Молли Харпер - Забота и пропитание для одиноких вампиров

— Десять тысяч долларов, — объявил он, двигая ко мне аккуратно сложенную стопку купюр. — Считай это авансом за доверие. Если переживу неделю, получишь остальное.

Мои руки слегка дрожали, когда пальцы коснулись дорогой зеленой бумаги. Я раньше никогда не видела столько наличных в одном месте. Это не реально. Такая сумма денег не может вот так запросто упасть мне в руки. Это плохая идея. Но, в конечном итоге, деньги каким-то образом оказались в моей руке и благополучно перекочевали в кошелек. И теперь, кажется, обратного пути нет, в плане ведения переговоров.

— Вы держите такую сумму денег в ящике для ножей? — спросила я. — Думаю, знаю, почему кто-то хочет вас отравить?

— Тому, кто меня отравил, не нужны мои деньги, — сухо произнес он. — Просто, чтобы ты была в курсе, перед уходом я поменяю код безопасности. Не хотелось бы, чтобы у тебя был соблазн вернуться и обчистить меня, пока я сплю.

— Я умоляю, а как же доверие?

— Надежно спрятано в твоем кошельке, — ответил он.

Я сдернула упаковочное одеяло с груды вещей, лежащих в гостиной, и накинула его на голову вампира. Он надел какую-то обувь, и мы осторожно вышли из дома.

Благодаря своей скорости вампира он так стремительно поменял код, что при всем моем желании, я не смогла бы уследить, после чего мы быстро двинулись к машине. Уже смеркалось, но в округе пока еще никого не было, так что я спокойно погрузила мистера Каликса в кузов, от его кожи даже дымок не поднялся.

С моим клиентом, уютно расположившимся под одеялом, по пути домой я заскочила в местный банк крови, где меня знал персонал, и сказала им, что я по поручению мистера Ричека. Будучи знакомыми, как он питался во время стресса, возникающего, когда Диандра появлялась в городе, они не задавали вопросы о дополнительных единицах первой положительной и свежей плазмы, которые я забирала.

Солнце как раз село, когда я свернула на свою подъездную дорожку. И с облегчением вздохнула, увидев свой дом, даже если технически я привела в него монстра. В моем жилище не было ничего особенного: несуразный старый сельский дом, который родители купили после свадьбы. Первые владельцы пристроили несколько комнат по мере увеличения их семьи. Эффект получился такой, словно несколько коробок из-под крекеров положили друг напротив друга, а затем покрыли алюминиевым сайдингом кремового цвета. Но отделка была покрыта свежим слоем бледно-голубой краски, да и водостоки обновили совсем недавно.

Мне не хватает времени, чтобы ухаживать за клумбами так, как хотелось бы, и поэтому я постаралась придать им неприхотливый вид дикорастущей травы в сельской местности благодаря мягким белыми кистям лагерстремии и низким пурпурным и золотистым соцветиям вербены.

Ползучие ковры флоксов расстелились поверх каменных кругов, опоясывающих клумбы. Мне нравилось, как их цвет контрастирует на фоне сочных, размером с бейсбольный шар, пурпурно-синих соцветий гортензии.

Я знала каждое растение, каждый цветок, ведь ухаживала за ними собственным руками. Могла бы мысленно разнести их по роду и типу, но воздержалась. Это единственная область, где профессор ботаники и мое «я» противоречили друг другу.

Мне не нравиться называть растения латинскими именами. Да, это уместно в академической обстановке, но она такая безликая. Растения тоже личности. Вот, например, веселеньким, распустившимся подсолнухам, которые иначе называют «гелиантус», нравилось бы называться уродливым именем только потому, что так написано в их налоговой декларации? Разумеется, если бы растения платили налоги.

Несмотря на то, что я всегда ношу широкополую соломенную шляпу, моя кожа загорелая и в веснушках от долгих часов пребывания под солнцем, которые я проводила за прополкой, поливкой и обработкой от вредителей. На руках отсутствовал маникюр, и красовались мозоли.

Иногда мне просто хочется развалиться на диване, а не выпалывать или опрыскивать клумбы, но я больше не могу пренебрегать моими растениями, так же как и оставлять Гиги «Убийцу бытовой техники» Скэнлон готовить себе самой. Как и Гиги, цветы остались со мной, и я заботилась о них.

Я заметила, как мистер Каликс смотрел на дом через мое плечо, пока помогала ему выбраться из фургона. Выражение на его красивом лице кричало «не впечатлил». Он прочистил горло и проворчал:

— Это…

Я бросила на него лукавый взгляд.

— Да?

— Оригинально. Очень уютный.

— Потому что это дом, дом моей семьи, — напомнила я ему. — В который я вас пускаю.

— Понимаю, — произнес он сквозь стиснутые зубы, пока мы поднимались на крыльцо. Странно, почему он казался таким измученным. Уверена, что в отличие от него, большую часть его веса я приняла на себя. А вести светский разговор перед закрытой дверью и стараться удержать падающего вампира — подвиг сверхконцентрации.

Вопреки теориям талантливых сказочников на самом деле вампиры могут войти в ваш дом без приглашения. Но они так не поступают, потому что считают это грубостью. Людям пришлось распрощаться со многими мифами, когда вампиры повылазили из своих гробов: кресты, святая вода, парни с милым английским акцентом, бродящие по окрестностям в черном пальто и воплощающие всеми обожаемое зло.

Я вздохнула. Ох, Спайк.

Верите или нет, но вся эта общественная заварушка с вампирами началась из-за вышедшего из-под контроля бухгалтера-вампира. В 1999 году в Милуоки только что обратившийся в вампира налоговый консультант по имени Арни Фринк, чтобы иметь возможность и дальше работать в фирме «Джейкоб, Майерс и Лептц», попросил у руководства вечерние часы.

Но работник отдела кадров так же, как и остальной мир в то время, не ведал о существовании нежити и настаивал, что Арни должен соблюдать режим работы банка из-за соображений безопасности. Ведь не дай Бог, кто-то сможет воспользоваться ночным временем, когда нет охраны, и сделать неограниченное количество выписок.

Арни нанес следующий удар, сказав, что у него порфирия — болезненная аллергия на свет, но злой кадровик был несокрушим. Поэтому Арни ответил, как типичный обидевшийся американец.

Он подал абсолютно провальный иск в суд.

Когда аргумент о дискриминации аллергиков не произвел впечатления на судью, Арни, намазанный солнцезащитным кремом, вышел из себя в суде и заявил, что он вампир и по медицинским показаниям не может работать в дневное время и, таким образом, попадает под закон о защите прав граждан с ограниченными возможностями.

После нескольких заседаний Арни выиграл иск и получил разрешение работать в ночное время, а также приглашение на интервью с Барбарой Уолтерс.

Поначалу разъяренное тем, что какой-то идиот-бухгалтер из Милуоки разрушил тысячелетнюю тайну нежити, международное сообщество вампиров, в конце концов, пришло к соглашению, что жить в открытую все же более удобно. Кровь легче получить, если ты просто попросишь.