Шэрон Кендрик - Желанная провокация

Шэрон Кендрик

Желанная провокация

Глава 1

Это было хуже, чем она думала. Намного хуже.

Эмили зарылась лицом в грубую конскую гриву. Прошлое и настоящее слились в одну душераздирающую реальность.

— О, Джойя, — прошептала она. — Что с тобой стало?

Лошадь слабо заржала, и Эмили не смогла сдержать слез, хотя уже давно не плакала. Ведь слезы на самом деле ничего не изменят, не так ли? Хорошо бы внезапно появился волшебник, взмахнул своей палочкой, и все сразу стало бы хорошо. Несколько мгновений она стояла без движения, потом заставила себя отойти, не желая, чтобы животное почувствовало ее страдания, которые захлестнули ее с той минуты, как она сюда приехала.

Она рассеянно огляделась по сторонам. Это место было связано со множеством воспоминаний, имевших горько‑сладкий привкус. Воспоминаний о мужчине с сильным телом и теплыми зелеными глазами. Мужчине, который разбудил ее своими губами, руками и много чем еще, который вызвал у нее яркие и сильные переживания, неведомые ей до того момента.

Когда она уходила от Алехандро Сабато, ей казалось, что кто‑то вырвал ее сердце из груди, а потом раздавил его. Тогда она поняла смысл выражения «разбитое сердце». Но все же она рассталась с этим мужчиной, потому что не было другого выбора. Или, по крайней мере, так казалось в то время. Теперь она подумала, а не была ли она просто дурой.

Эмили нетерпеливо смахнула слезу, злясь на себя за то, что предалась бессмысленным размышлениям. Не время сейчас грустить или оглядываться назад, думать, что было бы, если… Потому что в жизни не было никаких «если бы». Единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том, что ты делаешь выбор, а потом должен жить с последствиями, какими бы мрачными они ни были.

Услышав звук шагов и обернувшись, она увидела Томаса, медленно идущего к ней. Как же сильно постарел пожилой отставной конюх за восемь лет, прошедших с тех пор, как она видела его в последний раз. Она встретила его в адвокатской конторе, и они с женой согласились сопровождать ее сюда сегодня, настояв, чтобы привезти продукты в опустевший дом. Она была рада их компании и особенно благодарна за то, что они разделили ее горечь от увиденного.

Когда она была здесь ранее, поместье процветало, а огромное ранчо было ухоженным и красивым. Теперь все исчезло. В окружающей обстановке наблюдались лишь незначительные признаки былого великолепия. Всюду, куда бы она ни посмотрела, она видела упадок и запустение — от заросшей веранды, где когда‑то светские дамы со смехом потягивали мятный джулеп, до главного дома. Облупилась краска, два окна наверху были разбиты, дверь висела на одной петле. В пустых и гулких комнатах повсюду следы мышей. А конюшня… Не было слов, чтобы выразить, что с ней стало.

Эмили сглотнула. От конюшни не осталось ничего, кроме некогда статной и сильной кобылы, которую она любила всем сердцем, но сейчас Эмили мало походила на то могучее животное, на котором она научилась ездить верхом. Тело девушки задрожало от боли.

— О, Томас, — сказала она, когда старый конюх подошел к ней. — Это так ужасно.

— Да, сеньорита, — согласился он печальным голосом.

— Как же это случилось?

Томас устало пожал плечами:

— Почти не было денег на содержание конюшни, я делал все что мог. Теперь дом будет продан, лошадь им не нужна, так же как и я. А в моем доме, увы, нет места для животных, даже для Джойи.

— С какой стати отчим оставил мне лошадь? — требовательно спросила она, но в глубине души подозревала, что ответ ей известен. Чтобы наказать ее. Даже из могилы причинить ей боль за то, что она осмелилась стать нежеланным свидетелем его пламенного брака с ее матерью. Дочь, которую он никогда не любил, посмела увлечься сыном какого‑то работяги.

Томас на мгновение замолчал, а затем заговорил с уверенностью человека, много лет проработавшего в огромном поместье.

— Он завещал лошадь тебе, потому что ты любила ее, — медленно произнес он.

Эмили кивнула. Да. Она любила Джойю. Она обожала эту лошадь всем сердцем еще с подросткового возраста. Ее научил ездить на этой лошади мужчина с зелеными глазами и сильным телом. Убегая от истерик матери, она часами могла скакать верхом по поросшей пышной зеленью аргентинской равнине. Сейчас трудно было представить, что жизнь существа, которое ты любишь, находится под угрозой.

После развода и последующей смерти матери она безжалостно разорвала свои связи с Аргентиной, и тому было миллион причин. Но теперь судьба вернула ее на эту огромную землю, и она была потрясена тем, что обнаружила.

— Я не могу смириться с мыслью, что с Джойей может… что‑то случиться, — прошептала она. — Я ломала голову и пыталась придумать решение, но не знаю, что можно сделать.

Она ожидала мрачного согласия, но, к ее удивлению, Томас неожиданно улыбнулся, отчего его морщины на обветренной коже стали глубже.

— Но решение уже есть, сеньорита, — сказал он. — И вы узнаете об этом раньше, чем я предполагал.

Сказав это, он посмотрел на небо. Ясное, голубое аргентинское небо. Эмили вдруг заметила, что на безупречно чистом небосклоне вдруг появилась черная точка, которая становилась все больше и больше, и разрушающий покой жужжащий звук постепенно становился громче.

Прикрыв ладонью глаза от яркого солнца, она нахмурилась.

— Что это? — спросила она, хотя было совершенно очевидно, что именно это было.

Большой современный вертолет, и он летел к ним. Внезапное предчувствие заставило ее кожу похолодеть, несмотря на жару.

— Мои молитвы были услышаны, — эмоционально сказал Томас. — Потому что он летит к нам.

По телу Эмили побежали мурашки, как будто ледяной ветер внезапно подул в теплый день, и она крепко обхватила себя руками, словно защищаясь. Ее сердце заколотилось, когда вертолет приблизился, и она смотрела, как он завис над их головой, прежде чем начать снижение. Ей хотелось убежать так далеко, как только позволят ноги, чтобы укрыться от темной фигуры, сидевшей за пультом управления и демонстрировавшей свое яркое мастерство, которое всегда было частью его привлекательности. Он был и нежен тоже, именно эта нежность погубила ее. Он показал свое к ней влечение, и это стало для нее откровением, потому что она никогда раньше не испытывала ничего подобного. Не это ли заставило ее влюбиться в него по уши? Разве не из‑за этого боль от расставания с ним была так невыносима?

За годы, прошедшие после их последней бурной встречи, Алехандро Сабато стал иконой международного бизнеса. Он резко завершил свою карьеру игрока в поло мирового класса, но почему‑то не пошел ни по одному из обычных путей спортсменов по завершении карьеры. Никаких школ верховой езды, клубов по поло. Вместо этого он стал очень успешным бизнесменом, достигшим успеха на мировом уровне. Хотя его и преследовала слава после обвинявшей его книги, написанной бывшей любовницей.