и которых изображала различные облики Богини Никс.

Я поискала и с легкостью нашла иву, а неподалеку особенно красивую статую Богини. Под своей новой ивой я отыскала знакомую темноту и тени, которые утешали мое избитое тело и душу.

Именно там я сидела, скрестив ноги, на ковре из мха. Я высыпала жемчуг ожерелья Элис Вейлор на темную ткань. Там, в утешении теней, я сделала новое ожерелье из остатков старого. Оно не было настолько же элегантно. Оно было обычной ниткой с нанизанными на неё жемчужинами.

Корделия была озадачена, когда я попросила у неё проволоку, иголку, щипчики и ножницы. Когда я объяснила ей, что хочу заново воссоздать мамино ожерелье, точно так же, как заново воссоздаю свою жизнь, она дала то, что мне было нужно, но по её лицу я могла сказать, что она этого не одобряет.

Но мне не нужно было её одобрения.

Той ночью, когда я закончила ожерелье, я обрезала проволоку у застежки и уколола палец острым концом проволоки. Разинув рот, я смотрела, как моя кровь потекла по проволоке и исчезла в жемчуге. И казалось, это было правильно.

Ожерелье утешало меня, когда я покинула дом Ночи и начала трехмильную прогулку до Южной Прэри Авеню. На небе была убывающая луна, но из-за облаков света было мало. Я была рада тому, что было так облачно. Я чувствовала утешение в темноте и тенях, и к тому времени, как я дошла до Дома Вейлоров, казалось, что я сама стала тенью.

Было уже за полночь, когда я отперла калитку и, двигаясь в тишине, пошла по тропинке, которую только неделю назад забрызгала кровью.

Вход для прислуги как обычно был открыт.

Дом спал. За исключением двух светильников у лестницы в доме было темно. Как только я подошла к лестнице, я погасила свет. В темноте я поднялась по лестнице. Я чувствовала, что стала с темнотой единым целым.

Дверь в его спальню была не заперта. Кроме лунного света, падающего сквозь высокие окна, света не было.

Но для меня было достаточно светло.

В его комнате воняло им. Стоял запах алкоголя, пота и грязи, от чего мои губы скривились, но это не остановило меня.

Тихо я двинулась к его постели и встала над ним, точно также как он стоял надо мной неделю назад.

Я сняла ожерелье с моей шее и крепко сжала его.

Затем я плюнула ему в лицо.

Он проснулся, моргая в замешательстве и вытирая с лица слюну.

— Проснулся? Хорошо. Так и надо. У нас осталось незаконченное дело, — сказала я ему.

Он тряхнул головой. Затем его глаза широко распахнулись.

— Эмили! Это ты! Я знал, что ты вернешься ко мне. Я знал, что Симптон соврал, когда сказал, что тебя забрали вампиры.

Когда он попытался сесть, я ударила его. С нечеловеческой скоростью я обмотала ожерелье вокруг его шеи. Сжимая и сжимая петлю я смотрела на него, а когда я заговорила в моем голосе не было и намека на жалость.

— Я не вернулась к тебе. Я вернулась за тобой. — Его тело начало биться в конвульсиях, и его руки снова ударили меня, но я больше не была слабой девчонкой. Его удары были сильны, но это не остановило меня. — Да, ударь меня! Ударь! Это лишь прибавит убедительности моему рассказу. Видите ли, я была вынуждена защищать себя, когда ты снова напал на меня. Я лишь хотела, чтобы ты признался, что то, что ты сделал, было неправильно, но ты снова попытался ударить меня. На этот раз тебе это не удалось.

Его глаза вылезли из орбит, а лицо стало красным. Прежде чем он подавился последним вздохом, я сказала ему: