Елена Кароль - 000 Иной мир. Филиал ада

Как и я, Евгений тоже откровенно расстроился — по лицу проскользнула досада, взгляд потух, а плечи капельку, но поникли. Я же вообще была готова разрыдаться. Никогда не понимала тех, кто пускал слезу и устраивал истерики по любому поводу, но сейчас я была близка к этому, как никогда. А Самаэль, не обращая внимания на нашу реакцию, важно добавил.

— Я не смогу послужить вам моделью по ряду личных причин, чего нельзя сказать об Ольге Андреевне. Думаю, её портрет украсит вашу галерею, как ничто иное. Мы можем подъехать в вашу мастерскую завтра утром. Вас устроит?

Нет, я его точно когда-нибудь ударю!

— Завтра? — на живом лице Евгения вновь шла борьба желания и возможностей, но на этот раз ему потребовалось всего пять секунд, чтобы принять решение. — Договорились. Оля, картина ваша!

От переизбытка чувств я едва не бросилась ему на шею, но быстро сообразила, что и так наша троица в центре внимания всех близстоящих и просто с чувством прошептала спасибо, вложив в одно-единственное слово всё то, что сейчас чувствовала. Меня переполняла эйфория. Пока снимали и заворачивали картину, пока более детально договаривались о завтрашней встрече и том, что мне стоит надеть — прошло около часа. Накал эмоций немного спал, но всё равно меня обуревало столько всевозможных эмоций, что я постоянно глупо хихикала, отвечала невпопад, нервно одергивала подол и мяла пальцы. Но вот — картина вручена Самаэлю, мне достались неловкие, но искренние прощальные объятия, и мы отправились домой. Пока спускались по лестнице — ангел умудрился куда-то спрятать картину, а на мой вопрос, куда именно, неохотно ответил, что в иное измерение. Естественно, я ничего не поняла, но главное уяснила — подарок в безопасности и как только мы приедем домой, мне его вернут в целости и сохранности. К подъезду мы подъехали без двух минут девять и практически сразу рядом с нами остановилась машина службы доставки. Бойкий курьер, лихо выскочивший из-за руля, буквально вытянулся в струнку перед Самаэлем и доложил:

— Ваш заказ доставлен! Разрешите заносить?

От ангела парню достался небрежный кивок, и не прошло и пятнадцати минут, как вся прихожая в квартире оказалась завалена коробками и пакетами. В момент, когда за курьером окончательно закрылась дверь (парню пришлось делать шесть ходок), я больше всего переживала о том, куда всё это буду класть и развешивать.

— А теперь потрудитесь мне объяснить, что происходит, — мама, вышедшая на шум из своей комнаты, грозно наставила на Самаэля палец. — Что за произвол?!

— В плане? — с ленивой усмешкой уточнил ангел.

— Откуда все эти вещи? Зачем они куплены и самое главное — на чьи деньги?

— Вещи из магазина, куплены для твоей дочери, на мои деньги, — усмешка стала шире. — Не вижу причин для паники. Разве тебе не нравится то, что мы сотворили?

И многозначительно кивнул на меня.

— Мне… — мама недовольно поджала губы, забавно засопела и через пару минут пристального осмотра поморщилась, но согласилась. — Мне нравится.

И тут же пошла в наступление.

— Но зачем? Зачем так радикально? Это… Это слишком!

— Слишком что? — вопрос от ангела прозвучал так вкрадчиво, что мне почудились в вопросе и зловещие нотки.

— Всё слишком! — нервно выкрикнула мама и, сжав пальцы в кулаки, беспомощно посмотрела на меня. — Оль… Ну скажи… Скажи ему!

Что именно я должна сказать — я не понимала. Если уж на то пошло, то я вообще ничего не понимала. Ни маминой истерики, ни угрожающей реакции Самаэля. Опять разговор о том, что знают только они?

