Молли Харпер - Забота и пропитание для одиноких вампиров

Гиги сморщилась.

— Вампир?

— Джон — вампир.

Она усмехнулась.

— Нет, не вампир.

— Ты мне говоришь, что не заметила пульса у своего парня?

— Ну не то, чтобы я щупала его запястье.

Я закрыла глаза и прикусила язык, потому что не хотела даже знать где она «щупала» его. Вместо этого я спросила.

— Ты встречалась с ним днем? — Гиги отрицательно покачала головой. — Ты видела, как он ест?

Мы ударились головами, когда машина подскочила на ухабе. Она поморщилась.

— Я думала, ему было немного холодно.

Я застонала и пообещала себе, если мы выберемся из этой передряги живыми, то моя сестра отправится в школу при монастыре.

— Он пришел на футбольный матч. И я знала, что он не тот вид парней, с которым ты бы хотела, чтобы я встречалась, поэтому попросила Бена нас прикрывать. Джон такой загадочный, идеальный и очаровательный.

— Если ты мне скажешь, что он зацепил тебя, цитируя отрывки из Сумерек, во время обычного разговора, то я тебя побью монтировкой.

— Ты обещала не осуждать меня! — воскликнула она.

— Я обещала не осуждать, а на счет издеваться, такого уговора не было. Не думаю, что тебе удалось протащить сюда телефон?

— Он в заднем кармане, — сказала она со светящимися от радости глазами. Потребовалось несколько попыток, чтобы перевернуться нам со связанными руками так, чтобы я смогла дотянуться до кармана Гиги.

— Нет, не этот, — сказала она, когда я погладила один из карманов.

— Серьезно, сколько тебе нужно карманов на штанах? — пробубнила я. — Подвинь свою задницу.

Гиги повернулась, когда Джон повернул за угол. Как только я нащупала твердый, квадратный контур сотового телефона, Гиги покатилась по багажнику и мы снова ударились головами.

— Ой! — вскрикнула я, поморщившись, поскольку приложилось головой к запаске, а потом ударилась об голову Гиги. Я закрыла глаза и сжала зубы, ожидая, когда боль исчезнет.

Аромат шампуня Гиги — лаванды, глицинии и жасмина — донесся до моих ноздрей. Это был успокаивающий запах. Он напомнил мне относительную безопасность нашей ванны дома, посиделки в саду с бокалом лимонада. И что-то еще.

Машина затормозила. Я отчаянно хлопала по карману Гиги, пытаясь выудить телефон из мятого кармана. Я даже не представляла, как наберу номер и буду говорить, но это лучше, чем лежать как свинья перед забоем.

— Достала? — спросила Гиги.

Машина остановилась.

Гиги захныкала.

— Айрис, что происходит?

— Не знаю, Гиги, — прошептала я, стараясь все еще достать телефон из ее кармана.

— Но с нами все будет в порядке.

Я слышала ее сопение.

— Ты этого не знаешь.

— Нет, но я старшая сестра и эта моя работа — врать.

Багажник распахнулся и над нами навис Джон. Я убрала руку от телефона и попыталась сделать вид, что успокаиваю сестру. Он снисходительно хмыкнул, натягивая обратно повязки на глаза.

— Гадкие, непослушные девчонки. Что вы тут двое задумали? Вы же понимаете, что я все слышу. Мне всегда было любопытно, о чем могут говорить сестры до глубокой ночи. И я буду удерживать вас так долго, пока не узнаю….

Тьфу. Злые, жуткие подростки.

Джон, подхватив нас под локти, вытащил из багажника и поставил на ноги. Он разрезал ленту на наших ногах, а затем взял под руки, так словно сопровождал на вечеринку в саду.

— Ступайте осторожно, мои красавицы, — сказал он, помогая нам идти по длинной, неровной тропинке и напевал веселую мелодию. Он аккуратно толкнул нас на скамейку, холодный металл был непреклонен к нашим неуклюже завязанным за спиной рукам.

Слева я услышала низкое, угрожающее рычание. Гиги рядом буквально вжалась в меня. Я шикнула ей.

— Теперь, вы двое просто сидите и выглядите аппетитно. И без фокусов.

Стало тихо. Я предположила, что Джон ушел. Гул прекратился и в голове снова прояснилось. Нас окружал приятный землистый запах.

Странное чувство зашевелилось на задворках моего разума. Что-то я должна вспомнить. Глициния. Легкий запах цитруса пригородных лилейников. Мульча… нет, гинкго. Кислый «землистый» запах гинкго. Где я была в последний раз, когда ощущала запах гинкго?

— О, сукин ты сын! — закричала Айрис.

Гиги ахнула.

— Айрис, ты только что выругалась.

— И я еще много чего хочу сказать. Сукин сын!

— Это одно и то же, — поправила меня Гиги.

— Глициния, гинкго, лягерстремия. И это называется убийца растений!

— Ты пьяная? — спросила Гиги.

— Его сад переполнен капризными диковинками, — продолжала я. — Он пересаживал Мексиканскую куфею. Ты хоть представляешь, насколько капризна Мексиканская Куфея? Я поражена, что он смог создать условия для нее, чтобы она не погибла. Наши зимы слишком холодные. А лето слишком жаркое. Если почва хоть немного пересохнет…

— Да поняла я, поняла. Ты ботаник-зануда, — сказала Гиги. — А чем ты вообще говоришь?

— Мистер Маршан. Когда я была у него на прошлой неделе, он сказал, что ему не везет с растениями. Он вел себя так, словно ничего не знал о садоводстве. Мне плевать, насколько хороши его садовники, если только они не сидят двадцать четыре часа снаружи со шлангом, потому что без постоянной заботы Мексиканская Куфея умрет. С таким уходом можно вывести огромное количество растений, которые используются, чтобы свести с ума вампиров.

— Что это значит?

— Мистер Маршан тот, кто выращивает все ингредиенты для вампирского яда. Более того, он готовит яд и продает его. И я задолжала огромные извинения мистеру Крауну.

— Круто, ты все поняла, — сказала она. — Что теперь?

— Ничего. Не думаю, что это нам как-то поможет.

— Черт, — заворчала сестра. — Я серьезно думала, что у тебя есть что-то.

— Ну, это показатель того, какой она самородок в мире ботаники. — Справа послышался новый голос. Мы обе подскочили от приятного баритона. Гиги сгорбилась, наклонив голову к моей шее. Холодными руками с наших глаз сняли повязки, и улыбающееся лицо злобного двойника полковника Сандерса появилось перед моими глазами.

Мистер Маршан встретил нас радушно.　

— Дамы, спасибо, что заглянула этим вечером ко мне. Я понимаю, что повязки больше не нужны, раз мисс Айрис догадалась обо всем. Ты очень умная.

Мы моргали, до тех пор, пока глаза приспосабливались к темноте в ароматном уединенном месте сада мистера Маршана. Я не видела эту часть сада раньше, тихая маленькая беседка у западной части крыльца. Слева цвела великолепная гортензия.

Фонтан, в виде женщины с кувшином, радостно журчал рядом с небольшим столиком и коваными стульями. Вдоль, весели маленькие красные японские фонарики. Место выглядело бы элегантным и спокойным, не считая заложников и того факта, что к одному из этих кованых стульев был прикован наручниками Кэл, он сидел с кляпом во рту, а перед ним стоял открытый ноутбук.