Елена Кароль - 000 Иной мир. Филиал ада

— Милочка, вы бы постеснялись! Вовочка, куда ты смотришь? — тут же ещё визгливее досталось и её крупногабаритному лысому спутнику. — Бессовестный! Неблагодарный! Я отдала тебе лучшие годы своей жизни!

Казалось, ей нужен был лишь повод, чтобы начать причитать, обвинять и взывать к всевышнему, моля его покарать «бесстыжих фиф» и «неблагодарного Вовочку», потому что словесный поток полился водопадом и останавливаться не планировал. Была бы одна — растерялась бы и расстроилась, может даже и сбежала бы, но ничего из этого не произошло — Самаэль подал руку, помогая спуститься, обнял меня за талию и, лишь слегка повысив голос, всего несколькими предложениями, сказанными ледяным тоном, без труда остановил разошедшуюся мадам.

— Моей спутнице нечего стесняться, её поведение и внешний вид не выходят за рамки приличий. А вот ваше оставляет желать лучшего. Думаю, у вас паразиты. В мозге. Рекомендую пройти обследование в специализированной клинике, но если вы желаете удостовериться в моих предположениях здесь и сейчас, то могу вам в этом поспособствовать — трепанация черепа мне всегда удавалась особенно хорошо.

И прохладно ухмыльнувшись осекшейся женщине, чье лицо начало идти нервными пятнами, потянул меня к бизнес-центру и его кондиционерам. До дверей нам понадобилось сделать больше двадцати шагов, но за всё это время за спиной не раздалось ни звука. Как бы я хотела научиться подобному! Я шла и улыбалась. Настроение, решившее было испортиться, неожиданно улучшилось настолько, что даже усталость прошла. Меня переполняла не только благодарность к спутнику, но и необъяснимая эйфория. Словно это я сама умело и без единого грубого слова отбрила хамоватую дамочку. Глупо, но меня посетила весьма странная мысль — предложи мне кто выбор между ангелами, демонами и музами, я бы выбрала должность Ангела Смерти. Могущественный, уверенный в себе и своих поступках, не имеющий врагов (наверняка все кандидаты во враги банально мертвы), но при этом имеющий немалый вес в обществе иных. Вчера я успела ознакомиться с каждой из этих рас, а сегодня воочию увидела ангелов, и выводы напрашивались сами собой: в ангелы я уже не сильно хочу. В музы, кстати, тоже, потому что у каждой музы имелось предназначение, которому она обязана следовать. Мама, вот — муза вдохновения всех музыкантов и композиторов, так что, даже потеряв силы и став человеком, она не смогла бы работать в иной сфере, лишь в музыкальной. Что и происходило.

А чего хочу я? На самом деле хочу? Вопрос, несмотря на всю свою простоту, оказался неожиданным и коварным, и пока мы поднимались на второй этаж, я пришла к выводу, что у меня нет четко сформированного желания и видения собственного будущего. Мне нравилось работать с кадрами, бумагами, наводить в них порядок, но я никогда не думала оставаться на этой должности навсегда. Да я просто об этом не думала! Обычно все мои мысли, желания и поступки сводились к тому, чтобы найти работу, разобраться в новых должностных обязанностях, попытаться наладить контакт с коллегами и… Снова найти работу. Сейчас тоже рано было думать о будущем, которое стало ещё неопределеннее, но мысль засела в голову и уходить оттуда отказывалась. Я вдруг подумала о том, что моя жизнь за очень короткий отрезок времени изменилась чересчур кардинально и это происходит неспроста. Новая работа, новые знакомства, новый облик. И всё это происходит потому, что меня к чему-то готовят… Мысль отдавала шизофренией и страхом.

Покосилась на безмятежного спутника, безошибочно следовавшего в нужном направлении по ярким стрелочкам и рекламным плакатам, но Самаэль не обратил на мою нервозность ни малейшего внимания. Словно не видел. Что вряд ли. К счастью, развиться моя шизофрения не успела — мы дошли до выставочного зала, где уже вовсю шла презентация. Оценить её сразу не представилось возможным, несмотря на внушительные размеры помещения, посетителей оказалось столько, что мы едва не потеряли друг друга прямо на входе в небольшой толкучке: страждущие разбирали брошюрки, а раздающая их девушка громко и с чувством зачитывала избранное из биографии Евгения Малыгина. Хотела и я разжиться яркой листовочкой, но сразу не получилось — путь загораживали несколько мужчин, протиснуться меж которых не получалось. И только хотела расстроиться, как меня аккуратно, но уверенно вытащили из толпы, вручили брошюрку и подтолкнули в направлении зала. Естественно, моим спасителем оказался вездесущий ангел.

— Спасибо, — я вновь воспряла духом и с усиленным интересом закрутила головой. — Вы сами знакомы с творчеством художника или выбрали выставку наугад?

— Знаком. В общих чертах, — сдержанно ответил Самаэль. — Я предпочитаю классику, что в нынешнее время немодно, но у Евгения, работающего в основном в этом стиле, есть все шансы завоевать любовь публики. Его полотна наполнены жизнью, каждый мазок выполнен с любовью к своему творчеству, что ценится в любом деле.

С интересом слушая спутника и его рассуждения о картинах, я не забывала рассматривать висящие на стенах полотна, на которых были изображены преимущественно портреты, но встречались и пейзажи. А ведь и правда… В них чувствовалась жизнь! Дайте угадаю, Евгения вдохновлял кто-то из иных? Или он и сам капельку не человек? Иначе как объяснить эту красоту?

К самому художнику, занимающему место на небольшом возвышении и рассказывающему многочисленным слушателям о себе, своём творчестве и планах, пробиться было невозможно, так что мы даже не пытались подойти ближе. Впрочем, нам было чем заняться: весь выставочный зал, а по моим прикидкам он занимал не меньше двухсот квадратов, был отдан только под картины Малыгина. Я никогда раньше не интересовалась живописью настолько, чтобы посещать подобные выставки, но сейчас окунулась в волшебную атмосферу красок и таланта Евгения с головой.

Невероятно достоверно прорисованные полутона и тени, потрясающе яркие краски и, что самое удивительное, по крайней мере для меня, — фантастическая передача движения. Герои, живущие в его полотнах, не замирали, а именно двигались. Там небрежный взмах рукой, здесь вальяжная поза на диване — они не были статичны, в это верилось. Но больше всех остальных меня привлек пейзаж. Едва занимающийся рассвет у берега реки, где на заднем фоне величественно вздымались верхушки заснеженных гор. У берега — деревушка в предрассветном тумане, на реке — одинокая лодка с рыбаком, а меж гор, чьи склоны едва-едва начинала золотить заря — обещание нового дня. Ещё робкое, сонное, только-только рожденное, но уже осознанное. Пройдёт всего несколько минут и это чудное мгновение сменится обычным будничным утром, а затем и днем, но пока в этом сюжете я увидела намного больше волшебства, чем во всех остальных картинах этого зала. Одним словом — я уже фанат Евгения!