— Мам, мне нравится то, как я меняюсь, — я твердо посмотрела в хмурые мамины глаза. — И если тебе есть что сказать — скажи. Только прямо, без увиливаний. А если не можешь или не хочешь, то… То лучше не мешай.

Мои слова прозвучали ровно, но эффект от них был сродни взорвавшейся бомбы.

— Оля… — мама побледнела, прижала пальцы к губам, в её глазах заблестели слёзы и промелькнула боль.

Но отступать я не собиралась. Да, это больно, и мне тоже, но это необходимо. Ей уже давно пора понять, что я выросла и имею собственное мнение. Никто не мешает ей объяснить и помочь, но мешать без причины я не позволю. Сколько мы так стояли — не знаю. Но в какой-то момент с кухни донеслись знакомые ароматы свежезаваренного брусничного чая и оттуда же приказным тоном донеслось.

— Дамы, чай готов!

А как только мы дошли до кухни, последовал ещё один категоричный приказ.

— Садимся за стол переговоров и никто никуда не идет, пока в отдельно взятой ячейке общества вновь не наступит мир и взаимопонимание. Мне ещё семейные дрязги разгребать не хватало… Марго, ты начинаешь.

Начать сразу не получилось. Не сговариваясь, мы обе предпочли сначала выпить чай, немного посидеть в тишине и лишь затем мама подняла на меня грустный взгляд.

— Оль, прости. Я не права, ты имеешь полное право жить так, как тебе хочется. Меняться так, как тебе нравится. Просто… Я переживаю. В мире столько опасностей и соблазнов, а ты у меня такая добрая и… И глупенькая…

Я усмехнулась, а мама протянула руку и накрыла ладонью мои пальцы.

— Я знаю. Ты думаешь, что уже достаточно взрослая и знаешь, как лучше, но…

Замолчала, вздохнула, отвела взгляд и нервно пожала плечами.

— А может, так и надо. Извини за это. За всё это. Мне казалось, что я всё делаю правильно, но видимо что-то я всё- таки упустила. Я пойду, не буду мешать. Меня завтра дома не будет, уроки. Отдыхайте, развлекайтесь.

— Мам! — я перехватила её руку, когда мама начала подниматься. — Перестань. То, что я хочу изменить свою жизнь, совсем не значит, что я больше тебя не люблю и не уважаю. Я просто хочу чуть больше свободы. А ещё я хочу знать, что ты меня поддержишь. Ты ведь… ты ведь поддержишь меня?

— Конечно, — сделав несколько шагов, мама встала рядом и обняла меня за шею. — Я всегда тебя поддержу, что бы ни случилось. Прости за эту вспышку, это всё от переживаний. К тому же с тобой рядом Самаэль, а это лучший гарант спокойствия.

Мама ушла, а я уже не находила в себе сил встать и чем-то заниматься. Ни раскладыванием новых вещей на полки, ни тем более сборами в ночной клуб. Переживания, нервы… Как вы мне надоели. Почему нельзя сделать так, чтобы всё прошло без подобных встрясок?

— Кофейку для бодрости? — подал голос ангел, расположившийся у окна. — Лучше с коньячком. Рекомендую.

— Да, как скажете, — немного вымученно улыбнулась я, мысленно приказывая себе собраться.

План обязан исполняться. После двух кружек кофе с львиной долей коньяка, а может и ещё чего, ведь его варил Самаэль, мир вновь потеплел и посветлел. Мы перебрались в мою спальню, где всего двумя скупыми ударами был вбит гвоздик и повешена картина. После этого великого дела Самаэль ловким движением выудил из горы пакетов нужные и подвинул в мою сторону, продолжив споро разбирать и раскладывать остальное, при этом бессовестно скидывая с полок старую одежду. Мне же досталось новое белье, сочно-лазурное платье и босоножки в тон. Молча взяла, ушла в ванную, быстро переоделась и вернулась, даже и не подумав перечить или что-то уточнять.